Ксеня скривилась:

– Ауры, оракулы, хранители… Как у вас, магов, все сложно-то! – и снова отхлебнула из кубка.

Я посмотрела на подругу с легким беспокойством. Мне показалось или Тьма, зависшая над ней, стала чуть плотнее, гуще?

– Лорд Даррелл, – позвала я, – давайте мы вернемся к этому позже, хорошо? Сейчас меня больше беспокоит Ксеня…

Ксеня чуть икнула. Арххаррион приподнял бровь.

– Изначальная Тьма держит ее в своих лапах, – сказал он, и мы слаженно вздрогнули. – Она вернулась из мира теней?

Ксеня кивнула, я умоляюще посмотрела на демона.

– Да, я открыла ей дверь. Сама не знаю как!

И кратко рассказала события той ночи, когда умирала Ксеня.

– А я все гадал, откуда в окрестностях Риверстейна столько неупокоенных духов появилось, – хмыкнул лорд Даррелл. – Ни некроманта, ни заклинания перехода не нашел. А оказывается, ты, Ветряна, просто песенку спела. М-да…

– Я не знала, что так получится.

– Да уж, получилось. Без пробужденной Силы, без знаний, без заклинаний. Песенкой! – Он на миг закрыл глаза, осмысливая услышанное. – Мы почти ничего не знаем о схитах, Ветряна. Они жили внутри Черты, очень обособленно, а потом… Потом не осталось тех, кто мог бы о них рассказать. Или об их способностях!

– Так что же делать с Ксеней? – напомнила я.

Лорд Даррелл покаянно развел руками:

– Не знаю, прости. Надо искать тех, кто знает ответ. В Империи есть некроманты, конечно. Но они слабые, эта магия несвойственна светлым. На западе есть Клан Погруженных во Тьму из рода Безликих, их правитель – Рам саа Тен, один из сильнейших заклинателей душ. Я слышал, что он может задержать дух на грани и даже вытащить его из мира теней, чтобы поработить, но я ни разу не слышал, чтобы дух вернулся в тело. И потом, Безликие всё больше отдаляются от мира живых. За последние триста лет они ни разу не появлялись в Эллоаре, хотя Рам входит в девятку властителей Объединенного Подлунного мира. И в Долину Забвения они тоже никого не пускают.

Я вскинулась:

– Кто же тогда? Им? Озеро сирен? Оно сможет помочь?

– Откуда ты про него знаешь? – Шайдер недовольно посмотрел на Арххарриона, тот улыбнулся.

Я старалась вообще не встречаться с демоном взглядом, хотя он смотрел совершенно спокойно, словно ничего и не произошло. Но, возможно, так и есть. Для него.

– Возможно, Им ответит Ветряне. Если захочет, – сказал демон, поднялся, потянул затекшие мышцы. Я отвела глаза. – По крайней мере стоит попробовать.

Лорд Даррелл задумчиво кивнул. Ксеня опять икнула, уже громче.

– Откроешь переход в Вечный лес? – спросил Шайдер.

Арххаррион одним глотком допил содержимое бутылки. Взгляд его стал еще мрачнее.

– Нет. Я не могу открыть переход.

– Почему это?

Я повернула голову и наткнулась на его злые глаза. Демон аккуратно поставил на стол пустую бутылку. И меня обожгло изнутри пламя, бушующее в нем. Всего на миг, но я словно сгорела и осыпалась пеплом от раскаленного демонического бешенства, горящего в Арххаррионе.

Мой воздушный зверь беспокойно заворочался под рукой, взметнул рассыпанные на полу бумаги. Огонь в камине испуганно дернулся, затрепетал от его порыва, и я придержала зверя.

– Я не могу обернуться, – спокойно выдал Арххаррион, ничем не выдав огня, сжигающего его, – исчерпал резерв Силы в пентаграмме.

– Но ведь в Риверстейне есть Источник Силы!

Арххаррион покачал головой, а Шайдер понимающе кивнул.

– Да, и он сохранил мне жизнь. Человеческую. Но для демонической сути нужен Источник Хаоса. Проблема в том, что, будучи человеком, я лишен многих способностей, переход мне не открыть, а любой портал бесполезен. Хаос слишком хорошо защищен от проникновения извне. Я лично устанавливал щиты.

– Что же делать?

– Ну… – усмехнулся Арххаррион, – придется побыть человеком. До прибытия в Хаос.

– И что, будем сидеть в Риверстейне, пока я не верну магию и не сделаю портал через Черту? – мрачно спросил лорд Даррелл. – Хотя… – он посмотрел на меня, – почему бы и нет. И потом, через Черту без портала все равно не перебраться.

– Нет! – воскликнула я. – Неужели нет выхода? Надо добраться до Им как можно скорее! Мне кажется, – тихо добавила я, – Тьмы становится больше.

– Выход есть, – кивнул Арххаррион. – Шайдер, ты никогда не задумывался, почему в Северном Королевстве, заключенном в кольцо Черты, все-таки рождаются дети с магическими способностями?

– Ну… Наследие крови?

– Какой крови? Тут не было магов. Только схиты. А магический фон? Слабый, да. Но постоянный.

Шайдер прищурился и посмотрел недоверчиво.

– Ого! Неужели ты хочешь сказать, что в Черте есть разрыв?

Арххаррион кивнул и усмехнулся.

– Меня давно увлекают Черные Пески. Странная их сила, непостижимая власть над жизнью и разумом, над магией…

Он помолчал, а я вспомнила ту ночь, когда очутилась в Черте и наблюдала битву демона со змеемонстрами. И вспомнила его ощущения: наслаждение битвой, жажду крови… опустошение. И когда меня перенес Аргард, мы встретились там же. Что так тянуло Арххарриона в это место? Он поднял голову, отбросил темные волосы. И эмоции.

– В Черте есть проход. Один есть точно. Узкий разрыв в песках. Там нет иссушающей силы Черты и можно пройти даже человеку.

– Хм, и куда мы выйдем?

– К подножию Свободных Гор. И дальше придется идти через каньон Памяти до самого Граама. Так что радуйтесь, что среди нас нет эльфов.

– Почему? – не поняла я.

– Горный народ терпеть не может ушастых, – усмехнулся Шайдер. – Гномы, Ветряна. Там живут гномы.

Ксеня слушала их с широко раскрытыми глазами, в которых плескалось лихое ожидание. Или хмельное? Не выдержала, вскочила, заметалась по комнате.

– Неужели мы отправляемся в Подлунный мир? И когда же? Ветряна! Мы отправляемся к гномам!

Я улыбнулась подруге. Бедненькая, она ведь думала, что Подлунный мир для нее недоступен.

– Завтра, Ксеня, – ухмыльнулся Шайдер. – Нужно будет раздобыть лошадей. Надеюсь, вы с них не свалитесь! И нужно будет закрыть Риверстейн и оставить здесь охрану…

– Охрана не понадобится, – осведомил нас Арххаррион, – Ветряна, пойдем. Попробуем кое-что сделать.

Я чуть испуганно на него посмотрела, но поднялась, отставила кубок, из которого так и не выпила. Демон молча пошел к двери. Мы послушно потянулись следом, прошли коридорами Риверстейна и вышли во двор.

Ночь мягко окутала землю бархатным покрывалом, усыпала небо яркими небесными светочами, затянула ее тишиной. Щербатая луна, желтая, рваная с одного бока, лениво качалась над верхушками елей. В святилище было темно. Сегодня никто не зажег у купели лампаду. И мне почему-то стало от этого грустно.