до книг и рукописей. Ленинская, тогда уже Российская государственная библиотека, выставила свой удивительный экземпляр (помню, как его принесли только на один день), а университетский экземпляр был объявлен существующим, но по-прежнему оставался в сейфе первого отдела в ГЗ МГУ, а номинальный хранитель отдела редких книг по-прежнему не мог этот экземпляр даже видеть.

Но однажды один из особистов, который отвечал за секретные документы МГУ, заинтересовался богато переплетенной старинной книгой в сейфе… Причем заинтересовался настолько, что сперва перенес ее в другой сейф, а в 2012 году – когда он занимал должность проректора главного вуза страны – вынес книгу на свободу. К счастью, очередной хранитель редких книг библиотеки МГУ был уже смелее предыдущих и взял за правило не просто «здороваться и прощаться» с самой знаменитой книгой в мире, но и навещать ее раз в году на Ленинских горах. И вот в один прекрасный день знакомый сейф оказался пустым…

Вообще, когда становится известно о похищении выдающегося памятника культуры, то поимка злоумышленников становится делом времени. Именно поэтому никакой опытный вор не посягнет на шедевр. Так и произошло. Начался поиск покупателя. Представьте себе, как можно искать покупателя, скажем, на картину Рафаэля или на рукопись Пушкина… Трудное дело! Никто и не поверит, наверное… Однако у нас в стране много несведущих не только среди продавцов, но и среди покупателей.

Благодаря крепкой многолетней связи некоторых антикваров, особенно же владельцев антикварных магазинов, с Министерством добра и правды долго ждать не пришлось. Весной 2013 года гутенбергофилы в погонах наконец нашли на свое сокровище покупателя, оценив Библию Гутенберга в 40 миллионов рублей (тогда это было около 1,3 миллиона долларов), но когда они, в надежде получить половину, принесли первый том «покупателю», то были взяты с поличным. Поскольку это были не обычные граждане, а особисты, то рассматривал дело Московский окружной военный суд, причем рассматривал в закрытом режиме. В июне 2014 года трое бывших сотрудников ФСБ были признаны виновными. Стоит уточнить, как же суд оценил это деяние, совершенно немыслимое в XXI веке, – кражу самой дорогой и самой знаменитой книги в мире. Наверное, даже суду было невдомек, что стоимость такого вот экземпляра (полного и хорошо сбереженного) составила бы, как представляется, десятки миллионов долларов. Организатор и собственно похититель получил самый большой срок – три года тюремного заключения. Тут уж стоит вспомнить, что сопоставимый срок получают в России за совершенные шалости.

Одно наиболее опасно в случаях кражи шедевров – осознав ошибочность такого поступка, но и понимая проблематичность хранения предметов, преступники нередко их уничтожают, чтобы скрыть следы преступления. Именно поэтому настоящие «специалисты» по расхищению книжных фондов предпочитают иметь дело с редкими и дорогими, но не такими уж уникальными материалами – тогда доказательная база уже не будет столь безупречной, потому как книга – все-таки тиражный предмет.

Довольно показательным для наблюдения всех юридических (как законодательных, так и процессуальных) сложностей при расследовании преступлений, совершаемых именно знатоками антикварной книги, стал многолетний процесс, связанный с именем известного специалиста по книгам русского авангарда и коллекционера А. И. Боровкова. Суть состояла в том, что он вступил в преступный сговор с некими лицами, которые похищали в государственных библиотеках конкретные книги или фрагменты книг (коллажи из футуристических изданий, статьи классиков науки из журналов и так далее). Так оказались похищены прижизненные издания Н. И. Лобачевского, Д. И. Менделеева, книги русского авангарда, детские книжки Б. Пастернака и О. Мандельштама; словом, все то, что стоит больших денег даже несмотря на сомнительный provenance. Многочисленные, сопровождаемые вниманием прессы, рассмотрения в судах первой и кассационной инстанций, вступление одних приговоров в законную силу и отмена других… Словом, то был достаточно показательный процесс, который отчасти способствовал тому, чтобы сама идея «освобождения книг из плена государственных библиотек» соотносилась бы с уголовным наказанием за содеянное.

Наиболее труднораскрываемой и в то же время наиболее опасной является ситуация, когда в хищении участвует человек, близкий к библиотеке или архиву. Не иначе как те, кто имел возможность беспрепятственно проникать в хранилища, оказались виновниками краж книг русского авангарда (в том числе одной из самых дорогих русских книг «Супрематизм. 34 рисунка» Казимира Малевича) из фондов Российской государственной библиотеки или же собрания первых изданий классиков мировой науки – Николая Коперника и Иоганна Кеплера – из фондов Библиотеки Российской академии наук. Кражи в Публичной библиотеке также имели причину: в годы советской власти по фондам совершался ночной обход, но впоследствии решено было эти обходы прекратить за ненадобностью, ну и началось…

Вспоминается множество подобных прецедентов, в основном по исключительности похищенных книг. Представляется, что такие кражи производятся не абы как – это явно делается под конкретный заказ, и книги потом не предлагаются никаким антикварным магазинам.

Но бывали и совершенно поразительные по масштабам кражи. Прежде всего – когда в 1994 году некий гражданин получил доступ к фондам Общественно-политической библиотеки (бывшая библиотека Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС) и похитил оттуда более пяти тысяч антикварных книг на иностранных языках! Выглядело это не как кража: он, имея несколько судимостей, устроился туда на работу, ну и поточным методом, на протяжении почти двух лет, освобождал помещение: вынес порцию книг, отвез в антикварный магазин, вернулся; вынес еще порцию книг, опять отнес в антикварный магазин, вернулся; и так много раз. Арестовали его в феврале 1996 года.

Надо ли говорить, что книги эти все были с библиотечными штампами или же с их следами. Но в 1994 году еще так свежо было впечатление от краха СССР и коммунистической партии, что к штампам «ИМЭЛ» никто особенно не присматривался; то есть антиквары воспринимали их в качестве осколков рухнувшего режима, к тому же легенды сопутствовали этим книгам всегда совершенные, а встречавшиеся тогда на книжном рынке книги с подобными штампами, но из партийных библиотек бывших союзных республик, лишь укрепляли доверие к продавцу. Да и как было понять правду: ведь преступник, освоившись на своем новом месте работы, умудрился «официально» приглашать прямо к полкам известных московских антикваров и продавать им книги, что называется, на месте, как «списанные».

Антиквары оказались тоже довольно наивными. Версия для них была такой, будто продаются дублеты библиотеки, а так как все книги – на иностранных языках, то и продать их трудно, потому приглашают выбирать то, что имеет спрос на книжном рынке. К извинению антикваров нужно сказать, что в те годы бывали и поинтересней ситуации, которые оказывались на поверку полностью законными. Но в данном случае они просчитались, и весь 1996 год по Москве разъезжал воронок, в