class="p1">С громадным удивлением узнал, что в Швеции левостороннее движение транспорта. Может, это всё-таки не мой мир? Насколько я помню, вся Скандинавия в моём будущем была правосторонней. Или они позже перешли на другую сторону?

Мне все эти помпезные здания были не особо интересны. Меня интересовали специализированные магазины. Измерительных и простых инструментов, оружейные и механические. Но больше всего денег я потратил в автомобильном магазине, где смог приобрести два магнето и десяток свечей германской компании «Бош», но почему-то в упаковке от фирмы «Даймлер-Моторен-Гезелльшафт».

Через три дня после нашего прибытия деньги у меня закончились, и мы с братом просто гуляли по городу. А на обед отправились в один из трактиров возле «Южного театра», где и встретились с дедом и отцом. Батя при виде меня просиял лицом и шустро рванул на встречу.

— Сына! Скажи деду, что ты не против! Богом молю! Там такое! Если мы промедлим, то всё потеряем, — присев передо мною на корточки и приобняв, эмоционально зачастил родитель. — Он не соглашается! А это гарантированная прибыль! Он не понимает!

Я кое-как выкрутился из рук отца и, спрятавшись за не менее удивлённого Ахти, громко спросил у подошедшего деда Кауко.

— Деда, что это с ним? — и указал на отца, который поднялся на ноги и укоризненно на меня посмотрел.

— Деньги твои хочет. Мы на бирже были. А там объявление размещено, о продаже оборудования патронного завода. Матти! Не пугай сыновей! — прикрикнул он на отца. — Пойдёмте обедать, там всё и расскажем.

На обед у нас был уже поднадоевший мне гороховый суп и «пюттипанну» (pyttipannu) — смесь отваренных овощей, поджаренных с яйцом. Ну и чай с сухариками из «лимпы» (limpa) — сладкого хлеба. Отец удивил, взял себе тоже чай вместо пива, и старался пить его медленно и величаво, как дед Кауко, но было видно, что его что-то грызёт изнутри. Он постоянно елозил по лавке и стремился что-то сказать, но, натыкаясь на наши взгляды, сдерживал себя.

— Па, так что там такое продаётся, что ты сам на себя не похож? — первым не выдержал Ахти.

— Норма! Там продаётся Норма! — громко и торжественно прошептал отец и обвел нас возбуждённым взглядом.

— Норма, это которая патронный завод? — удивился я.

— Именно! Они сейчас переезжают из Норвегии в Швецию и продают часть своего производства! Вот! — обратился он к деду. — Матти знает, что такое Норма! Не то что ты!

— Ну, конечно! Вы же оба — чокнутые стрелки! Патронов сжигаете больше чем зарабатываете! Ну куда нам ещё и патронный завод? Где мы его размещать будем?

— Погоди, деда! А что конкретно они продают? И за сколько? Размещать-то есть где, Стокманны мне же острова подарили.

— Да на, читай, — протянул он мне машинописный текст. — Скажи спасибо, что я снял то объявление, — ехидно бросил он моему отцу. — А то бы ты наобъяснял.

Из текста я узнал, что патронный завод «Norma Projektilfabrik A/S» продаёт пороховой цех, капсюльный цех и цех полного цикла выпуска двух типов патронов стандарта 7,65×53 под винтовки «Mauser Argentino», и датский 8×58 под винтовки «Krag-Jørgensen». За всё про всё просили ровно десять тысяч британских фунтов.

— Деда. Я не против такой покупки! Я очень даже за! Но вот кто работать на этом оборудовании будет?

— Тьфу, заразил старший мелкого своими патронами, — сплюнул дед на пол и с опаской покосился в сторону раздаточного окна — не видел ли кто? — Работать как раз есть кому. Пока твой отец метался по всей бирже с криками «всё пропало», я кое-что разузнал. Есть две семьи инженеров-датчан. Они не хотят переезжать в Швецию. Вот можно их и попробовать переманить к нам. Ты другое мне скажи, внук! Зачем нам патроны под аргентинские винтовки и под старый патрон унии? Шведская армия же перешла на шестимиллиметровый патрон.

— Датский патрон подходит под их ружьё-пулемёт, которых передали нашим военным не менее двух десятков. Кроме всего прочего, переходя на новый патрон армии Швеции и Норвегии много винтовок старого калибра пустят в гражданский оборот.

— О как завернул! — восхитился дед. — Ну, ладно, принимается. А с аргентинским что тогда делать? Или просто не покупать эту линию?

— Надо покупать, деда. Ты не смотри что там написано, — постучал я ногтем по объявлению. — Настоящий калибр у этого патрона 7,94 миллиметра. Больше половины всех охотничьих винтовок «Винчестер», «Ремингтон», «Маузер» и «Маннлихер» используют именно этот патрон, — дотошно разъяснил я деду.

По крайней мере, попробую создать свой пулемёт под этот патрон, у аргентинца Фиттипальди это ведь получилось, чем я хуже?

— А чего тогда они эту линию на продажу выставили, если она такая хорошая? — задумчиво почесал свою редкую шевелюру дед Кауко.

— Может им деньги на переезд нужны или рассчитывают больше получить от продажи патронов шведского стандарта. В общем, можете смело тратить мои деньги на это. Я полностью одобряю… Ай! Папа! Ты чего! Не вздумай меня подкинуть, тут потолок низкий! — заголосил я, когда радостный родитель сгрёб меня в охапку и точно намеревался запустить в космос.

…..

Весна 1902 года выдалась дождливой, холодной и противной. Все очень надеялись, что после дня Святой Вальпурги наступят теплые и солнечные дни, чтобы приступить к севу. У меня же были другие проблемы, никак не связанные с погодой.

— Перкеле! Скеида! Да чего тебе ещё надо? Давай, Мауно! Толкай! Сильнее! Ааа! Да! Есть! — я даже запрыгал от радости когда крыльчатка в своем кожухе оделась на коленчатый вал в картере. — Фух. Перерыв.

— Я тогда перекурю, — отреагировал на мои слова Мауно Уотила, мой помощник и командир Улеаборгского пионерского отряда. — Я быстро.

— Да не спеши. Мне тоже успокоиться надо. Вон как руки дрожат, — и я, приподняв руки, растопырил грязные пальцы, которые после приложенных усилий к непослушным деталям заметно подрагивали.

Проводил взглядом своего помощника, выскочившего на задний двор бывшего каретного сарая, который я превратил в свою мастерскую. Во дворике места много не было, но бочку для песка и металлическую урну я пристроил, оборудовав место для курения. Всех курящих туда гоню, отца, братьев и даже деда. Пускай там дымят, а меня, здесь, не травят.

В ремонт этого сарая я вложил последние рубли, которые я снял с безвестных мертвых золотостарателей. Заново отштукатурили и побелили стены и потолок. Провели из дома электропроводку. Застеклили большие окна, которые долгое время были просто заколочены. Немного подлатали крышу и сделали водосток.

На полы денег уже не хватило. Мне хотелось деревянные полы для того чтобы к ним крепить фундаменты необходимых мне станков. Ибо после уборки накопившегося мусора и грязи