– В каком смысле?

Пэн помедлил, и видно было, что он тщательно подбирает слова.

– Госпожа, все соседи знали, что мужу Андали нравятся молоденькие девочки. Хуже всего пришлось его дочкам, но были и другие.

Келси сглотнула, пытаясь подавить отвращение и перейти на деловой тон.

– Карлин говорила мне, что в отсутствие нормальной судебной системы люди обычно сами решают подобные проблемы. Почему же они с ним не разобрались?

– Андали запретила.

– Но как же так? Я бы предположила, что в такой ситуации она сама убьет мужа, прежде чем до него доберется кто-то еще.

– Я тоже так думал, госпожа, и это по-прежнему неразрешимая загадка для меня. Соседи с удовольствием рассказывали нам о Борвене, но не об Андали. Они считали ее ведьмой.

– Почему?

– Сложно сказать. Возможно, из-за ее способности видеть людей насквозь. Я сам побаиваюсь Андали, а ведь ни один вооруженный человек никогда не внушал мне страха.

– Меня она тоже пугает.

Пэн положил в рот еще ложку рагу, и его тактичное молчание подтолкнуло Келси озвучить истинную причину своего страха.

– Это Андали должна быть Королевой. Не я. Она выглядит как королева, говорит как королева и внушает страх окружающим.

Стражник с минуту поразмыслил над ответом. Келси нравилось, что он не пытался заполнять паузы в разговоре пустыми фразами, которые проще всего сказать. Проглотив еще пару кусков мяса, он ответил:

– Госпожа, вы сейчас очень точно описали Королеву Мортмина. Пусть в Андали течет и тирская кровь, но по своей сути она мортийка. Из нее бы вышла идеальная королева той страны. А вы пытаетесь построить совершенно иную власть, основанную не на страхе.

– А на чем же?

– На справедливости, госпожа. На внимании к людям. Никто не знает, получится ли у вас хоть что-то. Разумеется, проще править с помощью страха. Но в Андали есть какая-то жесткость, беспощадность, и хотя это может служить преимуществом, я бы не назвал это силой.

Справедливость и внимание. Келси улыбнулась и вернулась к еде. Даже Карлин осталась бы довольна.

Посреди ночи Келси вдруг резко села в кровати. Откуда-то из-за стен ее комнаты донесся крик ребенка. Она непроизвольно глянула налево, ища взглядом камин, но там ничего не было, даже не тлели угольки. Должно быть, скоро рассвет.

Она потянулась к прикроватному столику, чтобы взять свечу, которая обычно там стояла, но ее пальцы ухватили лишь пустоту. На нее накатила волна страха, острого и беспричинного. Принявшись лихорадочно шарить руками вокруг постели, она обнаружила, что и сам столик тоже исчез.

Снаружи закричала женщина. Вопль становился все надрывнее, пока не оборвался с коротким сдавленным хрипом.

Келси сбросила покрывала и спрыгнула с кровати. Ноги ее ступили не на холодный каменный пол, а на что-то, напоминавшее плотно утрамбованную землю. Она метнулась к двери, но не налево через свои покои, а направо через кухню, по ступенькам, которые знала как свои пять пальцев.

Распахнув дверь, девушка съежилась от пронзительно холодного ночного воздуха. Деревня была все еще погружена во тьму, на горизонте едва забрезжил рассвет. До нее доносился топот множества бегущих людей.

– Налетчики! Налетчики! – крикнула женщина в одном из соседних домов. – Они… – тут голос резко оборвался.

Охваченная ужасом, Келси захлопнула дверь и заперла ее на засов. Пошарив по кухонному столу, она нашла свечу и спички, зажгла фитиль и прикрыла слабый огонек ладонью. Джонарл построил им хороший дом из закаленной глины, армированный мелкими камешками, и даже сделал специально для нее пару окон, в рамы которых были вставлены осколки стекла, собранные им во время вылазок в город. Дом был прекрасным свадебным подарком, но снаружи через окошки можно было увидеть свет.

Вернувшись в спальню, она увидела, что Уильям сидел на кроватке и сонно моргал. В этот момент он был так похож на Джонарла, что ее сердце едва не разорвалось на части. К счастью, Джеффри по-прежнему спал в своей колыбели, и она прижала его к себе вместе с одеялом, а свободную руку протянула Уильяму.

– Все хорошо, милый. Вставай. Нам нужно идти. Покажи мамочке, как ты умеешь ходить.

Малыш выкарабкался из-под одеяла и свесил ножки, не доставая до пола. Спрыгнув с постели, он подошел к матери и взял ее за руку.

На улице послышался топот сапог. «Мужских сапог», – механически отметила она. Но все мужчины уехали продавать урожай пшеницы. Паника начала охватывать ее мозг, подобно лихорадке. Она пыталась подавить ее, но куда им было идти? В доме даже не было подвала, чтобы спрятаться. Перехватив Джеффри другой рукой, она принялась искать плащи и обувь в углу.

– Уильям, сможешь найти свою куртку и ботинки? Давай наперегонки?

Мальчик с недоумением посмотрел на нее, но спустя пару секунд стал рыться в куче верхней одежды и покрывал. Отодвинув в сторону стопку стеганых одеял, Келси обнаружила зимний плащ Джонарла, по-прежнему аккуратно свернутый. И вот тогда-то, при виде плаща своего погибшего мужа, она чуть не разрыдалась. К горлу подкатила до боли знакомая утренняя тошнота, всегда появлявшаяся в самый неподходящий момент.

Входная дверь резко распахнулась, хлипкий деревянный засов раскололся надвое, и оба обломка разлетелись по разным углам кухни. Келси положила одну руку на покрытую легким пушком головку Джеффри, другой рукой привлекла к себе Уильяма, спрятав его за собой.

В дверях стояли двое мужчин с измазанными сажей лицами. Один из них был одет в ярко-красный плащ, и даже Келси знала, что это значит.

«Кейден? Здесь?» – пробежала в ее голове лихорадочная мысль, прежде чем мужчина шагнул вперед и ухватился рукой за спящего Джеффри. Младенец тут же проснулся и закричал.

– Нет! – завопила она.

Мужчина оттолкнул ее и вырвал ребенка у нее из рук. Келси повалилась в угол, ухватившись за ножку стола, чтобы не упасть прямо на Уильяма. Она больно ударилась бедром об стену и застонала.

– Возьми мальчишку, – сказал наемник своему спутнику и скрылся за дверью вместе с Джеффри.

Келси пронзительно завопила, чувствуя, будто у нее внутри что-то оборвалось. Это просто дурной сон, иначе и быть не может. Но, опустив взгляд, она увидела, что при падении ее левая нога попала в ее же правую туфлю, которая теперь торчала под причудливым углом. Эта реалистичная деталь разрушила хрупкую надежду на то, что она видит сон. Келси схватила Уильяма и снова спрятала, пихнула его себе за спину, подняв перед собой руки, чтобы защититься от нависшего над ней человека.

– Прошу вас, – сказал он, протягивая ей руку. – Пожалуйста, пойдемте со мной. Я не хочу причинять вреда ни вам, ни мальчику.

Даже под слоем сажи Келси видела, насколько бледно и утомленно его лицо. На вид он был ровесником Джонарла, разве что чуть-чуть старше… Из-за седеющих волос трудно было сказать наверняка. В руке у него был нож, но она сомневалась, что он пустит его в ход: казалось, мужчина и сам о нем забыл.