разное место в общественной жизни в разных странах Евразии, однако практически в большинстве государств отмечается устойчивая динамика роста евангельских общин. В России и Белоруссии протестантов не более 1 % населения (от 1,5 до 2 млн), в Украине около 5 % (2–3 млн) – вместе с тем протестанты именно в этих государствах начинают играть все более заметную общественно-политическую роль[570].

4.6.1. Политические взгляды и подходы

Принадлежность к самым разным слоям населения, к интеллигенции, студенчеству и враждебное по преимуществу внимание к ним властей делает протестантов одной из серьезных общественных сил, занимающих свою строго определенную нишу в политической жизни на евразийском пространстве. Небольшое по сравнению с приверженцами исторических «традиционных» религий число последователей протестантизма не мешает евангельскому движению становиться одним из факторов общественного влияния. Сам строй церковной жизни, религиозное мировоззрение, принадлежность к «новой» церкви отличают евангельских лидеров от «традиционного» общества, которое их окружает, выделяет их на общем фоне. А консолидированная точка зрения даже сравнительно небольшой общины делает ее частью порой столь же малочисленного гражданского общества. Даже немногие общественные и религиозные деятели, оппозиционеры или же лидеры, просто выражающие свое собственное мнение о развитии страны, часто являются единственной альтернативой авторитарной или полуавторитарной власти и ее идеологии, что не раз отмечалось в целом ряде исследований политической роли христианских церквей на территории Евразии[571].

Политические взгляды протестантов оказываются на первый взгляд довольно расплывчатыми и конъюнктурными, потому что большая часть евангельских пасторов и проповедников-миссионеров практически никогда не заявляют о своей политической принадлежности, открыто и прямолинейно не относят себя к числу сторонников демократии и не противопоставляют себя, таким образом, местной власти. В то же время в случае социально-политических конфликтов протестанты встают на сторону демократического способа разрешения разного рода проблем. Однако приоритеты своей общественной деятельности представители основных направлений протестантизма понимают по-разному.

Либеральные протестантские церкви гораздо больше внимания уделяют в своей деятельности социальным проблемам и социальному служению. В их мировоззрении акцент на необходимости спасения души прослеживается не так жестко, как у консервативных фундаменталистских церквей. Либералы меньше занимаются миссионерской деятельностью по всему миру, а поэтому их присутствие в евразийских обществах меньше, чем, например, присутствие консервативных пятидесятников и евангелистов. Нельзя сказать, что относящиеся к либеральному направлению немецкие лютеране или методисты играют в Европе значительную роль в политической жизни. Но их энергичная позиция в сфере защиты прав верующих в странах третьего мира является серьезным фактором, который воздействует на общество и чиновников в авторитарных государствах извне, заставляя их допускать существование новых христианских конфессий, чтобы избежать внешнеполитической изоляции.

Фундаменталистские консервативные принципы в наибольшей степени воплотились в миропонимании американского протестантизма. Большая часть евангельского сообщества США (баптистов, евангеликов и пятидесятников) выступает за распространение своих демократических идеалов по всему миру – в Ираке, Иране, Северной Корее и т. д. Президент Джордж Буш-младший, наравне с тысячами американских миссионеров и лидеров основанных ими церквей в Евразии, является ярким представителем этого мира. В Средней и Юго-Восточной Азии, на просторах бывшего Советского Союза миссионеры и пастыри-фундаменталисты составляют абсолютное большинство в рамках протестантского сообщества. Поэтому именно консерваторы определяют лицо протестантизма в Евразии. Между тем, при всех различиях в понимании богословских принципов и социальном мировоззрении, как консервативные, так и либеральные протестантские церкви можно рассматривать как единое целое.

Анализ протестантской активности внутри кризисного политического поля поможет понять особенности развития социально-политических требований евангельских лидеров. По мере кристаллизации протестантского мировоззрения и по накалу противостояния церквей и государства можно выделить три основных конфликта: 1) власть против «недисциплинированных» церквей; 2) верующие против произвола чиновников; 3) протестанты против «несвободного» государства.

Самым распространенным поводом для столкновений чиновников и верующих является сама по себе религиозная деятельность протестантских церквей и их служителей. Возмущение бюрократии вызывает чрезмерная активность протестантов, их способность с легкостью нарушать какие-либо законы, которые встают на пути их миссии или социальных проектов, при том что верующие всеми силами молятся за главенство закона и призывают к почитанию власть предержащих. Видимое уважение по отношению к властям даже в кризисных политических ситуациях является для протестантов, прежде всего, религиозной обязанностью исполнить новозаветный призыв апостола Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее» (Рим. 13:1–3)[572].

Однако за внешним преклонением перед институтом власти в современном протестантизме в большинстве случаев не стоит никакой политической позиции, которая бы совпадала с точкой зрения авторитарных чиновников и выходила бы за рамки написанного апостолом Павлом. Стратегия общественной деятельности протестантизма такова, что готовность отстаивать свои гражданские права часто вполне сочетается с сервилизмом отдельных церковных лидеров перед властями. Лютеране, методисты или баптисты, то есть те церкви, которые обычно называют респектабельными, проявляют большую лояльность, чем недавно возникшие харизматические церкви. Лояльность перед властью многих протестантских деятелей входит в противоречие с евангельской верой сразу, как только власти ограничивают возможности церковной деятельности, направленной на «спасение души». Этот внутренний конфликт является естественной составляющей жизни протестантских церквей.

Стремление контролировать деятельность евангельских общин заставляет верующих переходить на нелегальное положение, формируя все более критичное отношение к власти. Поводом для по сути политического преследования является сама по себе религиозная активность, естественная для каждой церкви. К примеру, в Белоруссии с 2004 г. преследуется пятидесятническая церковь «Новая жизнь», членам которой запретили арендовать дома культуры в Минске. В 2005 г. пастора «Новой Жизни» Вячеслава Гончаренко обвинили в организации нелегального богослужения, так как пятидесятники (всего в этой общине более 600 чел.) стали собираться в бывшем помещении коровника из-за того, что городские власти закрыли для церкви все общественные здания. Церковь купила здание бывшего коровника еще в 2002 г., силами верующих оно было приспособлено для проведения богослужений, однако власти отказались давать разрешение на размещение в отремонтированном здании Дома молитвы. В результате в августе 2005 г. Минский городской исполнительный комитет принял решение об изъятии у общины земельного участка с расположенным на нем зданием бывшего коровника, а также о принудительном выкупе самого здания. Как отметил на одной из пресс-конференций епископ Объединения полноевангельских (пятидесятнических) церквей Республики Беларусь, куда входит церковь «Новая жизнь», А. Сакович: «Проблема, по поводу которой мы сегодня собрались, очень животрепещущая, и она коснулась не только минской церкви “Новая жизнь”. С аналогичными трудностями сталкивались церкви полноевангельского объединения в Гомеле, в Барановичах, в Микашевичах и других городах Беларуси»