– Ну всё, пронесло, – сказал Иван. – Жека, смотри как интересно: прямо перед нами проходит граница циклона. То, что мы сейчас видим, у меня ассоциируется с добром и злом. Чёрное небо – это зло, а светлое – добро. Мы находимся посередине. Поэтому можно сказать, что ни к одному берегу пока не прибились.

Жека промолчал. Возможно, он думал о чём-то своём, а может, не нашёл что ответить.

– Завтра можно двигать дальше, – наконец произнёс он задумчиво. – Быстрей бы уж утро настало. Застоялись.

* * *

Гору, где разбился самолёт, Иван увидел издалека. Она выделялась своей раздвоенной вершиной с видневшимися на ней останцами. Именно так она была показана на карте пилота Сенькина. На один из таких останцов и налетел их самолёт. В ясный день трудно было даже представить, что можно не увидеть такую огромную скалу. Снизу гора показалась крутой и неприступной. Семён слез с нарт и повёл свою упряжку серпантином, накручивая виток за витком.

– Эко куда его занесло! – причитал он, идя рядом с нартами. – Угораздило же врезаться в эту гору. Что, неба мало? Вон его скоко, всем хватит, так нет же, к земле потянуло…

Фюзеляж разбитого самолёта показался неожиданно. Издалека он поражал своей нелепостью: среди скал находится какое-то чуждое природе инородное тело – груда искорёженного металла. Если бы самолёт не лежал на боку, могло бы показаться, что пилоты ненадолго приземлились и самолёт вот-вот окажется в небе.

Жека сразу полез в фюзеляж и вскоре из пилотской кабины послышался его недовольный голос:

– Ковырялись здесь, гады, все приборы повытаскивали. Наверное, тут стояли часы со светящимся циферблатом. Мне говорили, что они вмонтированы в панель.

Внутри всё было перевернуто, никаких ящиков уже не оказалось. Иван сразу определил, что после них здесь кто-то побывал. Жеку это нисколько не смущало.

– Подумаешь, обнаружили они самолёт. В наше время это не проблема! Но ящик с золотым песочком они же не нашли. Тут надо голову иметь, а что могут эти гнусные чекисты? Их удел – только разбираться с зэками, где не требуется большого ума.

Он обошёл вокруг самолёта и снова вернулся в фюзеляж. Там ковырялись Семён и Иван. Охотника занимали земные проблемы: он собирал всё, что могло приходиться в хозяйстве. Первым делом он снял тонкий стальной трос и подобрал какие-то железки, для которых уже определил назначение. Судя по выражению его лица, находками он остался очень доволен.

– Если предположить, что «чушку» разбили, то её содержимое можно спрятать где угодно, – ни к кому не обращаясь, сказал Жека. – Но дальше обломков самолёта, я думаю, золото не понесли. Скорее всего, где-то здесь его и затырили. Как я понимаю, о том ящике знал только подполковник Свиридов, сопровождавший этот груз. Значит, только он мог его разбить и спрятать золото. А вот зачем – это вопрос, на который нету у меня ответа.

– Я тоже сказать ничего не могу. – Неожиданно Ивана осенило. С языка сорвались слова, которых он до сих пор не произносил. – Вы знаете, в последнюю ночь перед выходом стало невыносимо холодно – я думал, замёрзну. На какое-то время я даже забылся, не знаю – спал или просто отключился, а когда пришёл в себя, смотрю, горит костер, по телу разливается спасительное тепло. Я ещё подумал, откуда взялись дрова, ведь всё сожгли. А это, оказывается, горел ящик. Ну, Свиридов! За тот ящик он чуть не пришил меня, а потом сам же его и разбил. А вообще-то, он нас спас, – дошло до Ивана. – Если бы не он, я бы замёрз.

