«пожизненное заключение» – имелось в виду, что книгу не запрещали совсем, а предлагали кардинально «переработать», то есть работа авторского коллектива и издательства шла насмарку – набор рассыпался, и чаще всего до издания (или следующего «проекта») дело так и не доходило. С другой стороны, издательство формально хотя и терпело убытки, но ведь и результат был налицо – печатный «проект» можно было приложить к отчету.

Поэтому нужно отличать те корректурные издания, которые предваряли основное – словники энциклопедий, тематические планы коллективных монографий и прочее, от итоговых «проектов». Например, для пятитомной «Истории Гражданской войны», которая знакома любому букинисту (обычно, правда, только первый том, поскольку остальные четыре попадаются сильно реже), был издан и проспект «История Гражданской войны: Проект плана издания» (Москва, 1931), который содержал в том числе статью М. Горького. Причем этот проект вышел двумя изданиями.

Что касается уже готовых изданий, вышедших в «проектах», то относительно часто встречаются академические тома, которые готовились при жизни Сталина, а после его смерти мелкой правкой обойтись было уже невозможно, и всякая подготовка была прекращена. Таковы два толстых тома «Истории философии» (1950) или «История естествознания в СССР, т. 3» (1952) – тираж этих «проектов» достигал пятисот экземпляров. Более редки «История бронетанковых и механизированных войск Советской Армии» в двух томах (1953); «История всемирной литературы» (1967), пробный том «Краткой литературной энциклопедии» (1960)…

Мы знаем много таких изданий, по большей части коллективных монографий издательства Академии наук СССР, и стоит сказать, что все они представляют собой как редкость, так и научную ценность. Собирательство подобных изданий – замечательная тема для коллекции.

Кражи

Кражи антикварных книг и рукописей – древняя традиция. Жаль, что даже в наш век мало кто понимает, что кража подобного материала – достаточно бессмысленна, поскольку круг участников антикварного рынка узок, как и вообще мир антикварной книги. То есть вероятность того, что подобная деятельность быстро будет пресечена, а суровость наказаний в данной области предполагает серьезные сроки, должна отрезвлять мечтателей. Но не всех. Ведь находятся же люди, которые в наши дни крадут из музеев даже знаменитые полотна или книжные уники, которые потом невозможно ни продать, ни экспонировать, да и дома хранить, наверное, тоже страшно. Иллюстрирует этот тезис курьез, случившийся несколько лет назад в городе Ленина, когда из одной библиотеки был похищен экземпляр книги «Византийские эмали собрания А. Звенигородского» с указанием владельца экземпляра. И как только газеты раструбили о краже, то грабителям намного легче оказалось подкинуть книгу к дверям другой библиотеки, нежели отправиться на поиски покупателя. В данном случае, кстати говоря, надо отметить, что преступники оказались тоже культурные – они не просто отправили книгу в топку, а с риском для себя вернули шедевр государству.

Иные книги возвращаются не таким простым образом, сами собой, а уже в результате работы соответствующих органов. Роль их бывает различной, что, конечно, есть свидетельство неодинаковой квалификации сотрудников в столь нелегком вопросе. Впрочем, и удачи на их пути также случаются.

Прежде всего в голове еще свежо впечатление от самой значительной, на наш взгляд, краже антикварной книги в России. Безусловно, если бы такое произошло в другой стране, особенно западной, мы бы следили за таким следствием затаив дыхание, обсуждали его… Но этого не произошло – лишь несколько сухих сообщений о приговоре, когда дело уже было кончено судом. Тем не менее речь идет не просто о краже какой-то дорогой книги из библиотеки – речь идет о краже века, потому как похитили знаменитую 42-строчную Библию Иоганна Гутенберга, самую драгоценную печатную книгу на Земле.

Вообще в России был всегда один-единственный экземпляр этого эпохального издания – его купили в середине XIX века для Императорской Публичной библиотеки в связи с собиравшейся там коллекцией библий. И вполне понятно, что собирать издания Библии на всех языках, но не иметь главной – довольно нелепо (смотри наши рассуждения о полноте коллекций). И вот наконец свезло: государь распорядился купить на одном из европейских аукционов экземпляр. Это был экземпляр на бумаге (существуют и пергаменные), но комплектный – в двух томах ин-фолио. Однако уже в 1931 году этот экземпляр проследовал обратно – нужны были деньги на осуществление плана индустриализации СССР, и лондонская фирма Maggs Bros. пристроила его за достойную сумму. Так наша страна опять осталась без главного книжного сокровища.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Грянула Вторая мировая война, наша родина ценой великих жертв победила, и в 1945 году из Германии на Восток двинулись эшелоны с трофейным имуществом; среди этого имущества была и Библия Гутенберга, причем их оказалось даже две. И были они во много раз лучше проданной до войны. Первый экземпляр – бывший Лейпцигского университета, полный (оба тома) на бумаге, по чистой случайности оказался в библиотеке Московского университета (его неожиданно обнаружили в штабелях трофейных книг в конце 1940‐х годов); второй – безусловно, первый в мире, один из четырех сохранившихся полных экземпляров, напечатанных на пергамене. И происходит из Лейпцигского музея книги и шрифта при Немецкой национальной библиотеке (Deutsche Bücherei Leipzig), украшен великолепными миниатюрами и инициалами. Вместе с другими шедеврами этого музея он сразу проследовал в Библиотеку имени Ленина. С тех пор долгие десятилетия об этих книгах нельзя было даже говорить, не то чтобы их экспонировать. Каждый хранитель, принимавший эти экземпляры под свою ответственность, видел их дважды в жизни – в момент принятия фонда, а через много лет – в момент передачи фонда следующему хранителю. Причем в Библиотеке имени Ленина B42, как обычно называют эту книгу специалисты (у Библии Гутенберга в наборной полосе 42 строки, и поэтому она имеет название 42-строчной), хранилась вместе с другими шедеврами книгопечатания в хранилище-сейфе. Что касается экземпляра Научной библиотеки МГУ, то после «случайного» обнаружения книги в 1948 году не было понятно, как его понадежнее спрятать – ведь здание на Моховой строилось до революции и в нем нет комнаты-сейфа для особо ценных книг. И тогда было решено, что самым недосягаемым и надежным местом для такого рода шедевра является секретная часть (впоследствии переименованная в первый отдел) в Главном здании МГУ на Ленинских горах; туда и были отправлены два фолианта, переплетенные в сафьян вишневого цвета. И каждый хранитель редких книг библиотеки МГУ видел их в соответствии с указанным нами принципом – то есть дважды в жизни, принимая и передавая свой фонд.

В начале 1990‐х годов наконец начали открываться трофеи Второй мировой войны – от живописи импрессионистов в Эрмитаже и ГМИИ имени Пушкина