так далеко: до Кабула, до самого сердца страны, до правительства и парламента.

Хамида сидела, поджав губы, и больше не смотрела в нашу сторону.

Возможно, если бы я была депутатом, я не вела бы себя как Бадрия. Может быть, я стала бы похожа на Хамиду. Или Суфию. Или даже Замаруд.

Или нет? Ведь потом пришлось бы вернуться домой к Абдулу Халику. Что стало бы со мной, осмелься я не выполнить его указаний? Да еще в таком важном деле.

Заседание окончилось. Бадрия быстро поднялась, схватила свою сумку и стала пробираться вдоль ряда к выходу, даже не удосужившись взглянуть, иду я за ней или нет.

С Хамидой и Суфией мы столкнулись неподалеку от выхода, пока стояли в очереди к пропускному пункту. Ни улыбки, ни даже вежливого кивка головой. Неудивительно — обе женщины были до глубины души разочарованы поступком Бадрии. При этом они, как и я, понимали, что Бадрия не сама принимает решения, ею руководят люди, которые находятся за стенами парламента. Это была еще одна проблема, и сама Бадрия была частью ее.

— Я рада, что этот день наконец закончился, — устало, без всякой интонации сказала Суфия.

— Я тоже, — сдержанно откликнулась Бадрия.

— Интересный был день, — пробормотала Хамида, поправляя платок на голове.

Слушая эти короткие фразы, я с трудом сдерживалась, чтобы не закричать. Мне хотелось сказать, что я не участвую в той игре, которую ведет Бадрия. И что, будь моя воля, сама я голосовала бы против Каюми. Хотя в глубине души понимала, что, скорее всего, меня принудили бы голосовать «за». Проведя почти две недели в парламенте, я поняла, что жизнь в Кабуле не сильно отличается от жизни в нашей деревне, и многие принятые нами решения отнюдь не были нашими собственными. Нас аккуратно и настойчиво подводили к тому или иному выбору. Откровенно говоря, я сомневалась, были ли остальные парламентарии так уж независимы в сегодняшнем голосовании.

Усевшись в машину, я откинулась на спинку сиденья и, прикрыв глаза, стала думать о Джахангире. Что он сейчас делает? Скорее всего, Джамиля накормила его обедом и уложила спать. Какое счастье, что именно она присматривает за сыном и что я могу на нее положиться.

Бадрия забралась в джип через противоположную дверь. Чуть подавшись в мою сторону, она с размаху залепила мне такую пощечину, что я, отшатнувшись, едва не выбила затылком оконное стекло.

— Рахима, если ты еще раз посмеешь открыть свой поганый рот и задавать мне вопросы, клянусь, я сообщу Абдулу Халику, что ты ведешь себя как блудливая собака! Запомни хорошенько. Больше повторять не буду.

Сидевший за рулем Маруф посматривал на нас в зеркало заднего вида. Я заметила ухмылку на его лице. Охранник явно забавлялся и, похоже, ждал продолжения потасовки. Но я не намеревалась развлекать наших телохранителей. Отвернувшись, я всю дорогу молча смотрела в окно. Щека горела, как будто к ней приложили раскаленный утюг.

На следующее утро мы явились в парламент с опозданием, потому что Бадрия проспала. Я с ней не разговаривала, лишь односложно отвечала на вопросы, если она их задавала. Сидя рядом с Бадрией на заседании, я заполняла формы, которые нам выдали в секретариате, — опрос какой-то иностранной социологической службы, желавшей улучшить работу парламента. К счастью, в тот день не было голосований, только дискуссии, которые нагоняли на Бадрию сон, но она мужественно держалась, делая вид, что с интересом слушает ораторов. Затем наступил перерыв. Мы спустились в кафетерий. Поставив на поднос тарелки с едой, я окинула взглядом сидящих за столиками людей, отыскала Суфию и Хамиду и направилась к ним. Бадрия неохотно побрела за мной.

— Добрый день. Как дела? — Обе смотрели на нас без прежней теплоты. Вчерашний день многое изменил в их отношении к нам обеим.

— Спасибо, хорошо. А вы? — жизнерадостным тоном спросила Бадрия. Однако ее натужная любезность не нашла отклика у собеседниц.

— Все еще удивлены. Мы надеялись, что нам удастся заблокировать гораздо больше нежелательных кандидатур, однако, видимо, это их насиб — быть избранными.

Насиб? Неужели Суфия действительно верит в это? Тогда почему взялась агитировать женщин? Почему надеялась, что удастся не пропустить этих людей в правительство?

— Вполне возможно, — согласилась Бадрия.

Я пыталась придумать какую-нибудь фразу, чтобы дать понять Суфие и Хамиде, что я на их стороне, и при этом не разозлить Бадрию: я хорошо помнила ее вчерашние угрозы.

— Порой некоторые люди преподносят сюрпризы, — добавила Суфия. — Как знать, вдруг все еще может обернуться к лучшему.

— Да, я оптимист, — с готовностью откликнулась я, — иногда мы не видим того, что скрывается за внешностью.

Конечно же, у меня не было ни малейших оснований считать, что подонок Каюми ни с того ни с сего вдруг превратится в честного человека. Слова о моем «оптимизме» были лишь попыткой выглядеть естественно и наладить отношения с этими женщинами, которые мне очень нравились. Они выглядели свободными, счастливыми и независимыми. Я чувствовала себя такой, лишь когда была «мальчиком».

— Мы собираемся после заседания в Учебный центр, — сказала Суфия. — Не хотите к нам присоединиться?

— Спасибо, я не могу, — быстро ответила Бадрия. — Иду навестить тетю. Два года ее не видела.

Я не смогла совладать со своей физиономией и с удивлением уставилась на Бадрию. Тетю? Перехватив мой взгляд, Бадрия пояснила:

— Моя тетя живет в Кабуле, на той стороне реки. Она уже в годах, часто болеет. Каждый раз зовет меня в гости, раз уж я теперь стала бывать в столице, ну, вы понимаете…

— А, ну что же, раз вы заняты сегодня, пойдем в другой раз, — развела руками Суфия.

Бадрия как будто вздрогнула и напряглась.

— Заняты? О нет-нет, я иду одна. Это же моя тетя. — Она говорила так, словно пыталась убедить меня не ходить вместе с ней к тете. Все это выглядело более чем странно. — Да к тому же Рахима-джан сказала, что не хочет идти.

Обе женщины посмотрели на меня выжидающе.

— Я передумала, Бадрия. Ты столько рассказывала о тете, она такая милая женщина. Я решила, что все же мне стоит познакомиться с ней.

Глаза Бадрии расширились.

— Серьезно? Ты действительно хочешь пойти со мной? — Во взгляде Бадрии совершенно ясно читался ответ, который мне следовало дать.

— Нет. Ты знаешь, пожалуй, все же не пойду. Наверняка вам с тетей захочется побыть вдвоем. А я пока загляну в Учебный центр. Интересно посмотреть, какие программы там предлагают.

Глаза Хамиды заблестели. Казалось, она увидела меня в новом свете.

— Замечательно! Так и сделаем. Тогда встретимся в фойе после окончания заседания, договорились?