— Керр! — позвала я его снова, сама не осознавая, что называю другое, не здешнее имя. — Керр! Прошу тебя!

Но, кажется, это имя подействовало. Он замедлил шаг. Я забежала вперед и преградила ему дорогу. Страшные глаза снова уставились невидящим взором мне в лицо, но на этот раз Трайн остановился и даже заговорил со мной — глухо, словно выдавливая из себя звуки.

— Пусти меня к Воротам, Одн-на, — сказал он. — Мне нужно к Воротам. Пусти меня к Воротам.

— Зачем тебе к Воротам, Керр?

— Мне нужно к Воротам, — сказал он и попытался пройти мимо, но я снова заступила дорогу, впиваясь взглядом в его словно окаменевшее лицо.

— Вернись. Тебе нужно одеться. До волчьей деревни далеко, ты простудишься, Керр, пожалуйста.

То, что он сделал дальше, поразило меня до глубины души. Керр не стал снова меня отталкивать. Он не стал обходить меня, не стал ничего объяснять. Молча опустившись на колени прямо в глубокий снег, он закрыл лицо руками и замер. Пара минут, еще пара минут. Я стояла молча, не зная, что сделать и что сказать. А потом я услышала рыдания.

Я застыла в растерянности как истукан. Но тут же взяла себя в руки и опустилась на колени рядом с Керром, робко коснувшись рукой его вздрагивающего плеча.

— Керр. — Если это имя действовало, я буду звать его так. — Керр, что случилось?

— Мне нужно к Воротам, — глухо сказал он. — Мне нужно к Воротам, пусти меня, Стил, пусти, мне очень нужно туда, мне так туда нужно.

Он замер на мгновение, а потом вдруг вскочил на ноги так резко, что напугал меня. Опустив глаза, Трайн посмотрел на меня — и это снова был его ясный взгляд, который я знала и помнила. Он протянул мне руку, и я машинально взялась за нее.

— Это лихорадка возвращения, — сказал он совершенно обычным голосом, пока я приходила в себя от столь резкого перехода безумия в нормальное человеческое состояние. — Я же говорил тебе, что из Белого мира не сбежать. Я же говорил тебе.

Он притянул меня к себе — я едва успела упереться руками в его грудь. Трайн и Керр смешались в выражении его лица, в голосе, во взгляде, загоревшемся непреодолимой решимостью. Этот решительный взгляд пронзал меня насквозь. Эти глаза смотрели мне прямо в сердце, увещевая, уговаривая, упрашивая.

— Пойдем со мной, Стил. Давай вернемся в Белый мир вместе. Я не хочу возвращаться один, я не хочу забывать тебя, я не хочу знать, что оставил что-то важное там, за Воротами.

Я почувствовала силу его рук — достаточную, чтобы заставить меня пойти с ним, услышала в голосе решимость — достаточную для того, чтобы не слушать моих возражений. Я знала, что Трайн никогда не причинил бы мне вреда, я знала, что могла доверять ему, так, как может доверять один человек другому. Но по спине пробежал холодок. Я не хотела идти с ним. Я не хотела возвращаться в Белый мир. Не хотела.

— Отпусти меня, — даже в голосе моем звучал испуг, и Трайн словно опомнился, разжал хватку и сделал шаг назад, не отрывая от меня своего взгляда.

Жестокий приступ кашля скрутил его, и заставил отступить на пару шагов. Я смотрела на него со страхом и отчаянием, и не знала, что делать, как помочь, как облегчить его страдания.

Лихорадка возвращения. Значит, так это называется. Значит, вот она — та самая болезнь, которая заставляет однажды побывавших в Белом мире снова и снова возвращаться туда. У Трайна не было здесь воплощения, он прыгал через Ворота, а не переходил, как Камнри или Терн, и его Белый мир притягивал как магнитом, заставляя бросить пациентов, близких, родных — и идти по снежной пустыне, забыв о голоде и холоде, к дыре в пространстве, именуемой переходом в другой мир.

Теперь я как никогда точно осознала правоту слов Аргенты. Так трудно представить себе, что однажды ты просто не сможешь жизнь в своем родном мире и захочешь вернуться туда, где тебе не рады — но доказательство этого теперь было у меня перед глазами.

И все было даже еще хуже. Если ничего не изменилось с тех пор, как мне рассказала о Снежном мире Силенка, Трайн потеряет память после возвращения. Он забудет, что видел меня здесь, забудет, что узнал меня, забудет, что спас мне жизнь. И многое другое, о чем я не знаю и, наверняка, никогда не буду знать.

— Одн-на. Стилгмар.

Я отвлеклась от раздумий и посмотрела на него. Трайн казался растерянным, он стоял и оглядывался вокруг с полным непониманием происходящего на лице.

— Что я здесь делаю? У меня снова был бред?

— Да, — просто сказала я.

— Тебе стоило позволить мне уйти, — сказал он, взглядом пройдясь по следам и безошибочно вычислив происшедшее. — Я тебя ударил? Толкнул?

— Второе. И напугал, когда стал тащить за собой в Белый мир.

— Даже так.

Трайн обхватил себя руками, видимо, начиная ощущать пробирающий до костей зимний холод. Губы сжались.

— Нам надо вернуться, — сказал он. — На этот раз я потерял не только контроль, но и разум. Следующий бред может стать последним.

— Что ты собираешься делать? — спросила я.

— Я дождусь возвращения твоего друга и отправлюсь вместе с вами к норам. Волки знают, что я приду, я уже четырежды добирался до деревни и возвращался обратно. В последний раз просто стал кружить вокруг зимовья, в надежде отвлечься от мыслей о Воротах, наблюдая за тобой и волком.

— Если ты мне скажешь, что Ер — это Приэ или Аргента из Белого мира, у меня начнется истерика, — сказала я совершенно серьезно.

Он хмыкнул.

— Вряд ли. Этот волчонок — просто случайная встреча на твоем жизненном пути. А что касается Приэ… У него столько воплощений, что он может жить вечно.

Мы услышали разносящийся в воздухе яростный волчий вой и словно очнулись. На Трайне были носки, свитер и теплые брюки, но этого было явно недостаточно, чтобы защитить его от потянувшего из-за холма холодного вечернего ветра.

— Кажется, возвращается Ер, — сказал он. — Пойдем-ка отсюда. Не люблю волчий запах, от него у меня болит голова.

Но я не слушала его. Во все глаза я смотрела на волков, несущихся по холму нам навстречу. Я ждала Ера в человеческом обличье — и он бежал, почти не отставая от сородичей, вслед за стаей. Но был с ними еще один человек, и, узнав его, я схватилась за сердце.

Это был человек, от воспоминаний о котором я пыталась сбежать, покинув деревню несколько дней назад. Это был человек, от которого, если мне дорога моя жизнь, я должна была держаться подальше.

Рядом с Ером, легко скользя на лыжах, бежал в нашу сторону Терн.

Трайн вошел в дом, я же осталась на пороге, встречать «гостей. Глупо было делать вид, что я не заметила волков — они выли так, что могли разбудить мертвого. Желтые глаза поблескивали в наступающей тьме, оскаленные пасти казались наполненными кровью. Я с трудом сдержала желание последовать за Трайном в дом и захлопнуть дверь прямо перед огромными мордами. Но я выстояла. Не отрывая глаз от бегущих за волками людей, я стояла и ждала, пока они окажутся совсем рядом.