– Значит, это подполковник разбил ящик, в котором лежало то золото, – обрадовался Жека. – Вот, видишь, теперь кое-что прояснилось, а ты говорил, ничего не помнишь. Ну, куда же он мог его спрятать? – спросил его Жека и стал рассуждать: – Закопать в снег? Нет, это отпадает. Его нашли бы сразу спасатели. Ну, тогда унёс в лес. Восемьдесят килограммов нести по глубокому снегу, когда сам еле живой? Этот вариант тоже не проходит – в такие моменты люди думают о спасении собственной жизни, а не о каком-то металле. По себе знаю. Остаётся только одно: он спрятал его в фюзеляже или в каких-нибудь других обломках самолёта.

– Я почему-то об этом никогда не задумывался. Меня данная проблема никогда не интересовала.

Иван говорил искренне. Его учили искать полезные ископаемые и открывать месторождения. И он искал, не думая о личном обогащении, а Жека стремился заработать побольше денег и разбогатеть. Эта страсть руководила его сознанием, двигала вперёд и порой толкала на необдуманные поступки. В Магадане он искал россыпи золота, руководствуясь идеями профессора Кригера, и, найдя, не забывал о себе. Со временем золото затмило всё остальное: поиски золотого песка переросли в безумную страсть к обогащению.

– Он спрятал его в фюзеляже, – уверенно сказал Жека. – Больше некуда. Надо искать.

Помор перевернул весь самолёт, и неожиданно ему на глаза попалась большая воронка, служившая для переливания жидкости. Жека вышёл с ней на улицу и, внимательно осмотрев, в узкой части увидел золотистые чешуйки.

– Ура-а-а! – воскликнул он радостно. – Теперь мне всё ясно.

Что ему ясно, Иван не понял, а тот полез к бочке с моторным маслом, стоявшей в хвосте самолёта.

* * *

Ночью стало холодно. Семён несколько раз вставал и подбрасывал в печку дрова. Но как только они прогорали, в юрте снова пробирало до костей. Охотник видел, как Жека метался во сне из стороны в сторону и даже кричал. Найденное золото не давало покоя. Он переживал, что кто-нибудь его отнимет. За ним гнались конвоиры с собаками, на ходу они стреляли. Пули свистели над головой, рикошетом разлетались в разные стороны, а Жека, как невидимка, всё время исчезал и незамеченным уходил от погони.

О таком подарке, какой привалил накануне, недавний зэк даже не мечтал. Он хотел разбогатеть, найти золото, но чтобы так много и оно так легко досталось – этого не было даже в самых смелых мечтах. Жека снова и снова представлял, как находит золотой песок. Вот он опрокидывает тяжёлую бочку с маслом и поджигает. Чёрные клубы дыма факелом устремляются вверх, огонь лижет металл, выжигает остатки смазки, и, когда всё прогорает, золотой песок высыпается из бочки в оленьи сумы. Золото притягивает к себе. Жека в запале запускает в него руки и горстями пересыпает из одной кучки в другую. Золотой песок проходит сквозь пальцы, сыплется на снег, просачивается в землю. Он хватает золотины, а они уходят вниз. В холодном поту Жека проснулся.

«Вот, зараза, приснится же такое! Я теперь никому его не отдам. Костьми лягу, а золотишко сберегу. Столько золота, с ума сойти! Что же с ним делать? – вдруг задумался он. – Попытаться продать? Но кому? Все скупщики остались в Магадане, а туда дорога мне заказана. Переправить в Турцию. Но как? Граница на замке, да так закрыта, что там даже комар не пролетит. Когда золота много, иметь с ним дело смертельно опасно, – пришла ему в голову здоровая мысль, – можно элементарно залететь. А если меня заметут, вышка обеспечена. Значит, до лучших времён его надо спрятать, а потом забрать, когда представится случай. Лучше, конечно, его оставить возле трассы или какой-нибудь жилухи. Но там люди, могут найти, – говорил внутренний голос. – Не переживай, если я затырю, никто, кроме меня, не найдет», – отвечал ему Жека.