Она снова, в который уже раз предстала передо мной хрустальным изваянием с острыми гранями, суровой и бездушной. Как икона фурии или какой-нибудь богини, величие которой на холодном, всеми забытом алтаре освещала лишь одна свеча. Моя.

Нежная и жестокая госпожа. Моя госпожа боли.

– Знаю ли?

Кто сказал, что всегда оставаться собой – наш главный непростительный грех? Хорошая из нас вышла парочка грешников. Бумага и огонь, один – злейший враг другого. Я вдруг почувствовал, что ее холодность – это механизм самозащиты, как яд у растений. Как еще она должна была отреагировать на такие известия? Как отреагировать, чтобы при этом сохранить достоинство? Ей, кого власть имущие Империи отвергли и задвинули в сторону?

От этих мыслей ее жестокость словно перевернулась у меня на глазах, показав мягкое пузико.

– Давай сбежим, – заявил я, не ходя вокруг да около. – Как только нас отправят на новое задание, мы сбежим не оглядываясь.

Все остальное не имело значения. Война, император, убийцы, которых непременно пошлет за нами его величество. Сириани Дораяика и Кален Гарендот, МИНОС и экстрасоларианцы, Кхарн Сагара, Братство и Тихие. Даже моя смерть, мои видения и мое предназначение. И белая скорлупа, висевшая у меня на шее.

– Ты же сказал, что за нами отправят погоню.

– Плевать.

Валка повернулась и перекатилась поближе ко мне.

– Зачем нам убегать? – сказала она, смахивая слезы с моего лица. – Все, что мне нужно, – прямо здесь.

Она поцеловала меня. Сухие после сна губы впитали соль с моего лица.

– Женись на этой чертовой девице. Она все равно ничего от тебя не получит. Даже твоего имени. Пускай тебя посадят в этот Имперский совет. Пускай зовут принцем. Ты все равно останешься моим варваром. – Она схватила меня за рубашку. – Я не подарю тебе детей, но и она тоже. Просто смирись с этим.

Она была права. Высокая коллегия ни за что не дала бы мне добро иметь детей. Ни с ведьмой, ни с поздней принцессой. Даже если бы я хотел узурпировать трон, как считали Львы, мои амбиции могла разрушить единственная красная печать на Ордере на рождение.

«В запросе отказано».

Я знал, что никогда не стану отцом. Одного желания здесь было мало.

– Она мне не нужна, – сказал я. – Селена мне не нужна.

Для меня было важно, чтобы Валка это понимала, и ее взгляд смягчился.

– Думаешь, я не знаю? Адриан… Ты же чувствовал, что к этому идет. По-твоему, я не догадывалась? Я люблю тебя вот уже пятьдесят с лишним лет. Мой народ возненавидел бы меня за такой эгоизм.

– Это не эгоизм, – парировал я.

– Ты прав, – прошептала Валка, прижимаясь ко мне лбом. – Я привыкла думать, что устану от тебя. Но этого не случилось. Я… – Ее голос затих, откатился, а затем снова вернулся, словно волна, набежавшая на берег. – Наверное, мы, в Тавросе, тоже варвары.

– Я лишь… хочу, чтобы ты знала, что я об этом не просил.

– У мужчин странные способы демонстрировать свою верность, – сказала она. – Весь этот спектакль был ради меня?

На это мне нечего было ответить, и я сжал губы.

– Я же говорила тебе на балу… – Валка потянула меня за тунику, еще раз поцеловала и потащила в кресло так, что я оказался над ней. – Сдалась мне эта принцесса.

Медитативную лесную тишину нарушила птичья трель. Настороженный внезапным звуком, мой конь фыркнул. Лес разговаривал землистыми нотами мха и грибов, шептал животным запахом моего скакуна.

– Сэр Адриан, все хорошо? – раздался в туманном воздухе приятный голос.

Повернувшись, я увидел приближающуюся Селену со свитой фрейлин. Ее огненные волосы были заплетены в тугую косу. Привычное белое платье она сменила на коричневые ездовые брюки и жакет, поверх которого был наброшен ржавого оттенка плащ.

– Я не очень хороший наездник, ваше высочество, – ответил я с легким поклоном.

– Мы заметили! – воскликнула компаньонка принцессы, темнокожая красотка с почти такими же рыжими, как у Селены, волосами.

Остальные рассмеялись, но Селена лишь улыбнулась.

– Не помню, когда последний раз ездил верхом, – сказал я.

На самом деле я не садился на лошадь с детства, когда еще жил в Обители Дьявола. С тех пор прошло почти сто лет. Пусть времена галантных наездников и боевых коней давно минули, в старинных домах Империи по-прежнему испытывали глубокую любовь и верность к нежным животным.

Но я был не таков. Я предпочитал существ, способных мыслить, с которыми можно было вести диалог. Коню я не доверял. Он мог в любой момент сбросить меня и сбежать, к моему стыду и на потеху принцессе и ее фрейлинам. Я предпочел бы гулять пешком либо в карете.

– Вы отлично справляетесь! – Принцесса тряхнула волосами и улыбнулась. – Но нам в другую сторону! За мной!

Лес был невыразимо древним; его посадили при основании города на участке более сотни миль от края до края. Деревья привезли с Авалона, а их семена попали туда с самой Земли, так что здешние буки и ясени были прямыми потомками деревьев патриархальной Англии. За их кронами виднелись стена парусов и другие платформы парящего среди облаков города. Почти до нас спускались свисающие башни торгового министерства, а из котла, в котором находилась площадь Рафаэля, к летучим казармам, где жили гвардейцы с семьями, тянулся фантастический Марсианский тракт, отбрасывая тень на лес.

Поистине, в мире не было другого места, подобного Форуму. Он был подлинным городом богов.

Я пустился следом за Селеной и ее подругами, как когда-то трусил за Анаис Матаро на светских приемах. Меня не оставляло чувство глубокого дежавю. Если бы не прохладный ветер Форума, я решил бы, что снова нахожусь на яхте Матаро. Жизнь, как танец, как поэзия, циклично повторяет ритм и рифмы.

– Не отставайте! – крикнула принцесса, указывая направление рукой в перчатке.

«Она от тебя ничего не получит, – вспомнил я слова Валки. – Даже твоего имени».

Я пустил коня рысью, сокращая отставание.

– Сэр, вы весьма молчаливы, – заметила Селена, когда мы поравнялись.

– Ваше высочество, я всегда немногословен, – ответил я, думая о том, как держать коней вровень.

Я был совершенно не в своей стихии. Где-то высоко тихо гудел антигравитационный двигатель, но, подняв голову, я не заметил сквозь зеленую листву платформу марсианина, выполнявшего функции лесничего.

– Может быть, вас смущают мои дамы? – спросила она, кивая в сторону обскакавших нас нарядных девушек.

– Смущают? Чем? – удивился я.

– Они могут быть такими гарпиями. – Селена улыбнулась сквозь нагретую солнцем витую медную проволоку волос. – Сложно винить вас за то, что вам хочется заблудиться в этих лесах.