в частности Б. Кирай и Г. Понгратц, успели сбежать в США, а кардинал Й. Миндсенти укрылся в посольстве США, где прожил 15 лет.

Надо сказать, что, по мнению целого ряда современных историков (А. С. Стыкалин, А. Д. Богатуров, В. В. Аверков[501]), ведущие западные державы якобы совершенно не имели каких-либо намерений вмешиваться в эти события, поскольку почти одновременно с нарастанием политического кризиса в Венгрии шла очень бурная эскалация конфликта на Ближнем Востоке, исход которого был для Запада более важен, чем развитие ситуации в Венгрии, которая негласно давно была признана частью «советской зоны влияния». Более того, по заверениям А. С. Стыка-лина, венгерское восстание, застав врасплох правительства США и других западных держав, высветило стратегические изъяны доктрины «освобождения», поскольку реально «опасаясь дальнейшего раздувания конфликта, грозившего перерасти в столкновение двух военных блоков, правительство США с первых дней революции осознало, что его реальные возможности оказать воздействие на ход событий в стране, всецело относящейся к советской сфере влияния, ограничиваются лишь выражением моральной поддержки вооруженной оппозиции и обещаниями материальной помощи в будущем». Поэтому вовсе не случайно, что в своем выступлении 27 октября госсекретарь Джон Фостер Даллес заявил о том, что якобы «США в обозримом будущем не собираются рассматривать Венгрию как своего потенциального союзника», а американский посол в Москве Чарльз Боулен получил специальное поручение незамедлительно донести это заявление госсекретаря до советских вождей.

Однако все эти «наивные» уверения вполне аргументированно отвергаются их оппонентами, в том числе Я. Берецом, Н. Н. Платошкиным и О. М. Филимоновым[502], которые совершенно справедливо обращают внимание на то, что: во-первых, невмешательство в венгерские события полностью противоречило в своей основе самой американской доктрине «отбрасывания коммунизма»; во-вторых, еще в июне 1948 года Совет Национальной Безопасности США утвердил Директиву NSC № 10/2, в соответствии с которой на только что созданное ЦРУ возлагалась прямая обязанность по «организации скрытых операций», куратором которых стал генерал Фрэнк Джордж Виснер. Именно под его руководством уже тогда был разработан целый ряд тайных операций, в том числе «Раскол» и «Фокус», которые как раз и «выстрелили» в самый нужный момент. В-третьих, Администрация Д. Эйзенхауэра всегда активно поддерживала целый ряд недобитых венгерских профашистских организаций, в том числе «Белую гвардию», «Дивизию Ботонд», «Кровавый договор», «Меч и крест» и «Венгерское движение сопротивления», а также подстрекательскую деятельность венгерского католического духовенства, которое именно в дни мятежа возглавил кардинал Йожеф Миндсенти. Более того, уже в начале ноября «Свободная Европа» настраивала мятежников на отстранение «коммуниста» И. Надя и передачу власти лидеру клерикальной оппозиции, а на совещании в Белом доме уже прямо говорилось о том, что «Имре Надь потерпел крах, повстанцы требуют его ухода» и глава венгерских католиков теперь стал рассматриваться в Вашингтоне как новый «харизматический лидер революции». В-четвертых, в еще в начале мая 1953 года Совет Национальной Безопасности США принял очередную Директиву NSC № 158, в соответствии с которой на базе созданного в ФРГ «Союза венгерских братьев по оружию» стал создаваться «Добровольческий корпус свободы». Куратором этой структуры, на создание которой выделили 125 млн. долл., стал гитлеровский генерал Рейнхард Гелен, стоявший у истоков создания западногерманской БНД, и на март 1955 года в его рядах уже числилось почти 26 000 человек. В-пятых, директор ЦРУ Аллен Даллес лично дал добро на проведение ряда спецопераций, в частности «Фокус», для оказания финансовой помощи всем антикоммунистическим силам, которых опекали и напрямую спонсировали британский и американский военные атташе в Будапеште — полковник Дж. Каули и капитан У. Глиссон. В-шестых, в соседней Австрии во главе с бывшим главой Управления стратегических служб США генерал-майором Уильямом Донованом был создан Международный комитет помощи Венгрии. И, наконец, в-седьмых, именно радиостанция «Свободная Европа» со штаб-квартирой в Мюнхене, созданная американцами в 1950 году, развернула мощную антисоветскую пропаганду и распространяла лживую информацию о том, что западные страны вот-вот придут на помощь венгерской оппозиции, поэтому ей следует продолжать и постоянно наращивать «священную борьбу с просоветским коммунистическим режимом в Будапеште».

Как известно, в современной историографии существуют две основные точки зрения на венгерские события. Вся либеральная публика, начиная с главного идеолога горбачевской перестройки А. Н. Яковлева и кончая «главным современным спецом» по этим событиям А. С. Стыкалиным, именуют их «народным восстанием» или «венгерской революцией» против тоталитарного коммунистического режима и советской оккупации. Их же многочисленные оппоненты верно говорят о том, что в советской историографии венгерские события совершенно справедливо и доказательно оценивали исключительно как «контрреволюционный вооруженный антисоветский мятеж профашистских недобитков», который активно курировался и направлялся западными спецслужбами и государственными структурами.

7. Суэцкий кризис и его международные последствия (1956–1957)

Как известно, в июле 1952 года в Египте произошла антимонархическая революция, в результате которой к власти пришло «Движение свободных офицеров» во главе с полковником Гамаль Абдель Насером[503]. Первоначально «июльская революция» не вызвала особого беспокойства у лидеров западных держав, так как, по мнению ряда известных американистов (М. Я. Пелипась[504]), подобное развитие событий в крупнейшей арабской стране в принципе отвечало устоявшимся представлениям самих заокеанских дипломатов, что главным фактором стабильности и проводником западного влияния в этом регионе могут быть только армейские круги. Да и сам полковник Г. А. Насер был тогда настроен вполне проамерикански, поскольку рассчитывал, во-первых, с помощью Вашингтона ликвидировать британскую базу на Суэцком полуострове, а во-вторых, получить от него реальную военную помощь в борьбе с Израилем.

Если первая проблема не без труда, но все же была решена в октябре 1954 года подписанием египетско-британского договора о ликвидации Суэцкой военной базы, то относительно второй проблемы Г. А. Насер окончательно укрепился во мнении, что Вашингтон в реальности не собирается оказывать какую-либо военную помощь Египту, а все его попытки решить арабо-израильский конфликт через совместную реализацию плана «Альфа», в основе которого лежала известная формула «мир в обмен на территории», потерпели крах[505]. Кроме того, к серьезным осложнениям во взаимоотношениях Каира с Лондоном и Вашингтоном привело создание в феврале 1955 года нового военно-политического блока держав «северного яруса» Ближнего и Среднего Востока, получившего название Багдадского пакта (СЕНТО). Понятно, что участие в данном военном блоке Великобритании, Ирана, Ирака, Турции и Пакистана было расценено в Каире как стремление стран НАТО оспорить претензии Египта на лидерство в этом огромном регионе. Поэтому в данной ситуации Г. А. Насер сознательно пошел на сближение именно с Москвой, где первоначально достаточно прохладно отнеслись к новому египетскому режиму, который не скрывал своего антикоммунизма, даже несмотря на то, что одним из лидеров