— Все эти мертвы, — сказала она. — Судя позвукам, их осталось несколько, препятствующих отступлению. Давайте разделаемсяс ними до того, как сядет солнце.

Дмитрий последним пролез сквозь отверстие. Мы обменялисьбыстрыми взглядами, в которых сквозило облегчение, и двинулись дальше. Это былдолгий путь по туннелю, и мы торопились, стремясь как можно быстрее вывестиоставшихся людей. Поначалу нам ничто не препятствовало, но потом, судя повспышкам света, стало ясно, что впереди идет бой. Госпожа Кармак и моя матьсражались с тремя стригоями. Наша группа вступила в бой, и в считанные секундысо стригоями было покончено.

Я обрадовалась, увидев мать живой.

— С этими все, — тяжело дыша, сказала она. —Но, думаю, их тут больше, чем нам казалось. Наверно, нападая на школу, ониоставили кого-то в резерве. Остальные наши — те, что уцелели, — уже вышли.

— В пещере есть другие ответвления, — заметилаАльберта. — Стригои могут укрываться там.

— Могут, — согласилась моя мать. — Некоторыебыстро сообразили, что мы превосходим их численно, и решили просто переждатьтам, чтобы сбежать позже. Другие, возможно, рассчитывают напасть на нас.

— Что будем делать? — спросил Стивен. —Прикончим их? Или отступим?

Все посмотрели на Альберту. Она быстро приняла решение.

— Отступаем. Мы прикончили столько, сколько смогли, исолнце садится. Нужно возвращаться под защиту магических колец.

Мы тронулись в путь. Победа была близка, но нас подгонялгаснущий свет. Дмитрий шел рядом со мной.

— Эдди выбрался?

Мне не попалось его тело, но я ведь не вглядывалась вкаждое.

— Да. — Дмитрий дышал тяжело; бог знает, сосколькими стригоями он сражался сегодня. — Нам практически пришлосьвытолкать его наружу. Он хотел сражаться.

Очень похоже на Эдди.

— Я помню этот поворот, — заметила моя мать, когдамы сворачивали за угол. — Теперь уже недолго. Скорее станет светлее.

До сих пор мы освещали себе дорогу фонариками.

Я почувствовала тошноту за мгновение до нападения. Наразвилке семь стригоев набросились на нас. Тех спасенных, кто прошел переднами, они пропустили и залегли в ожидании нас, трое с одной стороны, четверо сдругой. Один из стражей, Алан, не заметил их приближения. Стригой схватил его ипочти без особых усилий сломал ему шею. Так оно, скорее всего, и было. Этонапоминало случившееся с Мейсоном, я чуть не замерла как вкопанная, но потомприняла боевую стойку, готовясь ввязаться в схватку.

Однако мы находились в узкой части туннеля, и не все смоглидобраться до стригоев. Я оказалась позади, госпожа Кармак рядом со мной, нодостаточный обзор позволил ей поджечь двоих стригоев, благодаря чему стражи безособых усилий закололи их.

Альберта заметила меня и еще нескольких стражей.

— Начинайте отступление! — закричала она.

Никто из нас не хотел уходить, но что мы могли поделать? Явидела, как один страж упал, и сердце дало перебой. Он был мне незнаком, но этоне имело значения. Спустя считанные секунды моя мать заколола напавшего на негостригоя.

Я и еще трое стражей свернули за угол, и поле боя исчезло извида. Дальше по коридору пробивался слабый багряный свет. Выход. И в нем лицадругих стражей. Мы помчались на свет и вырвались на воздух. Но что состальными? Моя группа столпилась у зева пещеры, с тревогой стараясьразглядеть, что там происходит. Солнце, к моему смятению, уже почти скрылось.Тошнота не проходила, и это означало, что стригои еще живы.

Спустя несколько мгновений в коридор прорвался отряд матери.Судя по их количеству, погиб кто-то еще. Но они были совсем рядом. Все вокругзамерли в напряженном ожидании. Так близко. Совсем, совсем близко.

Но недостаточно близко. В одной из ниш залегли в ожиданииеще три стригоя. Нам они позволили пройти. Все произошло почти мгновенно, никтоне успел среагировать вовремя. Один стригой схватил Селесту и потянулся клыкамик ее щеке. Я услышала придушенный крик и брызнувшую во все стороны кровь.Второй стригой погнался за госпожой Кармак, но моя мать с силой оттолкнула еевперед, к выходу.

Третий стригой схватил Дмитрия. За все время, что я зналаДмитрия, ни разу не было такого, чтобы он замешкался, всегда оказывался быстрееи сильнее любого другого. Но не сейчас. Стригой застал его врасплох, и этогонезначительного преимущества оказалось достаточно.

Я смотрела, не в силах оторвать взгляда. Это был тот самыйсветловолосый стригой, который разговаривал со мной во время боя. Он схватилДмитрия и потянул его к земле. Они сцепились, сила против силы, и потом клыкивонзились в шею Дмитрия. Взгляд красных глаз на мгновение встретился с моим.

Я услышала крик — на этот раз свой собственный.

Моя мать рванулась на помощь, но потом появились еще пятьстригоев. Начался хаос. Я больше не видела Дмитрия, не знала, что происходит сним. Мать заколебалась, решая, что делать — бежать или сражаться. И потом, свыражением сожаления на лице, помчалась дальше к выходу. Я же, напротив,попыталась вбежать внутрь, но кто-то схватил меня. Это оказался Стэн.

— Куда ты, Роза? Их там слишком много.

Он не понимал? Там был Дмитрий. Я должна добраться доДмитрия.

Наружу вырвались моя мать и Альберта, они буквально тащилигоспожу Кармак. Преследовавшая их группа стригоев вынуждена была остановитьсяна границе гаснущего света. Я все еще пыталась вырваться из рук Стэна. У него исамого хватало сил, чтобы удерживать меня, но мать бросилась ему на помощь ипотащила меня прочь.

— Роза, нужно убираться отсюда!

— Он там! — закричала я, изо всех сил пытаясьосвободиться. Как это получалось — что я, способная убить стригоя, не моглавырваться из рук этих двух? — Дмитрий там! Нужно вернуться за ним! Мы неможем бросить его!

Впав в истерику, я кричала сбивчиво, многословно. Мать ссилой встряхнула меня и притянула к себе.

— Он мертв, Роза! Мы не можем возвращаться туда. Солнцесядет через пятнадцать минут, они только того и ждут. Мы, может, даже не успеемдобраться под защиту магических колец до наступления темноты. Сейчас важнакаждая секунда…

Я видела собравшихся у выхода стригоев, их красные глазамерцали в предвкушении. Они заполняли все отверстие выхода — десять, а может, ибольше. Мать была права. Учитывая их скорость, даже нашего пятнадцатиминутногопреимущества может оказаться недостаточно. И все равно я не могла сделать нишагу, не могла оторвать взгляд от пещеры, где остался Дмитрий, а с ним иполовина моей души. Это немыслимо — чтобы он был мертв. Но если это так, то,конечно, и я умру тоже.

Мать дала мне пощечину, и боль вывела меня из ступора.

— Беги! — закричала она мне. — Он мертв! Что,хочешь разделить его участь?