Все нужно было подготовить к завтрашнему дню, к четырем часам дня. Несколько часов на аукцион и отправим аристократов восвояси, даже не предложив ночёвку.

Пусть мы и прослывем плохими хозяевами. Главное, что у нас уже будут деньги, вырученные с аукциона.

Дэйрон поговорил с Маркусом по поводу прислуги, и мне обещали, что самые приличные рабочие обязательно помогут.

И даже возлюбленный Лиссы обещал, что побудет моим дворецким на вечер!

С едой вопрос тоже решили. Нам обещали самые вкусные булочки и блюда, которые мы только пробовали. Благо, в Борнмуте уже была маленькая пекарня. И самое главное, люди помогали Дэйрону просто так.

Это меня очень тронуло. Денег ведь у нас не было. О чем мой муж честно говорил.

- Потом отдашь! – сказал пекарь.

- Один месяцу можно поработать и без денег, – отвечали рабочие. – Но на следующий, когда лесопилка принесет прибыль, возьмем с процентами! - шутили они, широко улыбаясь.

Никто не собирался бежать и бросать Дэйрона в сложной ситуации. Все люди, которые нам помогали, относились к нему как к своей семье.

- Дэйрон, благодаря тебе у меня есть пекарня! Ну какие могут быть разговоры!

- Да брось, друг, столько пережили и это переживём! Я еще и эти деньги не потратил!

- Вспомни, как выручил меня! Как подарил дом и поверил в меня. Предоставил работу и дал денег на первое время…

Сколько хороших слов было сказано о моем муже. Понимала, что все эти люди правы! Дэйрон был удивительным человеком, самый добрым из всех, что я встречала. И люди, которые поселились в Борнмуте, были под стать своему лорду.

Эти земли заслуживали расцвета! Заслуживали дороги! Все жители верили в нас и нашу задумку, каждый старался поддержать, как может. И это мотивировало нас работать лучше.

Под конец дня у меня гудели ноги. Но я старалась все развесить, протереть пыль и придумать, как расставить. Не говоря уже о бедном муже, который двигал мебель туда-сюда, о рабочих, которые таскали все и о Лиссе, которая неустанно все мыла.

Я была увлечена работой настолько, что не заметила, как слаб Дэйрон, и только когда его пошатнуло на лестнице, ужасно испугалась.

- Дэйрон, – подбежала я к мужу, который тут же открыл глаза и улыбнулся.

- Ты что вторишь друг? – спросил Дэйрона Маркус. – Совсем бледный, ты хоть спишь?

- Все в порядке, – ответил он.

По глазам Маркуса я тут же поняла, что он ничего не знает.

- На сегодня все! – твердо сказала я. – Завтра продолжим.

- Я еще могу работать, - не менее твердо сказал Дэйрон.

- А я нет. Устала и хочу спать. И если все вокруг будут шуметь, я не высплюсь, - сказала я, понимая, что это единственный рычаг давления на Дэйрона.

Собственно, мой муж все понял, но спорить не стал.

- Спасибо, что помог, – поблагодарил он Маркуса, а после всех остальных. Лисса шла не живая, ни мертвая, и я уже начала беспокоиться, как она доберется до дома. Но Маркус обещал об этом позаботиться.

- Может, я останусь с ночевкой, леди Николь, перемою кухню, – зевая предложила она. – Я тихо буду, обещаю.

Тихо и Лисса – вещи несовместимые. Но даже если бы и были, я бы ее не оставила. Ей нужно было отдохнуть, как и нам с Дэйроном.

- Иди, Лисса, ты хорошо поработала, – сказала я искренне. – Отдохни обязательно. Ведь без тебя я завтра не справлюсь.

Лисса улыбнулась и неожиданно сказала:

- Вы самая замечательная леди! Я вас практически люблю и все-все для вас сделаю! – меня смутила эта детская непосредственность, но я улыбнулась ей в ответ. И все-таки Лисса еще ребенок и в такие моменты напоминала мне Софию. Возможно от этого я и чувствовала нечто теплое по отношению к ней.

- Я тоже тебя практически люблю, - искренне сказала я.

Девушка заулыбалась еще шире. Кивнув головой, обещала завтра прийти как можно раньше.

И когда все рабочие ушли, мы с Дэйроном остались одни. Я осмотрела на мужа и тут же начала серьезный разговор.

- Как часто у тебя случаются приступы? – спросила я.

Дэйрон тер виски, сосредоточенно уставившись в одну точку.

- Сегодня не будет, – уверенно сказал он, убрав руки от своей головы, и старательно выдавил улыбку.

- Я думаю, тебе стоит выпить снотворное, и мы оба ляжем спать, - уверенно сказала я.

Никаких мыслей о близости с супругом не было, слишком он был бледный и уставший, а еще его головная боль… Единственным желанием было уложить его спать и увидеть снова здорового Дэйрона. Ведь нет ничего больнее, чем наблюдать, как мучаются любимые тебе люди.

- У меня его нет, – спокойно ответил он. Но, должно быть, увидев, как меняется мое лицо, поспешил объясниться. – Николь, он делается на лаванде, только на свежей лаванде. А сейчас осень. Свежая лаванда будет лишь весной. И ее приходится заказывать с юга, и это дорого.

- Ты не заказал… - начала понимать я.

- Не успел, – сказал Дэйрон. – А сейчас финансово не могу себе позволить.

- И все из-за меня.

- Я сам принимал решения, – твердо сказал он и, сделав шаг, прижал меня к себе. Теплые объятия супруга вмиг успокоили.

- Люди в Борнмуте замечательные, – вспомнила я, что хотела сказать, вдыхая аромат хвои с рубашки Дэйрона. – Под стать своему лорду.

- И леди у них тоже прекрасная. Я старался, выбирал…

Я подняла голову, чтобы посмотреть, как он улыбается.

- Неправда, ты взял первое, что попалось, – фыркнула я.

- Не соглашусь, я долго рассматривал твою фотографию, прежде чем принял решение.

- У тебя есть моя фотография? – удивилась я.

Дэйрон же спустил руки ниже по пояснице, чем вызвал мурашки.

- Она лежит у меня в рабочем столе, леди Николь. Иногда я доставал ее, чтобы точно понять, ради чего терплю ваш отвратительный характер.

- Знай насколько он отвратительный, ты бы не пришел в храм, – подытожила я.

- Нет, знай я все наперед, купил бы себе костюм, отбеливающий порошок и побежал бы на твой первый бал, желая сделать все правильно.

Я улыбнулась, разглядывая своего супруга. Как же сильно я его полюбила. Мне захотелось закричать об этом на весь мир, но я решила сохранить это в сердце. Ведь Дэйрон так и не сказал эти три слова, а я не хотела показаться надоедливой.

От горячих рук супруга, его голоса мои мысли повернули совсем в другое русло. А его потемневшие синие глаза, говорили о том, что и его мысли тоже. Но только я хотела потянуться за поцелуем, как Дэй закрыл глаза и сжал челюсти, от боли.

- Дэйрон… - обеспокоилась я.