Юноша отключил работающий двигатель и устало сел на подножку. Немного придя в себя, он обошел броневик и открыл дверь командного отсека – оттуда вырвался настолько густой запах разложения, что Даньку буквально отбросило назад, – внутри находились мертвецы, уже частично разложившиеся, а за пультом управления оружием висел на привязных ремнях высокий человек с серебряными звездами, который сжимал в мертвых руках небольшой микрофон.

Даниил вздохнул и зашагал по широкой пустой улице к блестевшей в свете заходящего багрового светила нитке монорельса.

Что будет дальше, он не знал и не хотел знать.

Это было плохо и неправильно – его силой отправили в двенадцатый штрек, а в результате он превратился в человека, несущего всем смерть. Даниил Кромвель не виноват – все жители этой планеты, кто пытался его убить, умерли сами, потому что приблизились к нему.

Данька шел по улицам и вертел головой в надежде увидеть какой-нибудь магазин, кафе или ресторан. Тело снова требовало еды, похоже, что у него от пережитых опасностей разыгрался аппетит.

Одна улица плавно переходила в другую, а Даньке не попадались ни ресторан, ни магазин, ни кафе повсюду стояла мертвая тишина, словно люди никогда здесь не жили. В любом городе всегда есть звуки: звучит чей-то смех или пьяное бормотание из подворотни, доносится детский крик, шаги, шуршание шин по пластику или звук мотора, а здесь только ветер таскал по асфальту куски рваного пластика.

Даниил свернул на маленькую улицу и увидел вывеску того самого кафе, в котором должна была состояться его встреча с человеком, продававшим артефакт. Дверь была приоткрыта.

Когда Даниил щелкнул выключателем, загорелось три бледно-синие лампы, и юноша увидел толстый слой пыли на табуретах и на барной стойке. Кафе, возможно, было закрыто даже до того, как он прилетел на планету, ощущение было такое, что здесь никто не бывал по меньшей мере месяца три, если судить по слою пыли

Юноша вздохнул и снова зашагал по улице к станции Шел не спеша, оглядываясь по сторонам, но двери домов были закрыты. По-прежнему было тихо, а ощущение, что люди отсюда давно ушли, только усиливалось.

Данька поднялся по пыльным ступеням на платформу. Лифт не работал. Юноша разочарованно огляделся – повсюду лежал густой слой земли и пыли, принесенной ветром. Все было закрыто, и, похоже, очень давно… месяц-два…

Но он же приехал сюда максимум неделю назад и помнит эту платформу – все блистало чистотой и выглядело ухоженным, а сейчас на площадке оставались только его следы.

Даниил огорченно замотал головой от непонимания.

Что-то не сходилось, не получалось, даже возникла мысль, что кто-то пытается его разыграть. Но как же полицейские, стрельба, броневик, который его пытался раздавить – они-то явно юноше не привиделись?

Тогда почему на станции столько пыли и земли, да и монорельс покрыт пылью, словно говоря о том, что последний поезд прошел недели две назад?

Неужели Данька все-таки заболел и сошел с ума? Потерял чувство времени или, что еще хуже, чувство реальности? Он живет в мире грез, но если шахтерам снились женщины и балы, то ему снятся стрельба и полиция!!!

Парень уже решил сходить к полицейскому участку, чтобы убедиться в том, что не бредит и не спит, как услышал далекий заунывный звук двигателей десантной шлюпки. Даниил поднял голову вверх. Ему показалось, что он видит темную точку в разрыве зеленоватых туч. Звук стал более отчетливым, к нему добавился еще один. Точек в небе тоже добавилось. Он стал их пересчитывать, но сбился, а потом и вовсе бросил это бесполезное занятие, потому что и так стало понятно, что с десантного корабля спустили всю свору, – так это называлось, когда на планету спускались все десантные шлюпки.

Каждая из них несла в своем бронированном чреве десять десантников в полном вооружении. Всего их в корабельном трюме умещалось тридцать, и если они все пошли в ход, то это значило, что триста воинов направлялись к этому пустынному городку – полный десантный батальон.

Боевой челнок нес на себе десять турелей с автоматическими пушками и столько же пусковых ракетных установок. Мощи в каждом хватало на то, чтобы уничтожить небольшой город вроде Имса.

Все шлюпки находились на связи с крейсером, который в любой момент мог поддержать их огневой мощью, а оружие там было мощнее – крылатые ракеты, готовые поразить любую точку на планете; если требовалось, то применяли и ядерные заряды.

Насколько Данька знал, всю свору спускали в очень редких случаях – обычно использовалось не больше трех-четырех челноков. Этого хватало, чтобы подавить любое восстание.

Но зачем высаживать в пустынном городе десантников, да еще всю свору? А то, что здесь никого нет, десант уже должен знать. Юноша не сомневался, что где-то высоко за зелеными облаками летают выпущенные крейсером автоматические зонды, которые сканируют поверхность планеты. После высадки десантники дополнительно к ним запустят беспилотные роботы-планеры, которые начнут отслеживать отдельные цели вроде него – одинокого человека в пустынном городке.

Данька почувствовал внутренний холодок и дикий неосознанный страх. В нем снова проснулось чувство опасности.

Похоже, что десантники летели сюда не его спасать, а возможно для того, чтобы уничтожить город! Ему лучше бы спрятаться, иначе все может закончиться очень печально. Уже само появление десантных челноков говорило о том, что планета отдана на растерзание. Следовало уходить, и немедленно.

Данькино сумасшествие продолжалось, но почему ему нравятся такие дикие, страшные сны?

Юноша быстро спустился по лестнице и побежал к ближайшему переулку, дергая по дороге ручки всех дверей. Но тщетно – дома были заперты, как в обычном кошмаре!

Звуки двигателей усиливались, гул становился глуше, пластик в домах начал дребезжать от вибрации. Данька добежал до кафе – единственного открытого здания, юркнул в него и, открыв дверцу, залез в пустой холодильник. Теперь, даже если десантники начнут прочесывать здания, его не заметят. Многослойный пластик и камень стены должны спрятать от любых анализаторов.

В холодильник не проникал ни один посторонний звук. Данька мог только догадываться о том, что происходит снаружи, поэтому юноша сидел, дрожал от прилива адреналина и ждал неизвестно чего. Иногда, впрочем, щипал себя за руку, чтобы убедиться, что не спит. Правда, убедившись, тут же забывал об этом.

И все-таки Данька сумел успокоиться, расслабился и даже задремал, надеясь на то, что проснется в реальном мире. Вдруг он услышал скрип двери, а вслед за ним мягкий стук десантных ботинок по полу.

– Есть следы! – закричал кто-то. – Он где-то здесь, прошу подкрепление.

Данька вздохнул и положил руки на колени, ладонями вверх. Он прекрасно знал, что в десанте сначала стреляют, а потом выясняют, стоило ли это делать. Так его самого учили когда-то. “Главная задача воина остаться в живых, невзирая на приказы начальства, а для этого следует быть осторожным и удачливым”.