В тот вечер после встречи с доктором Мерсер и ужина я пошел к Дебби домой, и у нас было наше отложенное «свидание понарошку». Когда мы закончили заниматься любовью, я спросил, не хочет ли она пойти со мной к Мелани 29-го числа. Я решил, что сейчас не время брать с собой Бетани, поскольку мы были просто друзьями.

«Звучит заманчиво», — сказала Дебби.

«Мы не носим одежду в сауне».

«Круто! Там только ты, я и Мелани, верно?»

«Нет, там будет ее жених Пит. Он тоже будет голый».

«О. Это другое. Дай мне подумать об этом, ОК?

Я не стал задерживаться после того, как мы занялись любовью, так как нам обоим нужно было делать домашнее задание, и мы увидимся в пятницу на нашем обычном свидании.

Во вторник я поговорил с Трейси в начале обеда и спросил ее о Марти. Она сказала, что начала общаться с ним на прошлой неделе и он ей понравился. Они собирались пойти на свидание в пятницу. Я пожелал ей удачи, и мы пошли садиться за наш обычный столик.

Я также поговорил с мистером Йоки, нашим тренером по шахматам, который был одним из преподавателей курса «Американское Правительство». Он спросил, не хочу ли я поехать на студенческую конференцию в Цинциннати — Международный правительственный обмен, который будет проходить с 23 по 25 января. Лучшие студенты из местных старших школ проведут выходные с представителями правительства и оппозиции из некоторых стран Центральной Америки. Я сказал ему, что с удовольствием поеду, и он дал мне несколько документов на подпись отцу. Мой друг Ральф тоже ехал, как и Джо Колдуэлл.

Когда я приехал домой во вторник, у меня было письмо из IIT о том, что меня приняли. Я сразу же позвонил Дженнифер, но она еще не вернулась из школы. Я попросил ее маму, чтобы она позвонила мне, когда придет домой. Дженнифер позвонила вечером, и я рассказал ей о том, что меня приняли в IIT. Я сказал ей, что собираюсь сразу же отправить свое заявление о приеме. Дженнифер сказала, что отправит свое, как только ей подтвердят стипендию от Боинга.

Остаток недели пролетел незаметно, и мы с Дебби встречались в пятницу и субботу. Мы не занимались любовью ни в одну из ночей, предпочитая просто проводить время вместе. Конечно, в воскресенье утром все было по-другому, и у нас было наше обычное «свидание понарошку». Мы с Бет закончили сеанс программирования немного раньше, чтобы я мог пойти с Карой в молодежную группу.

Я приехал в церковь за несколько минут до 19:00 и увидел нескольких детей, входящих в боковую дверь церкви. Я последовал за ними в здание и был встречен парнем лет 20, который представился как Майк, молодежный пастор церкви. Он представил свою жену Салли, жизнерадостную блондинку, на мой вкус, слишком сильно накрашенную. Я представился и сказал, что меня пригласила Кара. Он сказал, что она передала ему, что я могу приехать.

Кара вошла через минуту. Она не обняла и не поцеловала меня, но я не удивился этому, учитывая, где мы находились. Я сел рядом с ней в круг из стульев, пока мы ждали, пока придут остальные. Я узнал большинство ребят из школы, хотя и не знал никого из них хорошо.

Майк сел и открыл собрание какой-то молитвой в свободной форме. Я привык к структурированным молитвам в католической церкви, но эта молитва, казалось, прыгала туда-сюда и содержала всевозможные несвязанные просьбы. Все сказали «Аминь», когда он закончил.

Майк объяснил, как я полагаю, для меня, что они проходят по Евангелию от Луки и остановился на 8 главе. Они читают несколько стихов, он объясняет их, а затем группа обсуждает их. Я кивнул, и он продолжил читать стихи о светильнике на подставке. Я решил просто послушать, но знал, что здесь, скорее всего, не будет ничего спорного.

Майк говорил около десяти минут, говоря, как мне показалось, самые очевидные вещи, а затем открыл дискуссию. Мне пришлось бороться, чтобы не закатить глаза на некоторые упрощенные вещи, которые были сказаны. Я также принял во внимание то, что Кара сказала о детях в группе. Мне было интересно, хотят ли они, чтобы все их скрытые мысли и поступки были раскрыты, и как они выдержат такое разоблачение. Из своих споров с мамой я знал, что это не очень приятно, когда скрытое поведение освещается ярким светом.

Примерно через пятнадцать минут разговор затих, и Майк распустил группу. Я взял колу со столика с напитками и пару печений. Кара познакомила меня с парой незнакомых мне людей, которые были первокурсниками колледжа. Мы сели с четырьмя другими ребятами из группы и проговорили до конца вечера. То, что рассказала мне Кара, оказалось правдой — это были вполне нормальные ребята с теми же проблемами, вопросами и заботами, что и у меня и моих друзей.

Было несколько вопросов о моей церкви, но, к счастью, разговор в основном не касался религии. Пара ребят, два второкурсника, были увлечены моей поездкой в Швецию и задавали всевозможные вопросы. Я мог сказать, что у них были вопросы, которые они хотели задать, но, похоже, боялись.

«Ребята, спрашивайте все, что хотите. Вы не сможете меня обидеть», — сказал я.

«Как тебе девчонки там?» — спросил один из них, покраснев.

Я подавил желание закатить глаза и просто ответил: «Дружелюбные», широко улыбнувшись.

Кара закатила глаза на этот ответ, а оба парня ухмыльнулись.

«Ребята, серьезно, это не то, о чем парень должен говорить в подробностях. Даже об одном поцелуе, не говоря уже о чем-то другом».

«Чтобы говорить об этом, нужно что-то делать», — хихикнула девушка по имени Сьюзи.

«Мы не говорим о таком, Сьюзи Беннет!» — сказал один из парней, Джош.

Я внимательно посмотрел на Сьюзи и по выражению ее лица и языку тела понял, что ей действительно есть о чем поговорить, но она достаточно умна, чтобы ничего не говорить в этой группе. Был ли это просто поцелуй или нечто большее, я не мог сказать точно, но она не была абсолютно невинной.

«Майк расскажет пастору Кенту, если мы будем говорить о таких вещах и он нас услышит», — сказала Кара.

«Кто такой пастор Кент?» спросила я.

«Он старший пастор церкви. У него случится сердечный приступ, если он услышит, что мы говорим о поцелуях, не говоря уже о чем-то другом», — сказал Джош.

«Да, он сказал в церкви, что нельзя