…..

За два дня до Рождества из Гельсингфорса прикатил дед в компании с обоими Стокманнами, старшим и младшим. После окончания строительства дамбы на мой остров дед Кауко буквально переселился в столицу, занимаясь приведением в порядок дел и налаживанием выпуска продукции на швейной фабрике. В последний свой приезд он поинтересовался у меня:

— Ну, что? Не зря я тебе давал пять сотен? Придумал что-нибудь новенькое?

— А как же, конечно, — заверил я его, хотя даже особо и не старался что-то придумать, а просто взял несколько вещей из списка, составленного мной ещё года три назад.

Первыми шли обычные для моего прошлого мира тканевые сумки, как с пришитыми ручками, так и с прорезанными. Образцы мне сделала бабушка Тейя. И они ей сразу так приглянулись, что мне стоило больших усилий отговорить её использовать их до приезда деда. Какие-то подобия сумок я видел здесь и раньше, но, в основном, за покупками ходили с громоздкими корзинами и вязаными кошёлками.

— И ты думаешь, это будут покупать? — с сомнением спросил дед Кауко.

— С руками оторвут, старый, — вмешалась в мою презентацию баба Тейя. — Ты думаешь, женщинам с корзинами легко на рынок ходить? А тут свернул эту сумку (kassi), за отворот одежды сунул и пошёл. Погоди, ты не видел что ещё этот охламон придумал. Там вообще прелесть. Особенно за овощами ходить.

— А ну-ка, показывай, — тут же распорядился дед.

— Погоди, деда, — осадил я его. — На этих сумках можно рекламу напечатывать или нашивать. Дизайн такой.

— Что за дизайн за такой? — вытаращил глаза дед.

— Фирменная сумка с логотипом какой-нибудь пекарни. Да её хозяин сразу сотню их закажет. А сколько таких пекарен, магазинов, лавок и прочего по стране, представь?

— Ладно-ладно, хорошая придумка, не спорю. Попробуем шить. Погодь, слово это твоё новое, запишу.

— Ты не только шить, ты её ещё запатентуй…

— Не учи рыбу плавать! — неожиданно грубо перебил меня дед почему-то английским аналогом русской поговорки «яйца курицу не учат». — Вещь простая. Её сразу скопируют. Не так угол сделают или ручки другие и, попробуй что доказать.

— Так ты запатентуй не столько сумку, как нанесение на неё рекламы, — недовольно пробурчал я.

— Попробую. Не дуйся. Я просто устал с дороги, а тут сразу столько нового. Что ты там ещё такое придумал, что Тейя аж в не себе?

Второй «придумкой» была банальная авоська. Кусок старой мелкой сети, сшитой в полусферу и с двумя тканевыми ручками. Короче, то, с чем Коля Герасимов на плече отправился за кефиром, а попал в будущее.

— Интересненько, — пробормотал дед Кауко, пытаясь разобраться что за комок из ниток ему подсунули.

— Это не интересно! — опять влезла баба Тейя. — Это генерально! Тьфу! Ге-не-аль-но! — по слогам произнесла она для верности, чтобы не ошибиться. — Смотри, старый! — и она стала складывать в авоську картофель, капустину, луковицы и напоследок запихнула туда пустую бутыль из-под рыбьего жира. — Во! Всё поместилось! А пустая — в кулаке помещается! Генерально! Тьфу! Ну, вы поняли.

— Гхм, — почесал в затылке дед. — И правда, гениально. Просто-то как! И никто до этого до сих пор не додумался? Как ты её назвал?

— Сетчатая сумка или финка, — промямлил я, потому что не смог подобрать аналог в языке под русский «авось».

— Финка? Мне нравится! Это точно надо патентовать и не только у нас. Молодец, внук! Хвалю! Что-то ещё есть?

— Да, деда. Я вспомнил, как ты ругался, что в наших поездах только кофе есть, а чай не продают. И вот придумал. Для тебя. Ну, и, другим точно пригодится, — и я выложил перед ним несколько маленьких мешочков с чаем внутри, пошитых из марли, и с длинной ниткой, пришитой к одному из углов. — Микка! Чайник с кипятком тащи сюда! — отдал я распоряжение кузену, а деду пояснил, когда мой адъютант притащил всё необходимое. — Кладём пакетик в кружку, заливаем кипятком, и через минуту у тебя уже заваренный чай.

— И заварка по кружке не болтается, — добавил от себя и Микка.

— А как в одной кружке заварился этот пакетик, можно в следующую переложить и заварить. Вот такая вот придумка.

— Хм. Как интересно. И здорово, — дед отхлебнул заварившегося чая и подёргал за нитку пакетик, который заваривал чай во второй кружке. — И продуманно всё. Нитка вот, чтобы достать этот мешочек (pussi). С этим надо до Стокманнов идти, через них на этом можно большие деньги сделать.

…..

И вот пару месяцев спустя дед прикатил снова, но уже в компании Стокманнов.

Мы с Миккой как раз повторяли па из разучиваемого в лицее танца под названием контрданс. И ввалившиеся к нам в дом взрослые застали момент, когда мы, взявшись за руки, отвешивали друг другу поклоны.

— А чего это вы тут делаете? — вытаращился на меня дед Кауко.

— Танцы разучиваем, — огрызнулся я. — У нас бал завтра в лицее. Здравствуй, деда. Здравствуйте, господа. — вовремя вспомнив о приличиях, поздоровался я с прибывшими.

— Здравствуй, здравствуй, герой! — эмоционально воскликнул Стокманн-младший. — А вот и твоя награда! Подставляй голову! — Он извлек откуда-то жёлтую медальку на красно-синей ленточке и водрузил её на мою шею. — Золотая медаль «Панамериканской экспозиции»! Гордись! Сертификат в рамке у твоего деда, потом посмотришь.

— Я знаю, что Мехелин тебе за скрепку подарил остров, — раздевшись, присоединился к разговору и старший Стокманн. — И мы с сыном решили тоже подарить тебе по острову. Здесь, в Улеаборге. Вот, держи, — он положил на стол передо мной какую-то кожаную папку. Здесь документы на «Зелёный» и «Песчаный» острова. И квитанция об уплате земельного налога на десять лет.

— Это два острова за проливом Роммаконвяйля, — попытался объяснить мне где находятся мои новые владения дед Кауко. — С территории бондарного завода их хорошо видно. Оттуда же можно будет и железную дорогу протянуть. Хорошее место. Под порт отлично подойдёт.

— Мы уже начали производство роликовых кистей в Америке. Я выкупил старый слесарный заводик в Нью-Йорке и нашёл отличного управляющего, — продолжал делиться со мной новостями Карл Стокманн.

Уж даже и не знаю, зачем он это делал? Может, старики его просто игнорировали, а ему хотелось выговориться, но то что он рассказал далее, меня просто выбило из колеи.

— Когда отец прислал чертежи вашего дровокола на патентирование в США, я их показал нашему управляющему, Генри Форду. Он хоть и ирландец, но очень хороший инженер…

— Простите, херра Стокманн, что перебиваю. Вы сказали Генри Форд? Это случаем не тот, что автомобили строил?

— Эээ, я не знаю. Наверное. У него был патент на керосиновый двигатель. И он был совладельцем «Детройтской автомобильной