Дрейка и Клэя. И не хочу чувствовать себя изгоем, однако у меня нет никакого желания видеть Леви. Мои кошмары не преминут вернуться со скоростью света.

– Ава? – Лайла улыбается, подходит ближе и берет меня за руку. – Ты рассказывала Колту? О той ночи и Леви?

– Нет.

– Почему? Я же знаю, что ты ему доверяешь.

– Доверяю, но дело не в доверии. – Пожимаю плечами. – Эта хрень все еще не идет из головы, и говорить об этом слишком больно. Сразу же возвращаются плохие воспоминания.

Лайла притягивает меня к себе и обнимает за плечи. Я не отстраняюсь и прижимаюсь к ней, пряча лицо в ее волосах.

– Тебе нужно все ему рассказать. Чем дольше ты будешь держать это в себе, тем хуже будет тебе же. Разве ты не скучаешь по катку?

– Скучаю.

– Тогда поделись с Колтоном. – Она чуть отодвигается, и ее взгляд скользит по моему лицу. – Это поможет. Я еще не видела, чтобы какой-либо парень так хорошо тебя понимал. Он сообразит, как поступить.

Я борюсь с улыбкой, но она все равно расцветает на моих губах. Лайла права. Степень нашего с Колтоном взаимопонимания поражает воображение.

– И если я что-то и усвоила после вечеринки его отца, так это то, что хранить секреты – плохая идея. Они будут играть друг против друга, а Леви не играет честно. К тому же он уже видел нас вместе. Он может попытаться навредить Колту.

– Пусть попробует. – Лайла хихикает и отпускает меня. – Твой парень умеет за себя постоять. Да и если он ввязывается в драку, это всегда эпично.

– Он мне не парень, – поправляю я ее и закидываю рюкзак на плечо.

– А я не твоя лучшая подруга, – раздраженно буркает она. – Просто какая-то случайная девчонка, которая решила обсудить с тобой какого-то случайного парня.

– Лайла, – выдаю я предупреждающим тоном. Ее попытки навесить ярлык на наши с Колтом отношения утомляют. Мы просто развлекаемся друг с другом. Я могла бы использовать слово «отношения», но все еще отказываюсь признавать очевидное и не хочу, чтобы то, что между нами происходит, стало достоянием общественности.

– Вот не надо тут этих «Лайла». – Она тычет в меня пальцем, делает шаг назад и убирает учебники в рюкзак. – Вы двое все свободное время проводите друг с другом. Он больше ни на кого не обращает внимания, впрочем, как и ты. Вы несколько дней в неделю фактически живете вместе, и у вас нет отношений? Чушь. Ты обманываешь себя, Ава.

– Он не против. Если бы он хотел встречаться со мной, то мог бы задать вопрос.

– И что бы ты ответила?

Ничего. Я бы сбежала. Причем сверкая пятками. Меня все еще не покидает страх утратить свободу. Джефферсон потрудился на славу и разрушил для меня отношения. Придурок.

– Дай угадаю… придурок? – спрашивает она.

– Придурок, – подтверждаю я, и мы бредем к выходу, улыбаясь друг другу. – Отношения с Леви меня травмировали, и я до сих пор не научилась с этим справляться.

– Поэтому я и говорю, что тебе нужно все обсудить с Колтоном.

– Так и сделаю. – Я застегиваю куртку и открываю дверь. – Как раз сейчас еду к нему.

– Звучит потрясающе. – Лайла подталкивает меня локтем, несмотря на то, что мы спускаемся по лестнице. – Звони, если что-нибудь понадобится. Например, поддержка.

– Иди нахрен, – бормочу я, и она шлепает меня по заднице. – Ненавижу тебя.

– И я тебя люблю. – Она дарит мне поцелуй на прощание и направляется в общежитие.

Я провожаю ее взглядом, а потом продолжаю свой путь. Надеюсь, небольшая прогулка поможет мне разобраться со своими воспоминаниями. С теми моментами из прошлого, которые я загнала в дальний угол сознания единственной попытки забыть. Неудивительно, что у меня ничего не получилось.

Леви такое сотворил в конце наших отношений, что оставил после себя не только физическую боль. За этим последовала не только травма и горы таблеток. Мне потребовалось время, чтобы исцелиться и восстановиться. Но хуже всего на меня подействовала ментальная боль. Страх, поселившийся во мне после этого опыта, не дает покоя. Он постоянно живет в моей голове и усиливается, если я приближаюсь ко льду. Темнота. Холод. Потеря сознания. Я отчетливо помню все эти ощущения, словно это случилось вчера, а не два года назад. Они меняют мою жизнь и будущее. Они мешают мне заниматься тем, что я люблю, быть с тем, кто мне нравится, позволять ему называть меня своей. Хотя он отчаянно этого хочет, ведь пускай он и не произносит этого вслух, я понимаю, что у него на уме.

В квартире Колта я подхожу к холодильнику. Порывшись в нем, достаю все, что нужно для банановых блинчиков. Их он просто обожает, а мне втайне нравится его баловать. Давать ему то, что он любит, и видеть, как он улыбается и радуется. В эти мгновения он становится лучшей версией себя, той, которую я люблю больше всего.

Я мою посуду в майке и хлопковых шортах и танцую. На тарелке лежит стопка блинчиков, а по кухне витает аппетитный аромат. Меня окутывает музыка, а в уши, через эирподсы, льется голос Зейна. Его композиции и тембр часто меня завораживают, и сегодня я не могу устоять на месте, потому напеваю и раскачиваюсь в такт.

Внезапно вокруг талии обвивается рука, и мой живот накрывает большая мозолистая ладонь. Секунду спустя один из эирподсов исчезает из уха и оказывается в руке Колта. Я медленно поворачиваюсь и ловлю его взгляд. В его глазах читается веселье, а также радость. Если бы решал только он, я бы давно жила вместе с ним. Он не хочет, чтобы я уходила.

– Никогда раньше не слышал, как ты поешь.

– Обычно я не пою, когда рядом кто-то есть. – Я останавливаю музыку, вынимаю второй наушник и кладу его на столешницу.

– Почему? У тебя мелодичный, приятный и в то же время сильный голос. Как будто ты училась его контролировать.

– Я пела в школьном хоре. – Я возвращаюсь к нему, желая снова ощутить его тепло. У меня нет никаких зависимостей, кроме, разве что, одержимости им. Крошечной. – Я ушла, если тебе интересно.

– Почему? – спрашивает он, наклоняется и быстро целует меня в лоб.

– Кто-то постарался, чтобы я больше не получала от хора удовольствия.

– И кто же это был?

– Одна девушка, и она за это уже ответила. – Вдыхая его запах, я чувствую аромат геля для душа. Колт должен знать о Леви. И поскорее, пока я не успела передумать. Не хочу, чтобы он чувствовал то