– Господи, – сказал он, – вы же муж и жена.

Он узнал Эйми Парк по фотографиям из ее досье. Привлекательная женщина с горящими глазами в трех метрах от Купера замахивалась на него топором, как бейсбольной битой. Топор был изъеден ржавчиной.

Купер опустил револьвер и сказал:

– Док, прошу вас.

– Все в порядке, милая, – произнес Итан не очень убедительно. – Если бы он хотел меня убить, я бы уже был мертв.

Эйми помедлила, но все же опустила топор и сделала вслух вывод:

– Вы не из ДАР.

– Нет.

– Кто же вы?

– Сейчас вам нужно знать одно: сюда едут люди, которые хотят убить вашего мужа. И насколько я себе представляю, вас с дочерью тоже.

Ее выражение при этих словах посуровело от внутренней ярости. Не нужно было быть сверходаренным, чтобы увидеть львицу, защищающую своего малыша. Купер не мог не признать, что Парки все больше начинают ему нравиться.

– Ваша дочь в доме? – спросил он.

Она кивнула.

– Идите за ней. Быстро.

Эйми и Итан переглянулись в безмолвном разговоре. Она уронила топор и побежала в дом.

– Здесь есть что-нибудь, без чего вы не можете? – спросил Купер у Итана.

Тот покачал головой:

– Нас ограбили.

– А ваша работа? Записки, образцы?

– Это все хранилось у Эйба. Все, что я знаю, у меня в голове.

Купер предполагал это, но был бы рад ошибиться. Хотя президент Клэй и прислушивался к нему, вряд ли он стал бы действовать, основываясь на одних словах. В особенности не имея никаких данных. Бобби и ДАР, конечно, могут сотрудничать до определенного момента, но…

«Не беги впереди паровоза. Сначала нужно выбраться отсюда».

«Порше» при всей своей сексуальности был двухместным. Им придется взять пикап. Он может позвонить, чтобы их ждал самолет, готовый к полету в Вашингтон. Время было на исходе.

Господи, как же он устал! Купер расправил плечи и глубоко вздохнул, втянул воздух до самых глубин своих легких. Воздух был свежий и прохладный, насыщенный ароматом сосновых иголок, лежащих на земле. Яркий янтарно-вишневый огонек сигареты светился у его ног, и он не спеша наступил на нее: курить не лучшая идея, когда вокруг столько сушняка, но яркая точка странным образом переместилась ему на ногу…

Купер резко развернулся. Красная точка взлетела вверх и остановилась на груди Итана Парка, и тут Купер обратил внимание на тишину… разве только что тут не было птиц? Он прыгнул на Итана, они переплелись неуклюжим клубком и рухнули на землю, а тишина вокруг них взорвалась очередями выстрелов.

* * *

– Что вы такое говорите? – Губы президента Клэя подергивались.

Лиги поднялся с дивана, подошел к нему.

«Как там сказал Митчам? Сыграть ва-банк?»

– Практически уже сейчас, – он посмотрел на часы, – три «Виверны» Ф-27 ведут обстрел комплекса «Эпштейн индастриалз» в Новой Земле Обетованной. Меня не интересует, знаете ли вы, что такое «Виверны», сэр, но они способны нести…

– Что вы сделали?

– Я полагал, что это очевидно, – пожал плечами Лиги. – Я отдал приказ сровнять эти здания с землей. От вашего имени. Война уже идет.

Клэй уставился на него ввалившимися, неверящими глазами, словно пытаясь убедить себя, что это какая-то шутка.

– Если нам повезет, – продолжил Лиги, – мы прикончим самого Эпштейна. Но в любом случае мы парализуем руководящий орган, я не говорю уже о том, что воспрепятствуем их действиям.

– Нет, – сказал Клэй и потянулся к телефону. – Я это остановлю.

– Боже мой, неужели у вас нет никаких дел за этим столом? – рассмеялся Лиги. – Дело сделано, Лайонел. Три самолета уже предприняли сокрушительную атаку на гражданское здание, что привело к гибели тысяч людей. И они сделали это при вашем президентстве.

Клэй с посеревшим лицом медленно опустился на стул и выдохнул:

– Вас за это повесят.

– Нет, – сказал Лиги, – не повесят. Напротив, вы сейчас возьмете трубку и поддержите мою игру. Вы сейчас отдадите приказ о полномасштабной атаке на Обетованную.

– Ничего подобного я не сделаю.

– Америка только что объявила войну. Пути назад нет. Теперь или мы, или они. Вы можете начать действовать и обеспечить быструю победу, которая спасет бессчетное число жизней. Или же вы можете тянуть время, рискуя развязать геноцид по всей стране.

– Я скажу, что это сделали вы, что я не…

– Что вы не отдавали приказ начать атаку? Что президент Соединенных Штатов не может командовать своими военными? – Лиги покачал головой. – Мертвым будет все равно, кто отдал приказ, а выжившие члены семьи не станут разбираться в таких тонкостях. В стране начнется полномасштабная анархия, по сравнению с которой беспорядки в Кливленде покажутся детскими игрушками. Кроме того, вы никогда не носили военную форму, так что вам это, возможно, непонятно, но солдаты не любят, когда командиры бросают их. Меня не удивит, если вас сметет военный переворот. В любом случае Америка будет уничтожена, миллионы людей погибнут.

Клэй смотрел через стол, стол, который был свидетелем рождения и падения стран, который стоял здесь, когда расщепили атом, когда родился первый сверходаренный. Он вцепился руками в столешницу, словно пытался удержаться, словно дерево могло подсказать ему решение.

– Я хочу повторить это еще раз, – сказал Лиги и наклонился к нему. – Мы. Начали. Войну. Вы нужны своей стране. И что вы будете делать?

Несколько мучительных мгновений Клэй молча смотрел перед собой, а Лиги спрашивал себя: уж не пережал ли он, не впадет ли президент опять в ступор?

Но Клэй движением человека, не отошедшего от ночного кошмара, протянул руку к телефону.

Купер тяжело упал на землю. Удар пришелся на плечо и отозвался болезненным, раздирающим ощущением в груди – мучительная боль, как если бы плеснули кипятком. Автоматный огонь разорвал тишину, три очереди с небольшим перерывом, будто Господь запнулся. Стекло кабины взорвалось.

Боль была невыносимой, словно внутри ожила птица с острым как бритва клювом. Но времени не оставалось, и Купер заставил себя, перекатившись на бок, подняться на корточки. Они с Итаном были за кузовом пикапа. Итан лежал ничком, сплетя руки на голове, но крови Купер не видел. Он прижал спину к колесу, вытянул шею, чтобы выглянуть за капот. В лесу расцвели вспышки выстрелов, пули зазвенели, ударяясь о металл кузова, и Купер резко убрал голову…

«Дульные вспышки с позиций, разнесенных метров на десять.

Если бы снайперы лежали, то вспышки, вероятно, не были бы видны.

Им повезло, что их со снайперами разделяет машина, но долго это не продлится, пули пробьют листовой металл. Часть пуль остановит двигатель, но не все.