– На орбите появился военный крейсер, – выкрикнул Чистюля. – Запрашивает связь с базой.

Когда он подбежал совсем близко, я его успокоила:

– Все в порядке, разрешите ему посадку. Это свои.

Чистюля замер в нескольких шагах от меня и облегченно выдохнул. Активировал передатчик и отдал команду дежурному по базе. Затем строго глянул на меня и отчитал:

– Почему ты опять не взяла с собой передатчик? Держись, ты едва ходишь.

Он по-доброму усмехнулся и поддержал меня, пока я спускалась с пригорка. В последнее время напарники уделяют мне столько внимания, так искренне переживают. Вот уж не думала, что суровые «птенцы» могут так трепетно относиться к беременной.

– Зачем мне передатчик?.. – я пожала плечами и оперлась на предложенную другом руку. – У меня есть они, – указала на притихших фениксов.

Чистюля кивнул, соглашаясь. И перешел к делу:

– Это Император, верно?

Я не смогла сдержать радостной улыбки.

– Да. Он все же нашел меня, как и обещал.

– Надеюсь, ему удалось наладить мир в Галактике, – выдохнул Чистюля и цокнул языком. – У его отца неважно получилось.

Я ободряюще похлопала его по спине и возразила

– Думаю, пример Ишара Второго стал Дэву уроком. Новый Император умеет учиться на ошибках – и своих, и предков.

– Будем надеяться, будем надеяться… – пробубнил Чистюля. Пребывание на корабле-убийце сделало его крайне осмотрительным и недоверчивым.

Сложно описать словами, как я была рада вновь увидеть Дэва. За прошедшие месяцы он сильно повзрослел, возмужал. Даже в простой одежде он выглядел настоящим Императором: подтянутый, элегантный, с безупречными манерами и правильной речью.

Но стоило ему увидеть меня, как челюсть его поползла вниз, невзирая на приличия. Он так и стоял, вытянувшись по струнке, и удивленно хлопал глазами.

– А ты как думал! – меня разобрал смех. – Не могла же я присматривать за брюхатыми фениксами и при этом на себе не испытать их чувства.

Дэв быстро отошел от первого шока и, отбросив величие, подхватил меня на руки.

– Я чувствовал, что с тобой что-то происходит. Что-то удивительное и невероятно важное! Но полагал, будто все дело в твоих любимцах. Если бы знал…

– То ты бы немедленно бросил дела и помчался ко мне, – перебила я Дэва. Положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. – Не волнуйся, и со мной, и с малышом все в полном порядке. Империи ты сейчас нужнее.

– Нести бремя власти не так просто, – признался Дэв. – Но я не желаю жертвовать самым дорогим ради процветания Империи.

– Тебе и не придется, – успокоила я любимого. – Мы справимся с любыми невзгодами. Вместе.

Дэв улыбнулся и кивнул. Нет в Галактике силы, способной разлучить нас. А ожидание многократно усиливает радость встречи.

Мои напарники, смущенные поведением Императора, по-быстренькому рассосались, оставив нас наедине. У них еще будет возможность пообщаться с Дэвом. Но только когда я смогу его отпустить.

– Показывай, где твоя комната, – шутливым тоном приказал Император. – Мне не терпится стянуть с тебя эту мешковину и рассмотреть поближе.

Вместо того чтобы обидеться, я оттянула ворот свободного платья из дамаррского хлопка и предложила:

– Можешь взглянуть одним глазком. Большее пока не обещаю.

Моя комната была маленькой, но уютной. Все как в казарме: узкая койка, на которой я сейчас едва умещалась, стол, стул и шкаф. И только детская деревянная люлька в углу напоминала о том, что здесь живет будущая мама.

– Не густо, – недовольно буркнул Дэв, укладывая меня на кровать. – Ребенку нужен больший комфорт.

Я протянула руку, призывая его присесть рядом.

– Это временное жилище. К тому дню, когда на свет появится новый Погонщик, условия будут более пригодными. Здесь, на Элмане, мы нашли залежи христалита, поэтому наш сын ни в чем не будет нуждаться.

– Сын? – Дэв изумленно вскинул брови. Ты уверена?

– Более чем, – сообщила я и откинула с его лба густую челку. Новая прическа очень шла Дэву, а еще скрывала памятный шрам.

– Но почему Погонщик? – мягко возразил Дэв. – А не Император Галактики.

Я на секунду прикрыла глаза и пробормотала:

– Как жаль, что два эти звания нельзя совместить.

– Пока нельзя, – перебил меня Дэв. – Но я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы обеспечить будущее фениксам, моему сыну и всей Галактике.

Я посмотрела на него преданно и коснулась ладонью его щеки.

– Ты истинный Император. И я не сомневаюсь в тебе, просто… Пусть детство малыш проведет здесь, свободным от дворца и интриг. А там…

– Ты права, пусть сам выберет, что для него лучше, – закончил за меня Дэв. Легко коснулся моих губ и отпрянул, не решаясь на большее. – Я обещаю навещать его как можно чаще, но при этом не выдавать местоположение Погонщиков.

Я печально покачала головой.

– У тебя теперь слишком много обязанностей, ведь ты – Император. И не можешь надолго покидать резиденцию.

– Я нашел отличный способ путешествовать и при этом оставаться на троне, – хохотнул Дэв.

– Как? – мои глаза загорелись от любопытства.

– Знаешь, иметь двойника – не так уж и плохо. Особенно, если он у тебя под колпаком, – Дэв пустился в объяснения. – Я сохранил жизнь тому парню, и теперь он верен, как пес. И ему тоже пришлось отрастить длинную челку, а еще – постигать азы наук под руководством Лина.

– Ты и ему сохранил жизнь? – не поверила я своим ушам. – И оставил его во дворце?

Дэв выпрямил спину и напустил на себя важности.

– К чему плодить мучеников. На место одних заговорщиков всегда приходят другие, но умение управлять ими приносит неплохой результат. Мало кому в Империи известно, что подмена вообще была. А я получил хороший урок и сделал выводы на будущее.

– Скорее уж пинок под зад, – не выдержала я. – Что стало с Наином, главным заговорщиком?

Дэв снова посерьезнел.

– По просьбе Аделии, я заменил смертную казнь пожизненной ссылкой. Теперь Наин вместе с бритоголовыми работает на Карбо, под бдительным присмотром местных колонистов.

– Почему именно эта планета? – приценилась я.

Глаза Дэва полыхнули ненавистью.

– Они так хотели посетить Карбо, и я любезно предоставил им эту возможность. Не уверен, что они протянут долго – добывать уголь куда тяжелее, чем похищать людей. К слову, туда же я сослал и Тартаруса – за издевательства над заключенными.

Мне была безразлична судьба тюремщика. Я заглянула Дэву в глаза и решилась задать главный вопрос: