– Вот моя изба. – Яга ткнула костлявым пальцем в тут же засветившуюся зеленым точку. – А вот эти две, красные которые, – мои сестрицы.

– Воительницы, – шепотом объяснил Стоян, хотя Алёша и сам догадался. – Они чужих не любят, и нам с ними не совладать. Не беспокойся, Марфуша, у них нам делать нечего.

– Разве что голову сложить. – Яга оторвалась от карты и нехорошо улыбнулась. – Места здесь для нас богатые, без сторожей никак не обойтись…

– Куда нам не надо, мы уже поняли, – перебил Стоян, – скажи лучше, как нам до скрипунов добраться. Все лучше, чем глаза тебе до ночи мозолить.

– Ох и вежлив ты стал… – покачала головой яга. – Нет бы прямо сказать, что у дружка твоего молоденького веры мне нет и вам потолковать с глазу на глаз надобно. Ладно уж, глядите. – Марфа уставилась на карту, и от изображавшего избу зеленого огонька отделилось совсем уже маленькая искорка и побежала в сторону, почти противоположную той, откуда они пришли и где остался Буланыш.

Как он там? И где? Конечно, богатырский конь за себя не хуже самого богатыря постоять может, но что если верный друг рассорится с Тупым и отправится к хозяину? Что если нарвется на «сестриц», которые, если верить красным огонькам, окажутся на пути?

– Спасибо, Марфуша. – Стоян будто клещами сжал Алёшино запястье. – Туда и пойдем. К ужину жди.

– А куда я от тебя денусь? – Хозяйка не глядя махнула рукой, и путеводные огоньки разом погасли. – Прихватите и на мою долю сучок-другой, хоть какая польза от вас будет.

* * *

Из избы Алёша вышел без разговоров, по склону у поляны поднимался молча, его даже хватило на то, чтоб отойти от Марфиного двора на полверсты, но без объяснений идти за Меченым и дальше богатырь не собирался. Не Хлопуша. Приметив подходящую прогалину, молодой Охотник обогнал спутника и заступил ему путь. Стоян в ответ только усмехнулся.

– Долго же ты терпел.

– Верно, брат, но дальше не пойду, пока все толком не объяснишь. Если объяснишь.

– Попробую. – Меченый кивнул на вывороченную ель. – Может, сядем? В ногах правды нет.

– А в Марфе твоей есть? – огрызнулся Алёша, однако сел. Разговор, если только он завяжется, обещал стать долгим.

– В ней много чего есть. Ладно, давай спрашивай, смогу – отвечу.

– Лады… – Алёша задумался. Вопросы роились как мошкара, каждый сам по себе был ерундовым, но вместе могли и заесть. – Зачем к Марфе меня потащил, если ты у нее был уже? Чего, пока подмоги ждал, не отписал, кому надо, ведь у переправы в Бродах княжьи люди стоят, и голубятня там есть. Почему говоришь, что времени у нас нет, а сам тут сидишь и меня держишь? Ну и главное – с чего ты взял, что все так, как яга говорит?

– Ох ты ж, – Стоян невесело усмехнулся. – Охотник из тебя дельный будет. Когда-нибудь… В то, что я тебя просто накормить решил, поэтому и к Марфе повел, не поверишь?

– В то и Буланко, конь мой, не поверит.

– Ну да, ну да… Марфе я доверяю и буду верить еще год или два, почему – позже объясню. Ждал и посейчас жду вестей от Марфина прознатчика, удалось ей к Огнегору соглядатая подо-слать. Если сегодня он не объявится с новостями, уедем… Что там еще? А, про «отписал». Не отписал, потому что на тарелку эту худову понадеялся, то, признаюсь, моя глупость и ничья больше. Рассудил – чего писать, если советнику во всем доложился? Думал дождаться подмоги и уже отрядом двигать к Лукоморью. Приехал ты, стало ясно, что в Великограде про Огнегора и слыхом не слыхивали. Времени, чтоб пергамент марать, а тем паче ехать, нет. Вдвоем мы тем, кто Лукоморье стережет, особо не подсобим, остается гнать на ближайшую заставу, Тригорскую, и с их же голубятни вести посылать уже обо всем. По Всеславскому туда махнем, глядишь, дня в три уложимся. Главное – нам воительниц проскочить, тех, что Марфу охраняют. Сейчас одна из них как раз неподалеку от лужка, где мы коней оставили, а к ночи дальше пойдет, путь и откроет.

– Коней-то не тронет?

– Стражницы за границу свою не выходят, а лужок ровнехонько за ней. Хлопушу я там оставлял уже не раз, так что не боись.

– Лады. – Что ж, на некоторые вопросы ответы получены, но… – А сейчас-то, что? Куда идем? Что за «скрипуны» такие?

– Скрипуны, потому что ветер не ветер, скрипят, хоть уши затыкай. Деревья это особые… В Балуйкин лес мало кто суется, вот они и стоят нетронутые, ягам-то много не нужно. Тут Тригорская пуща рядом, а в ее окрестностях чего только не растет. Нет, нарочно б я за сучьями не полез, но поблизости оказаться и с пустыми руками вернуться? Это и мне глупо, а уж тебе… Хочешь ведь чаробой, а для убойной снасти лучше скрипуновой древесины, пожалуй, и не сыскать. И сухая, и прочная, что железо, и не вовсе мертвая, хоть и не живая уже. Если с Лукоморьем не сплохуем, добудем каменьев волшебных, и будет тебе чаробой, ну а сплохуем… и мне мой больше не понадобится.

– Ты так говоришь, будто драка с этим Огнегором дело решенное, а вдруг всё не так?

– Будет не так – обрадуемся, а готовиться всегда надо к худшему.

В этом брат был прав.

– Не передумал с чаробоем знакомиться? – прищурился Стоян.

– Если ты не передумал, то и я.

– Тогда бери. – Они поднялись, и Меченый спокойно протянул Алёше свое сокровище. – Нет, погоди, левой рукой за переднюю рукоять, правой – за заднюю.

Рукоятями Стоян называл кривой, толстый сук, торчащий перекладиной над древком, и навершие посоха, плотно обмотанное ремешками. Под суком-перекладиной в толстом древке поблескивали два крупных сине-голубых камня, которые, похоже, вросли в дерево.

– Так?

– Так. Чуешь вес?

– Еще бы! – Посох, как и рассказывали, оказался тяжеленным даже для богатыря. Меченый Охотник урожденным богатырем не был, но таскал и не кряхтел, а ведь на нем еще и полный доспех, включая кирасу… Силен, ничего не скажешь. – Этакой булдыгой и без волшбы всякого упокоишь, особенно по голове…

– Не для того он, разве что камни иссякнут. – Напарник то ли не понял шутки, то ли не захотел понять. – А теперь заднюю рукоять прижимай к правому боку, у бедра. К правому. Так, а теперь оконечник поднимай…

Алёша послушно потянул на себя левую руку, поднимая обугленное основание посоха вверх.

– Это боевое положение, – пояснил Стоян и внезапно подмигнул. – Нравится?

Окажись вдруг сейчас у Алёши царство, он бы, не задумавшись, отдал половину за право попробовать чудесное оружие в деле, но чаробои слушались лишь хозяев.

– А как им управлять-то? – охрипшим голосом пробормотал китежанин, водя концом посоха из стороны в сторону.

– Давай покажу. – Стоян неторопливо высвободил из цепких молодых рук свою собственность, встав в теперь знакомую стойку, и, что-то едва слышно прошептав, коротко встряхнул чаробой.

Сей же миг два магических камня меж рукоятями налились ясно-голубым цветом, а зачарованное дерево тихо загудело. Вокруг древка возле передней рукояти возникло что-то вроде призрачного полупрозрачного колеса, по ободку которого заискрились боевые руны.