– А ты? – Ольга неуверенно посмотрела на Яра, потом на лекаря.

– А я останусь и задержу Грома.

– Нет! – нахмурился Яр. – Мы тебя не бросим!

– Не тупи! – крикнул Игорь так громко, что юноша с девушкой вздрогнули. Потом заговорил более спокойно: – Я уже умер, потому что не хочу быть, как они, – лекарь указал на трупы вокруг стола, – и я убью себя, так или иначе. И это мой выбор! Мы рождаемся, чтобы умереть… – теперь он заговорил тише, и его слова тяжелым грузом падали на плечи Ольги и Яра, словно они знали это раньше, но не могли сложить воедино, а Потемкин смог. В любом случае, времени на размышления у него было очень много. Пять лет скитающийся по миру одинокий ученый, лишившийся близких, нашел наконец слушателей. – Как бы это сказать… кануть в пропасть. А поход по краю пропасти – это и есть жизнь. Никто не знает, когда соскользнет вниз и исчезнет в бездне навсегда. Край же – не однородный, не гладкий, покрыт камнями, корнями, выступами. И если мы знаем, если с опытом выучили, где что находится, то и шансов удержаться больше. Шансов прожить полную жизнь больше… А когда приходит время, ты спокойно отпускаешь корешки и выступы, словно избавляешься от ниточек, удерживающих тебя, и ныряешь в пропасть с удовольствием, свойственным только тебе. Все изучено, все пройдено, но по-своему, только тебе известными тропами и путями. Это твой край пропасти, и как долго ты по нему шел, – определяет всю твою жизнь… А я долго, Яр, шел…

– Но это неправильно! – попытался возразить юноша, не поняв половины сказанного, но Потемкин поднял на него пистолет.

– Забирай Ольгу и валите отсюда живо! Динамит мне только оставьте!

– Но… – попытался возразить Яр, но Игорь выстрелил. Пуля высекла искры из металлического короба позади юноши. Тот медленно выложил динамит, тихо произнося при этом: – Я думал, ты нам друг, я думал…

– Что? Что я стану вам отцом? Наставником? – Потемкин желчно рассмеялся в лицо Яру. – Наивный! Я своих детей потерял на Борском мосту пять лет назад и давно жду, когда смогу присоединиться к ним.

– Удачи! – гневно крикнул Яр и, схватив за руку пораженную до глубины души Ольгу, вывел ее из комнаты.

Игорь снял с лица противогаз и протер глаза. На них навернулись слезы. Мужчина не хотел с такой жестокостью прогонять молодых, но это было необходимо. Иначе бы упрямый Ярос никуда не ушел. И Ольга осталась тоже. А он не мог позволить себе потерять обоих – что бы лекарь ни сказал Яру, они стали близки. Непозволительно близки, как отец и сын. И Игорь не понимал этого факта, пока не пришлось гнать Яроса прочь, чтобы спасти…

Мужчина вытер со лба пот от разгоравшейся внутри болезни и, сделав усилие, поднялся. Собрал со стола шашки пластида, разместил их вдоль коридора за ящиками, соединил проводами и вернулся в штаб. Уселся за стол, чтобы был виден вход и стал ждать, положив перед собой детонатор.

Минуты текли медленно, но это уже не волновало мужчину. Так или иначе, Гром придет. Упрямства и дурости ему не занимать. Игорь смерти не боялся, но нельзя пропускать Грома дальше – Яр имеет право жить, как считает нужным, а не выполнять безумные приказы Панова. А чтобы быть уверенным, что Гром не пройдет, нужно его дождаться. И увидеть собственными глазами его смерть.

***

Розовые лепестки кружились в воздухе, опадая с кустов сакуры, словно маленькие розовые бабочки взметнулись от слишком сильного порыва ветра. Кто мог подумать, что столь нежное растение приживется в Сибири. Сакура отцветала, сбрасывала лепестки вниз, но и это небывалое зрелище никак не сказывалось на настроении.

