Сабрина с опаской подумала, что от его гнева и громового голоса могли бы разверзнуться воды реки. Когда разгневанный Ридж растаял в темноте, у Сабрины вырвался стон отчаяния. Она испортила ночь, которая могла бы стать самой лучшей в их жизни. Проклятие, ну почему она такая упрямая и гордая? Кажется, этих двух качеств в ней столько, что хватило бы на весь личный состав гарнизона Форт-Кэнби.

Злясь на себя, Сабрина вышла на берег и начала одеваться. Она собственными руками только что лишила себя возможности стать счастливой. Нельзя винить Риджа за то, что ее слова подействовали на него таким образом. Ведь она сказала ему, что практически ставит его на одну доску с Карлоттой. «Что ж, может, это и к лучшему», – рассудила Сабрина. Задумавшись, не замечая ничего вокруг, она направилась к своей хижине. Их отношения с Риджем и так слишком затянулись. Возможно, страсть, которая соединила их, и неповторима, но бывают моменты, когда женщина должна мыслить реально. Они с Риджем просто несовместимы. Он – повеса и сердцеед, она – с печатью цинизма. От старых привычек трудно избавиться, а каждый из них был слишком горд и упрям, чтобы уступить другому.

Сабрина тяжело вздохнула. «На сей раз это действительно конец, – сказала она себе, – это был последний раз». Больше не будет ни примирений, ни ночных встреч. Теперь она посвятит все время разгадке смерти отца, а потом вернется туда, где ее дом. Так быстрее все забудется, но если только Теннер осмелится увиваться за какой-нибудь юбкой в форте, пока она здесь, – его ждет смерть!

Как только эта гневная мысль пришла в голову Сабрине, она внезапно остановилась, поняв, что не имеет никакого права диктовать Риджу. Он свободен и может делать все, что ему заблагорассудится. У нее нет на него никаких прав, да и никогда не было. Нет такой женщины, которая сумела бы привязать к себе Риджа Теннера. Их двоих соединяло только физическое влечение друг к другу, но этого слишком мало. Их диаметрально противоположные взгляды на все постоянно приводили к ссорам.

Сабрина понимала, что принимает правильное решение, но от этого ей не становилось легче. И сейчас, когда она под покровом ночи медленно брела к своей хижине, она чувствовала, как одиночество смыкается над ней. Проклятие, ей уже не хватает Риджа, а она без него всего лишь полчаса! Как же выжить следующие несколько часов, несколько дней? Тридцать минут одиночества оставили в ее сердце дыру размером с каньон Чито-Бонито. Она всеми силами старалась не позволить себе влюбиться в этого синеглазого дьявола, однако, кажется, разлюбить его будет еще труднее. Такого, как Ридж Теннер, за одну ночь не забудешь. Потребуется целая вечность, чтобы померкли сладостные воспоминания о том, как хорошо было им вдвоем.

«Что ж, по крайней мере, можно не бояться повторения этой ошибки», – приободрила себя Сабрина. К тому времени, когда она забудет Риджа, она станет слишком старой и немощной, чтобы вызывать мужской интерес. Сабрина горько рассмеялась, вдруг осознав иронию судьбы в собственном исполнении роли вдовы Саманты Стюарт. Сабрине неожиданно пришло в голову, что, играя старуху, она проживала свое будущее!

Пока Сабрина с горечью размышляла над случившимся, Ридж проклинал собственную глупость. Он знал, что с такой своенравной женщиной, как Сабрина, ультиматумы бесполезны. «Тогда давай покончим со всем этим раз и навсегда». Боже, неужели он произнес эти страшные слова! Кроме того, Ридж просто обидел ее. Что сделано, то сделано. Виноват в случившемся он один и теперь будет расплачиваться. Проклятие, что он за человек? Женщину мучают сомнения, а он выплескивает на нее поток оскорблений!

– Ради всего святого, неужели во мне нет ни капли сострадания или понимания? – спросил себя Ридж, и сам же ответил: – Очевидно, нет.

Теперь, когда он воздвиг еще одну стену между ними, как будто прежних было недостаточно, ничего уже не исправить. Он не сможет вернуться к ней. В тот раз, когда он забрался через окно в ее хижину, он оправдал свои действия правами мужа, хотя в действительности он никогда не был мужем Сабрины. Это был всего лишь удобный предлог. Теперь возвращение было невозможно, и виноват в этом он сам. Это он заявил, что между ними все кончено.

«Ну и пусть», – попытался утешить себя Ридж. Забавно было на время прикинуться женатым человеком. Это вполне удовлетворило его интерес к семейной жизни. А теперь, когда он знает, что это такое, он никогда больше не попадется на этот крючок. Фиктивный брак с такой непредсказуемой женщиной, как Сабрина, вполне излечил его от любопытства. Он должен благодарить небо, что все кончилось.

Однако, высказав себе все это, Ридж не почувствовал облегчения. Наоборот, он мог поклясться, что ему стало еще хуже. Горькая правда заключалась в том, что жить с этой женщиной было невозможно, но и без нее тоже. Ридж оказался в ловушке и в какую бы сторону ни пошел, везде натыкался на одно короткое слово – ад.

Глубокой ночью непонятный шум прервал чуткий сон Лоримера Боуэна. Он откинул одеяло, сел на кровати и озадаченно прислушался в ожидании повторения шороха.

– Боуэн, это вы? – послышался из соседней спальни голос Уиншипа.

По полоске света, пробивающейся из-под двери, Боуэн понял, что в его кабинете еще горит лампа, и, окончательно проснувшись, встал с кровати. Неужели он забыл погасить ее, когда ложился спать?

– Вы что-нибудь слышали? – крикнул он казначею.

– Я подумал, что это вы вернулись в кабинет, – проговорил неуверенно Уиншип.

Когда Боуэн вошел в кабинет и огляделся, взгляд его остановился сначала на открытом окне, а потом на конверте, который лежал на столе. Он был совершенно уверен, что когда вечером он уходил из кабинета, никакого письма там не было. Боуэн осторожно подошел к столу и взял конверт. В нем лежал сложенный пополам лист бумаги. Когда полковник прочел письмо и заметил лежащее на столе свое перо с еще невысохшими до конца чернилами, лицо его побелело.

– Что происходит? – спросил его Уиншип, приближаясь к столу.

Выражение лица Боуэна вызвало тревогу у Джорджа Уиншипа, он нахмурился.

– С вами все в порядке, Боуэн? У вас такой вид, будто вы только что увидели привидение.

Боуэн молча протянул ему письмо. Хорошо, что Уиншип успел сесть, прежде чем прочел его, иначе бы он точно упал. Когда Уиншип увидел подпись в конце письма, у него перехватило дыхание.

– Боже правый, уж не думаете ли вы, что Айвэн до сих пор жив? – произнес он еле слышно, побелев от ужаса.

– А разве привидения пишут письма? – отозвался Боуэн с круглыми от ужаса глазами.

– Откуда мне это знать, черт побери! – ответил Уиншип.

– Надеюсь, вы лично убедились, что Айвэн был мертв? – проговорил Боуэн, обеспокоенно глядя на Уиншипа.

– Я? – взвился Уиншип. – Ведь это вы у нас классный стрелок. Я думал, что именно после вашей пули Спенсер полетел вниз с обрыва. Вы ведь знаете, я стреляю очень плохо. Но если вы считали необходимым добить его, то вам надо было сначала лично осмотреть его тело и убедиться, что он мертв! Я ни в чем не могу поклясться!