Они прошли за одеяло, и капитан Марсден поднял голову и окинул их тяжелым взглядом, точно так же, как минутой ранее на них глядели сидящие в другой части блиндажа солдаты. Мистер Созерн спал, наморщив брови. Всем им было одинаково плохо.

— Капрал Джейкс, сэр, — доложил штаб-сержант.

— Ах да, — проговорил капитан Марсден, и тень озабоченности исчезла с его лица. — Капрал, вчера вы были в патруле с мистером Созерном, и я слышал, вы видели убитого капрала в воронке от снаряда. Это так?

— Да, сэр, — со своей обычной серьезностью отвечал капрал. — Лежал он головой в воронку, ноги наверху. Это была довольно свежая воронка, сэр. Воды в ней было совсем немного.

— Эх, — сказал капитан Марсден. — А вы знали капрала Эванса из роты D?

— Нет, сэр. Имя слышал, но самого его не могу сказать, что знал. Лично не знал. Он ведь совсем недавно появился в батальоне, сэр.

— Понятно. Если это и был пропавший без вести капрал Эванс, вы не смогли бы опознать тело? Но вы уверены, что это был капрал?

— Да, сэр. Я видел две лычки. На что еще я обратил внимание, так это на его шинель. Это была отличная шинель, почти новая. А я давно уже ищу себе хорошую шинель, но не было времени забрать ее. Прилетело несколько снарядов, да и мистер Созерн, кажется, очень торопился.

Офицер с неодобрением посмотрел в лицо, полное простодушного непонимания своей вины.

— И вы даже не знаете, какого он полка? — продолжал он вопросительно. — Нет, конечно. Вы же говорите, времени не было.

Он говорил тихим ровным голосом, как будто был занят другими делами. Затем снова поднял глаза.

— Но я полагаю, что вы можете хоть как-то описать его, не так ли, капрал? Это был человек небольшого роста? И как, по-вашему, он был убит?

— Здоровый мужик, сэр, покрупнее меня. Лежал там, вытянувшись, так что, думаю, и ростом повыше меня будет. Лежал лицом вниз, я видел только затылок. Думаю, застрелили его.

— В последний раз капрала Эванса видели в тот день, когда мы прибыли сюда, ну а как, по-вашему, тот человек, которого вы видели, мог пролежать там несколько недель, а?

— Нет, сэр. Этот не мог там лежать долго. Крысы еще не обработали его.

— А, понятно. Крысы здесь злющие, так, капрал? Ну, это, пожалуй, все, и больше мы ничего не узнаем. Что ж, жаль Эванса, говорят, неплохой был парень. А вам что нужно, Берн?

Он повернулся к Берну, и его обращение стало заметно холоднее.

— Прошу прощения, сэр, — доложил штаб-сержант Тозер. — Как раз перед сменой Берн и капрал Джейкс были обстреляны снайпером. Берну показалось, что он его засек.

Берн хотел было возразить, но что-то в поведении капитана Марсдена остановило его. В таких ситуациях оба чувствовали некоторую неловкость. Несмотря на то что условности, разделяющие офицеров и солдат, немного стираются в действующей армии, отношения между людьми примерно одинаковых социальных групп имеют тенденцию усиливать неловкость. Оставаясь один на один даже на короткое время, оба молчали, как бы признавая некую двусмысленность во взаимоотношениях. А с вмешательством в ситуацию унтер-офицера, как было сейчас, неловкость только усиливалась.

Штаб-сержант Тозер еще не закруглил своего заявления отчаянным враньем, а капитан Марсден уже взял со стола, покрытого вместо скатерти армейским одеялом, химический карандаш и с бесстрастным видом верховного судьи принялся обдумывать этот вопрос.

— Ну, — твердо начал он, — вы что-нибудь видели, капрал?

— Нет, сэр, — ответил Джейкс. — Но я готов поклясться, что пуля прошла прямо между нами.

— Единственное, в чем вы можете поклясться, так это в том, что пуля прошла в неприятной близости от вас, — сказал капитан Марсден с легким сарказмом.

Штаб-сержант Тозер слегка опешил от столь явного равнодушия своего ротного офицера.

— Боюсь, сэр, я немного поторопился. Рядовой Берн точно не видел, откуда стреляли, но поскольку он казался абсолютно уверенным, я подумал, что вам будет интересно узнать об этом. Снайперы доставляют много хлопот на этом участке. Берн был в каких-то двадцати ярдах от того места, где попали в бригадира. А потом еще этот капрал Эванс, сэр.

— Ну, Берн, — раздраженно проговорил капитан Марсден, — что вы имеете сказать?

— Я думаю, стреляли с той стороны, сэр. Подходящее место для снайпера. Если б я за это отвечал, разместил бы его именно там. По звуку трудно судить, но похоже, пуля прошла прямо между нами и попала в камень позади нас.

— Что ж, пожалуй, мне самому стоит взглянуть. Вам незачем идти, штаб-сержант. Лучше отдохните немного до подъема.

В его голосе слышались теплые нотки, и штаб-сержант, сам не зная почему, перестал испытывать раздражение. Ему всегда было нелегко угадать, о чем думает его ротный офицер и как его собственные соображения влияют на принимаемые капитаном Марсденом решения.

Берн вслед за офицером поднялся по ступенькам и вышел в холодную ночь, сочащуюся звездным светом. Через несколько шагов капитан Марсден заговорил:

— Вы знаете, Берн, — сказал он. — Штаб-сержант Тозер считает, что мне следует уделить больше внимания вашим словам, и, конечно, в какой-то степени это верно, но не следует допускать, чтобы распространялось такое впечатление. Да, я знаю место, о котором вы говорите. Я сам удивился бы, если б фрицы не включили его в свою систему обороны.

Берн не очень понимал, с чего бы это вдруг капитан Марсден взял на себя труд объясняться с ним. Он действительно чувствовал себя несколько обиженным, но после атаки в его поведении вообще появилось нечто странное.

— Там ничего нет, сэр, — сказал он. — Только обвалившаяся труба и никаких подвалов…

— Откуда вы это знаете?

— Я бывал там. Как-то раз мы забирались туда с мистером Финчем, обследовали их проволочные заграждения. Почти сразу после того, как мы пробрались через проволоку, услышали немецкий патруль. Мы присели в низинке и оказались ниже их уровня, так что могли видеть их в тумане на фоне