Белое воздушное платье Риты колыхалось от дуновений летнего ветерка. Волосы взметнулись, закрыв игривые глаза, а счастливая улыбка озарила лицо. Загс остался в душном городе, а молодые сбежали в тайгу. Здесь, в спрятавшейся от мира гостинице, ничто не могло помешать влюбленным наслаждаться друг другом.

Игорь поправил Рите волосы, нежно поцеловал и, подхватив на руки, начал подниматься по склону.

– Что будем делать? – игриво прошептала невеста, одновременно покусывая ухо Потемкина.

– Там есть скала… – загадочно прошептал Игорь в ответ, продолжая подниматься.

– И-и-и…

– Она смотрит на запад…

– Продолжай, мне нравится…

– И с нее виден наш город и…

– Ну же! – девушка игриво ударила парня по плечу. – Не томи.

– Я хочу показать тебе закат. Безумно красивый, как и невеста, как и это место, засаженное сакурой. Когда алые лучи уходящего солнца коснутся розовых крон, сакура вспыхнет небесным светом. Ярким и незабываемым, таким, который ты несешь в мою жизнь, любимая…

– А еще… – девушка наклонилась к самому его уху и что-то прошептала, а потом добавила вслух нежно: – Я хочу, чтобы наши дети были этим светом. Ты не против?

Счастливый Игорь остановился, впился губами в губы любимой и продолжил подъем. И позже, стоя на вершине утеса, обняв молодую жену и гладя ее по животику, в котором зарождалась жизнь, Потемкин прошептал:

– Смотри.

Солнце медленно спускалось к горизонту, окрашиваясь алым. Лучи расплескались по тайге и городу. Сакура внизу запылала. А Рита почему-то мелко-мелко задрожала в руках Игоря. Он чувствовал это сквозь невесомое платье.

– Что с тобой?

– Посмотри туда, – девушка подняла руку к небу. Там, чуть выше солнца, по нему неслись ракеты, оставляя белоснежный торсионный след. Игорь похолодел. Что это? Но ответ не заставил долго себя ждать. Город внизу вспыхнул вторым солнцем, а ударная волна прокатилась по лесу вокруг, ломая вечнозеленые деревья и сжигая ярко-алую сакуру…

***

Как он долго. Как непозволительно долго Гром идет за ними! Игорь испытал внезапную ярость. Ну же! Давай! Иди скорее! Дай убить тебя! Иначе черная субстанция, что ворочается внутри, пожрет Потемкина, уничтожив все светлое и хорошее, что осталось. Слишком быстро она распространялась по стариковскому телу, слишком споро захватывала власть…

Ну же, Гром! Давай! Времени нет. Совсем не осталось. Руки уже тряслись от жара, плавящего тело, не было сил. А кожа пошла прожилками черного цвета. Что в этих венах струится? Кровь? Или сама тьма, что всегда рождала и теперь рождает невероятных чудовищ?

– Гром! Сука! – закричал Игорь, чувствуя внутри адскую боль. – Давай! Я же жду тебя!

У него нет права подвести Ярослава, и у него нет времени и сил бороться с этим недугом. Убить бы себя поскорее, чтобы не навредить никому. Но… почему Гром медлит? Неужели знает о подстроенной ловушке? Чушь! Все это чушь! Кругом одна сплошная…

Мысли сливались, мешались между собой, Потемкина скрючило от боли, он начал жадно хватать ртом воздух, часто-часто дыша. В глазах расплывалась тьма, а на лбу сеткой черных кровеносных сосудов растеклась проказа. Внутри человека зарождалась новая, чужеродная жизнь.

Идти по железнодорожным путям оказалось на удивление легко – рельсы убегали в темноту туннеля, гигантской змеей изгибающегося из стороны в сторону, шпалы же посередине оказались выпилены, а на их месте шла довольно широкая бетонная ложбина. Ноги уверенно ступали на ровную поверхность и, казалось, сами несли хозяев вперед. Да еще Яр подгонял Ольгу сзади. Он все еще кипел от злости и обиды на Потемкина. Много часов ходьбы пролетели незаметно, парень с девушкой успели пройти большое расстояние.