– Изящество, Даниил, изящество! – мягким голосом произнес Леопольд, нежно перебирая пальцами кудрявые волосы юноши. Загорский обожал мыть своих друзей. – Вы должны быть стильным, подчеркнуто стильным. Только стиль отличает цивилизованного человека от варвара. Господи, как много еще у нас варварства!

Сидящий в ванне юноша томно потянулся под умелыми руками любовника.

– Лео, кажется, звонят в дверь.

– Да. – Загорский прислушался к мелодичному шептанию дверного звонка. – Я пойду посмотрю, а ты поплещись пока без меня.

Он ласково провел ладонью по плечу Даниила, поправил шелковый халат, вышел в коридор и заглянул в глазок. На площадке стоял Адольфус Пукос.

«Сегодня мы не договаривались о встрече».

Леопольд распахнул дверь:

– Адик? Не ожидал тебя увидеть, дорогой.

– Срочное дело, – улыбнулся белокурый здоровяк. – Ты один?

– А что за дело?

Пукос резко втолкнул Загорского в квартиру и ввалился следом. В дверном проеме выросли еще две массивные мужские фигуры.

– Адик, что…

– В спальню его!

Сопровождавшие Адольфуса бандиты молча зажали перепуганному Леопольду рот, подхватили его под руки и потащили в дальнюю комнату. Через пару секунд Пукос услышал два приглушенных хлопка: сын дипломата закончил свои земные странствия.

– Лео, кто пришел? – Из ванной высунулась голова Даниила.

Адольфус смерил обнаженного юношу презрительным взглядом и коротким, резким ударом отправил его на пол.

– Не надо…

Пукос выстрелил Даниилу в голову, вернул пистолет в кобуру, достал сигарету и прикурил. В коридоре появились бандиты.

– Мы закончили.

– Сейф?

– Вскрыли.

– Наркота была?

– Немного.

– Заберите. Нам лишние следы ни к чему, – распорядился Адольфус, стряхивая пепел в ванну. – Кто остался по списку?

– Вагиз и Жозеф.

– Вы проверили, где они?

– У Жозефа труба не отвечает, – доложил один из бандитов, – а Вагиз уехал, приедет только вечером прямо в «Лунную заводь».

– Почуял чего? – насторожился Пукос.

– Нет. У него баба дачу снимает где-то в Апрелевке. К ней подался.

– Ладно. – Адольфус задумчиво посмотрел на мертвого юношу. – С Вагизом я разберусь сам, а вы езжайте за негром.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Большая Черемушкинская,

1 августа, среда, 18.14

В квартире Монастырева никого не было. Кортес аккуратно закрыл за собой дверь, бросил связку отмычек в барсетку и стал медленно спускаться по лестнице на первый этаж. Краткий осмотр жилища показал, что бывший химик отнюдь не бедствовал: дорогая электроника, престижная мебель, увесистая пачка банкнот во встроенном в стену сейфе. Наемник не упустил ни одной детали и теперь был абсолютно уверен в том, что именно Монастырев работает на наркоторговцев.

Вот только где он шляется?

Кортес вышел из подъезда и задумчиво посмотрел на бабушек, оккупировавших лавочку. Внимательные глаза старушек без лишнего стеснения ощупывали незнакомца.

«Очень ценный источник информации».

Наемник поздравил себя с тем, что предусмотрительно оставил джип на улице и прошел во двор пешком: в противном случае разговорить обитательниц этого небогатого квартала было бы практически невозможно. А стоимость его одежды старушки вряд ли сумеют правильно оценить. Легенду для разговора Кортес придумал молниеносно.

– Здравствуйте. – Он скромно подошел к лавочке.

– Здравствуйте, здравствуйте, – закивали головой бабушки.

– Не подскажете, Монастырев Геннадий Прокопьевич не приезжал еще?

– А сами вы откуда будете?

– Колотушкин моя фамилия, – представился Кортес. – Иван Осипович. Мы с Геннадием Прокопьевичем раньше работали вместе, в институте. Хороший он специалист.

– Гена мужчина серьезный, – подтвердила старушка, одетая, несмотря на очень теплый вечер, в плотный плащ. – Мама его, царство ей небесное, всегда говорила, что сыночек у нее видным ученым будет. Только не женится никак.

– Робкий он, – высказалась ее соседка, голову которой украшал зеленый платок.

– Ученый потому что.

– У нас сейчас лаборатория новая открывается, – продолжил наемник. – И директор наш, Егор Лукич, сказал, что лучшей кандидатуры заведующего, чем Геннадий Прокопьевич, не сыскать.

– Институт-то небось государственный? – осведомился плотный плащ.

– Ага, – подтвердил Кортес. – Научный.

– Боюсь, милок, не согласится он.

– Почему?

Старушки переглянулись.

– Так ведь работает Гена. На хорошую работу устроился.

– А что за работа?

– Говорит, по специальности. На фирме какой-то. Вроде иностранной.

– Деньгами его не обижают, – подтвердил зеленый платок. – Когда Зябликовы дачу собрались строить, он им в долг дал.

– На автомобиле его возят.

– Даже так?

– Вот так, милок, вот так. Каждое утро за ним приезжают, а каждый вечер привозят. И машина такая вся блестящая. Дорогая. «Мерседес».

– Да не «Мерседес», а джип.

– Тебе-то откуда знать?

– А вот знаю!

Вернувшись в свой «Навигатор», Кортес быстро нашел в Интернете сайт Московского полицейского управления и отыскал координаты местного участкового. Как выяснилось, опорный пункт полиции находился буквально в двух шагах от дома Монастырева, и приземистый лейтенант в расстегнутой по случаю жары форменной рубашке как раз занимался составлением некоего отчета. Визитера он встретил без восторга:

– Что-то случилось?

Наемник молча сунул под нос полицейскому жетон сотрудника ФСБ.

– Большая Черемушкинская – твоя земля?

– Моя, – подтвердил полицейский, мрачно глядя на «сотрудника госбезопасности». – Что случилось?

– Монастырева Геннадия Прокопьевича знаешь?

Лейтенант кивнул:

– Большой шишкой стал. Работает в какой-то медицинской фирме.

– В какой?

– Точно не знаю.

Кортес пристально посмотрел на участкового:

– Каждое утро за Монастыревым приезжает джип.

– Вижу, коллега, ты успел пообщаться с нашими старушками, – усмехнулся полицейский.