слава совершавшегося в нем богослужения не могли спасти его от падения. Таков был конец иерусалимской осады» (ИВ, 6:10).

С точки зрения римлян война была окончена. Почти.

Глава 10. Горе побежденным!

Когда улицы Иерусалима были окончательно опустошены как от их жителей, так и от имущества, Тит отдал приказ сравнять великий город и руины Храма с землей, оставив только часть Западной стены Храма, чтобы расположить под ее прикрытием лагерь с гарнизоном, а также три построенных некогда Иродом Великим башни — Фазаэль, Гиппик и Мариаму, одна из которых под именем «Башни Давида» высится над Старым городом Иерусалима до сих пор, как до сих пор стоит часть Западной стены Храма, называемая евреями «Стеной Плача»[57].

В эти же сентябрьские дни 70 года Тит устроил большой парад в честь победы, на котором со специально построенной трибуны поблагодарил свою армию за победу в войне, а также наградил наиболее отличившихся в ней легионеров повышением в звании и заменявшими в те времена ордена и медали золотыми венками, шейными цепями и копьями или серебряными знаменами и, само собой, дополнительной долей добычи.

В своей речи он в первую очередь отдал должное своим солдатам за то, что они сражались, чтобы, «насколько это зависело от вас, расширить господство вашего отечества и тем ясно показать миру, что ни численное превосходство, ни могучие крепости, ни величина города, ни слепая безумная отвага и зверская свирепость врага не могут устоять против могущества римлян, хотя бы даже одни или другие из наших врагов во многом покровительствуемы были счастьем» (ИВ, 7:1:2).

После этого Тит оставил в Иерусалиме в качестве охраняющего город и провинцию гарнизона 10-й легион. 12-й, потерпевший под командованием Цестия в 67 году поражение, приведшее к восстанию, он отослал в Малую Азию, а два оставшихся легиона должны были сопровождать его в Египет, откуда он и намеревался отправиться в Италию.

Ликующая армия провозгласила его «цезарем». Подобное высшее звание было принято время от времени вручать одержавшему победу в войне полководцу, и оно еще не означало, что этот полководец претендует на императорский трон в Риме. Однако когда слухи об этом дошли до Веспасиана, они ему не понравились — он заподозрил сына в вынашивании планов отстранения его от власти.

Видимо, чтобы хоть как-то продемонстрировать свою лояльность, Тит, поначалу разместившийся со своей армией в приморской Кейсарии, направился в Кейсарию Филиппову, к Иордану, чтобы там пышно отметить день рождения своего брата Домициана.

В честь этого события, «человеколюбивый» Тит велел казнить несколько тысяч еврейских пленников, а также устроил на стадионе города большие игры, в ходе которых были растерзаны дикими животными или погибли в гладиаторских боях еще две с половиной тысячи пленных.

Видимо, именно в дни нахождения Тита в Кейсарии Иоанн Гисхальский, не выдержав мук голода, вышел с остатком своих людей из подземелья, где прятался, и сдался римлянам. Тит приговорил его к пожизненному заключению и велел подготовить к отправке в Рим для участия в триумфе.

Спустя несколько дней, отчаявшись прокопать подземный ход за стену города, также решил сдаться римлянам и Симон бар Гиора. Однако он обставил свою капитуляцию как можно более театрально. В белом хитоне и пурпурном плаще он внезапно появился перед римскими солдатами на руинах Храма, пытаясь, по мнению Ренана, таким образом симулировать свое воскресение из мертвых и выдать себя за мессию.

Солдаты поначалу и в самом деле немного опешили, а Симон заявил, что будет разговаривать только с начальником гарнизона Терентием Руфом.

Однако Руф нисколько не впечатлился этим трюком, а велел заковать пленника в оковы и отправить вслед за Иоанном в Кейсарию к Титу. Тот приговорил Симона бар Гиору к смертной казни, но сама казнь опять-таки должна была состояться во время триумфа в Риме.

Триумф этот должен был ознаменовать приобщение Тита к пантеону величайших воинов и полководцев империи. Но по сути триумфальное шествие Тита началось еще в Кейсарии, откуда он двинулся с армией в Бейрут. Затем Тит побывал в различных городах Сирии, где его с ликованием встречали толпы народа, искренне радовавшиеся его победе над евреями и не скрывавшими своих надежд, что он поможет им избавиться и от еврейского населения в их городах. В том же Бейруте 17 ноября под ликование толпы было убито еще несколько тысяч еврейских пленников, а в Антиохии незадолго перед его приездом произошел грандиозный еврейский погром, поводом к которому послужило обвинение местных евреев в поджоге центра города, в результате чего погибли рынок и административные здания. Как выяснилось впоследствии, обвинение было ложным: поджог был осуществлен несколькими греками, запутавшимися в долгах и решившими с помощью огня уничтожить свои долговые записки. Но это никого не интересовало.

Однако, что любопытно, Тит, не щадивший пленных иудеев, отказал жителям Антиохии в их просьбе об изгнании евреев из города, объяснив, что после разрушения Иудеи тем просто некуда податься. Отклонил он и просьбу о поражении их в гражданских правах. Так же повел он себя и в других городах Сирии, хотя в некоторых из них согласился на разрушение синагог и постройку на их месте театров или стадионов. Строительство осуществлялось на деньги, полученные за счет продажи еврейских рабов, или на средства, полученные из распродажи взятой в Иудее добыче.

По пути в Египет Тит еще раз посетил руины Иерусалима, вновь поразился деянию своей армии, приведшей некогда цветущий край в полное запустение, и уже оттуда направился в Египет, еще раз отпраздновав свою грандиозную победу в Александрии. Так что в Рим он вернулся только в конце мая или начале июня 71 года и почти сразу же после возвращения занялся организацией триумфа.

* * *

В «Жизнеописании» Иосиф сообщает, что Тит, собираясь отправиться в Рим, взял его с собой «в плаванье, оказывая всяческие почести». Однако и Ренан, и другие историки сходятся во мнении, что, вероятнее всего, Иосиф вместе с Агриппой, Вереникой и Тиберием Александром входил в его свиту во время всего путешествия в Кейсарию, Ливан и Сирию, а значит они были свидетелями тех зверств (другое слово тут подобрать трудно), которые позволяли себе римляне и местные жители по отношению к пленным евреям, и именно они убедили Тита воздержаться от лишения прав живущих в городах этих провинций своих соплеменников.

Мы можем только представить, что испытывал Иосиф, наблюдая за тем, как евреи убивают друг друга или гибнут, разрываемые на куски львами, пантерами и прочими хищниками на цирковых аренах. Хотя не исключено, что он просто избегал этих зрелищ, и именно поэтому сообщает об этом предельно сухо.

Зато он подробно описывает прибытие Тита в Рим. Встречать его в сопровождении огромной толпы народа выехал сам Веспасиан с младшим сыном Домицианом. При