– Нет, – отвечает он и тащит меня за собой. – Он должен быть счастлив, что я вообще согласился приехать. Он не заслуживает достойного прощания.

Я его уже не слушаю, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. Дыхание сбивается, а сердцебиение ускоряется. Окружающий нас гомон превращается в шепот, в едва слышные звуки. Слова Хелен отдаются звоном в ушах, и я стискиваю челюсть. После нашего с ней разговора я чувствую себя испачканной и злюсь на Колтона. И не потому, что он переспал с ней, а потому, что не понял, как важно было рассказать мне всю правду. Ему следовало все выложить до того, как мы пришли.

Его прикосновение к моей коже вырывает меня из размышлений. Взгляд падает на его машину. Нам предстоит та еще поездка, ведь он прекрасно считывает мои эмоции и осознает, в каком я состоянии. Всего лишь не в курсе причины.

– О чем ты задумалась? – Его низкий голос проникает прямо в уши и расплывается по всему телу. Он похож на мягкое пальто, окутывающее теплом и самым приятным в мире запахом – его запахом.

– Да так, о всяком, – отвечаю я, открывая дверь машины и скользя в салон. Колтон вздыхает и закрывает дверь, затем отходит от меня, занимает водительское сидение и заводит двигатель. Я смотрю на здание, не отрывая рук от коленей; ладони сжаты в кулаки. Впиваясь в кожу ногтями, я надеюсь прогнать тошнотворное чувство, текущее по моим венам.

– Пожалуйста, впусти меня. – При виде его выражения лица у меня ноет в груди. Его страдания и печаль осязаемы почти физически, и они ранят меня до глубины души, ведь возникли они из-за меня. – Впусти меня в свои мысли.

Слезы предательски застилают глаза, и я закрываю их, ударяясь затылком о сиденье. Наказывать его за ошибки прошлого – жалко и неправильно, но мне нужно время, чтобы все это переварить и подготовить вопросы. Мне необходимо получить ответы.

– Мы поговорим, когда доберемся до номера, хорошо? – тихо бормочу я, и он своей рукой накрывает мою, одновременно ласково и крепко. Затем пробирается под пальцы и разжимает мой кулак, переплетая свои пальцы с моими.

– Конечно.

Поездка заканчивается быстро, потому что он забронировал номер в соседнем отеле. Удивилась ли я, когда он сообщил, что мы остановимся в отеле, а не в доме его семьи? Немного. Я не думала, что он ненавидит его настолько сильно, ведь, пускай ему трудно это признать, когда-то он был в этом доме счастлив. Он хранит воспоминания о его детстве и маме, еще здоровой и любившей проводить время со своим маленьким сыном. Я закипаю при мысли, что отношения с отцом отняли у него эти моменты, и готова взорваться оттого, какие чувства у него вызывает отец и какой властью над ним обладает.

Я выбираюсь из машины первой и тут же жалею об этом. Погода значительно ухудшилась, и меня обдувает холодный ветер, из-за которого я тут же покрываюсь гусиной кожей. Я обнимаю себя и вожу ладонями вверх и вниз по рукам, намереваясь хоть немного согреться. Как только я делаю шаг вперед, мне на плечи внезапно падает кожаная куртка Колтона. Я смотрю на него, и уголки моего рта начинают дрожать. На его губах играет легкая ухмылка, и он пожимает плечами.

– Я же говорил, она нам еще пригодится.

– Кто же знал, что будет настолько холодно? – бормочу я, направляясь в отель.

– В Мичигане конец гребаного января, Ава, а не май. Для этого времени года погода вполне нормальная.

– Спасибо за урок географии, мистер Томпсон. Никогда бы не подумала.

– Вы так очаровательны, юная мисс Сарказм.

– Пошел ты. – На вхоже в фойе я показываю ему средний палец и прикусываю нижнюю губу, осознавая, что весь мой гнев вдруг растворился. Дамы и господа, позвольте представить вам эффект гребаного Колтона Томпсона.

В лифте мы едем молча, но не прекращаем друг другу непринужденно улыбаться. Его забота и шуточки сделали свое дело и помогли мне избавиться от взрывных мыслей, по крайней мере, на некоторое время. Потому что мы не можем не обсудить то, что я узнала… Такую важную информацию нельзя игнорировать. Остается надеяться, что мое нынешнее настроение не сменится снова.

Как только мы заходим в номер, Колт тут же расстегивает свою белую рубашку и убирает ее в дорожную сумку. Я не готовилась к серьезному разговору с ним в полуобнаженном виде. Если мои трусики будут намокать, складывать слова в предложения окажется куда сложнее.

Он замечает, что я стою посреди номера неподвижно и наблюдаю за ним. Волнует ли это его? Не особо. Колтон из тех людей, которые способны смотреть на горящий дом без каких-либо эмоций на лице. Он в совершенстве овладел непроницаемым выражением лица.

– Итак… что произошло в туалете? – Он садится на кровать напротив, не отрывая глаз от моего лица.

– Хелен хотела поговорить. – Как только я это произношу, его челюсть напрягается.

– Что она от тебя хотела?

– Думаю, хотела преподать мне урок. Поставить меня на место. – Я бесстрастно пожимаю плечами. – Жаль, что мне все равно.

Его ноздри трепещут.

– Что еще она рассказала?

– Ее версию истории. – Я поднимаю на него взгляд, и меня захлестывает волна самых разных эмоций. – Почему ты не сказал, что помогаешь ей?

– Ты не понимаешь.

– Помоги понять, Колтон, потому что я в растерянности. Как…

– Узнав, что она беременна, я обещал ей помочь, а я всегда выполняю свои обещания. – Понятия не имею, что со мной творится в его присутствии, но его гнев заводит так чертовски сильно, что возникает ощущение, будто моя кожа пылает жаром. Из-за этого я отчаянно хочу потрогать себя, снять напряжение и избавиться от нервозности. – Только по этой причине я оставался с ней на связи. Хлоя не заслуживает моей ненависти.

Я сменяю позу, и одна из бретелек платья спадает с моего плеча. И это мгновенно привлекает внимание Колтона. Желание в его глазах вызывает привыкание, оттого я медленно поднимаю руку и тяну бретельку ниже, пока не стягиваю ее с плеча полностью.

– Она была обычным работником твоего отца.

– Сомневаюсь, что она собиралась рассказывать мне о своей беременности. Просто, когда она оказалась на эмоциональном дне и рыдала, выходя из офиса, я случайно оказался рядом. Она буквально натолкнулась на меня, и я предложил подвезти ее до дома. – Я снимаю вторую бретельку и вижу, как его кадык скачет вверх-вниз. – Я помогал ей во всем, даже когда узнал, что она забеременела от моего отца. Бывало, я