тщательная разработка сценария развязывания военных действий против «вышедшего из-под контроля Египта»[516]. Причем для этих решений были весьма весомые основания у всех участников этой коалиции. Так, Лондон не мог простить Г. А. Насеру вывода британских войск с его баз в зоне Суэцкого канала, который начался еще в 1954 году под оглушительный аккомпанемент антибританской кампании во всех арабских газетах и журналах, а также неожиданной отставки с поста командующего Арабским легионом очень влиятельного генерала Джона Баготта Глабба (Глабба-паши), которая состоялась по инициативе иорданского короля Хусейна в марте 1956 года. Париж был крайне раздражен не только моральной, но, главное, финансовой и материальной помощью со стороны египетского режима национально-освободительному движению Алжира и антифранцузской кампании в других регионах арабского Магриба. А что касается израильских претензий к Египту как к лидеру всего арабского мира, то их перечень был еще более существенен: начиная с постоянных вылазок палестинских боевиков-террористов, кончая блокадой единственного выхода Израиля в Красное море через Акабский залив. Таким образом, планы «наказания» Египта накапливались как снежный ком, просто с национализации Суэцкого канала начался очередной этап подготовки к войне с Каиром. Причем на первых порах к обсуждению конкретных планов этой операции англичане и французы пригласили американцев, в частности их посла в Лондоне Уинтропа Олдрича, что опровергает все заявления Вашингтона о том, что он якобы был не в курсе конкретных планов вооруженного вторжения на территорию Египта. Более того, чуть позже эти заявления опроверг и многолетний глава ЦРУ Ален Даллес[517].

Только теперь стало известно, что в Париже и Лондоне разработали несколько планов военной агрессии против Египта. Первоначально был подготовлен план под кодовым названием «Рейлкар», который предусматривал участие 80-тысячного контингента британо-французских войск по взятию Александрии с последующим наступлением на Каир, а также вспомогательным десантом в Красном море, на юге Суэцкого канала. Однако вскоре этот план был отвергнут и разработан другой план военных действий под кодовым «Мушкетер», который предусматривал две фазы действий: нейтрализацию стратегически важных объектов и целей массированными воздушными ударами по всей территории Египта, а затем вторжение в зону самого канала. Затем к этому плану по предложению Парижа был уже подключен Тель-Авив, который после некоторых сомнений и препирательств с Лондоном подписал тот самый Севрский договор, по которому израильская часть совместной операции получила название «Кадеш»[518]. Предполагалось, что в военной операции примет участие франко-британский экспедиционный корпус численностью 100 тыс. человек, 130-тысячная израильская армия, 650 самолетов и свыше 130 боевых кораблей. В то же время Египетские вооруженные силы накануне вторжения насчитывали лишь 90 тыс. человек, 430 устаревших танков, 300 самоходно-артиллерийских установок и около 200 самолетов[519].

Утром 29 октября 1956 года в соответствии с Севрским протоколом израильская армия под командованием начальника Генерального штаба Моше Даяна, приступив к реализации сразу двух планов — «Кадеш» и «Мушкетер», — вторглась на территорию Египта и начала наступление сразу по трем направлениям: через перевал Митла на Суэц и Исмаилию, вдоль Средиземноморского побережья и побережий Суэцкого и Акабского заливов. Вслед за этим тут же последовал предельно циничный британо-французский ультиматум с жестким требованием к обеим сторонам конфликта немедленно прекратить все боевые действия и отвести свои войска на 10 миль от Суэцкого канала. Израиль, формально приняв данный ультиматум, продолжил наступление своих войск и буквально через 3 дня захватил весь Синайский полуостров, сектор Газа и установил контроль над Тиранским проливом, не только решив свои стратегические задачи, но и выполнив все обязательства по Севрскому протоколу. Однако Египет этот ультиматум категорически отверг, и тогда 31 октября 1956 года экспедиционный франко-британский корпус под командованием генерала Чарльза Кейтли начал одновременно воздушную и сухопутную операции, стремясь сходу оккупировать всю зону Суэцкого канала.

Между тем вечером того же дня по настоянию американской стороны, которая чрезвычайно опасалась усиления влияния Москвы во всем арабском мире, ситуация в Египте была поставлена на обсуждение Совбеза ООН. Однако британский и французский представители, пользуясь своим правом вето, по понятным причинам заблокировали принятие проектов двух резолюций, предложенных американским и советским постпредами. В этой ситуации уже 1 ноября начала работу чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи ООН, где большинством голосов была наконец-то принята резолюция по ситуации в зоне конфликта. Этот документ предусматривал немедленное прекращение огня в зоне Суэцкого канала, отвод всех оккупационных войск на исходные рубежи, создание чрезвычайных вооруженных сил ООН и ввод их на территорию Египта. Но, несмотря на эту резолюцию, британско-французские войска продолжили боевые действия и захватили Порт-Саид и Порт-Фуад. В этой обстановке уже 5 ноября 1956 года Генеральная Ассамблея ООН по предложению канадского госсекретаря по иностранным делам Лестора Пирсона приняла решение о создании чрезвычайных вооруженных сил ООН и назначила их главкомом его же соотечественника генерала Э. Барнса.

Тогда же, 5 ноября, глава советского правительства маршал Н. А. Булганин с подачи Н. С. Хрущева направил руководителям правительств Великобритании, Франции и Израиля ноты, получившие название «ультиматума Булганина», ставшие для них настоящим «холодным душем». Так, в послании Э. Идену было прямо заявлено, что «война в Египте может перекинуться на другие страны и перерасти в третью мировую войну» и в этой ситуации «мы (Советский Союз — E. С.) полны решимости применением силы сокрушить агрессоров и восстановить мир на Востоке», даже не останавливаясь перед угрозой «применения оружия массового поражения». А в послании Д. Бен-Гуриону еще более угрожающе говорилось о том, что, «выполняя чужую волю, действуя по указаниям извне, правительство Израиля преступно и безответственно играет судьбой мира, судьбой своего народа», что «оно сеет такую ненависть к государству Израиля среди народов Востока, которая не может не сказаться на будущем Израиля и которая поставит под вопрос само существование Израиля, как государства». При этом в доказательство всей серьезности намерений советского правительства заступиться за Египет Москва демонстративно отозвала своего посла в Тель-Авиве Александра Никитича Абрамова.

Одновременно маршал Н. А. Булганин направил свое личное послание президенту Дуайту Эйзенхауэру «с предложением пресечь агрессию и прекратить дальнейшее кровопролитие». Напомнив, что обе страны располагают «сильным военно-морским флотом и могучей авиацией», он прямо указал, что «совместное и безотлагательное использование этих средств со стороны Соединенных Штатов и Советского Союза явилось бы надежной гарантией прекращения агрессии». В противном случае, «если эта война не будет прекращена, то существует опасность, что она может перерасти в третью мировую войну». Все эти ноты произвели на руководство Англии и Франции эффект разорвавшейся бомбы. И, хотя Вашингтон ответил отказом на советское предложение, сославшись на то, что введение войск явится нарушением Устава ООН и обострит обстановку,