– Не по-мужски это, Коля. Ты сам подумай. Позвонитьженщине, которая почти три года назад тебя бросила ради богатого мужика,растоптала твою любовь и на помойку выбросила? И не просто позвонить свопросом, мол, как дела, а денег у нее попросить. Причем попросить просто так, вподарок, а не в долг, потому как отдавать не с чего. Ты можешь себе этопредставить?

– Не могу, – согласился Селуянов. – Но я могупредставить другое. Он звонит ей в минуту отчаяния и рассказывает, как попал набабки. Лариса, испытывая чувство вины за предательство, сама предлагает своюпомощь. Сама, понимаешь?

– Да откуда у нее такая сумма? Ты что, Коля, окстись.Такие деньги надо со счета в банке снимать, а не из кармана вытаскивать. Ипотом, если бы у нее были такие бабки, муж об этом сказал бы. Мол, попросилаили из домашнего сейфа украла.

– А если цацками? – предложил вариантСелуянов. – Муж делал Ларисе подарки, наверняка очень дорогие, особенно впериод женитьбы. У нее вполне могут быть золото-платина-бриллианты на такуюсумму.

– Это может быть, – оживился Миша. – Этоидея. У нее есть цацки, и она предлагает Харченко их взять. Как быть с мужем,она потом придумает. К примеру, скажет, что унесла их в мастерскую для какой-тотам надобности, а из мастерской их украли. Кражу инсценирует, это не вопрос. Ачто, Коляныч, гляди, как все сходится!

– Сходится. Лариса приносит побрякушки в мастерскую,чтобы отдать Харченко. И где они?

– Их взял убийца, Коля. Кто-то узнал, что она принеслав мастерскую большие ценности, пришел раньше Харченко, убил ее и все забрал.

– То есть ты уверен, что убийца – это не сам Харченко?

– Не знаю. Но ему-то зачем ее убивать? Где мотив?

– Чтобы долг не отдавать.

– Коля, не забывай, Харченко – наш коллега, он такой жемент, как мы с тобой. Он прекрасно понимает, что с цацками он запалится впервый же день. Убийство будет громкое, опись ювелирных изделий муж навернякапредоставит, Харченко нигде их продать не сможет. А если газета у него долгпримет натурой, то после убийства и после первых же сообщений в прессе, гдебудут упомянуты ценности, ему эти цацки в морду швырнут и потребуют зеленыеамериканские бумажки. Там тоже не дураки сидят. Тем паче их крышует Гамзат, а сним шутить опасно, это все знают.

– Ладно, убедил, – Селуянов с наслаждениемзакурил, отодвинул сиденье и вытянул ноги. – Значит, кто-то должен былузнать про то, что Лариса принесла бриллианты в мастерскую. И еще этот «кто-то»должен был примерно знать, когда за ними придет Харченко. Он же не мог опоздатьи явиться к месту преступления, когда там уже ничего ценного не останется.Давай думать, кто бы это мог быть.

– Давай думать, – согласился Доценко безэнтузиазма.

Этот день был для него таким длинным… Кажется, трехчасовоеожидание в аэропорту было не сегодня, а на прошлой неделе. А день еще незакончился, и он собирался успеть поставить новые краны в новой квартире.Наверное, не успеет.

– Слушай, – он внезапно повернулся кНиколаю, – ты не помнишь, за какое число была газета, в которойопубликован фальшивый материал против той фирмы? «Практис-Плюс», кажется.

– Не только не помню, а просто-таки не знаю, я его нечитал. Я вообще эту газету не читаю. Но ты прав, материал надо бы найти. Важнопосмотреть, кто его написал. Мы с тобой, Мишаня, не будем идти трудными путями,поищем, где полегче.

Селуянов быстро набрал номер телефона Каменской.

– Привет хромым от голодных и усталых, – веселопоприветствовал он ее. – Хочешь оказать неоценимую помощь друзьям? Там утебя компьютер есть, он к Интернету подключен? Отлично. Мне нужно, чтобы тынашла сайт газеты «Вестник бизнеса» и посмотрела, кто и что написал про фирму«Практис-Плюс». Запомнила? Ну молодец. Значит, так, публикация была недавно, впределах месяца, я думаю. Посмотри, кто ее подписал, и потом погляди запредыдущий период, примерно за год, что еще написал этот же автор. И про кого.Задача ясна? Целую страстно, твой Селуянов. Ближе к ночи позвоню еще.

– Ну ты нахал, – протянул Доценко, и непонятно,чего больше было в его голосе – восхищения или укора.

* * *

Просьба Селуянова показалась Насте вполне посильной, носовершенно непонятной. Наверное, ребята нарыли какую-то новую информацию, и,если судить по ее деловой направленности, это имеет отношение к ВалериюРиттеру. Да, что и говорить, он и его матушка – фигуры более чем странные, ивполне понятно, что оперативники ищут возможные пути, на которых им попадетсяхоть что-то, проливающее свет на владельца крупной консалтинговой фирмы. Жаль,что Коля ничего не объяснил, тогда Настины поиски могли бы стать болееосмысленными и целенаправленными, но что поделать, раз не объяснил – значит, немог. Может быть, торопился. Или говорил в чьем-то присутствии.

Правда, у нее на этот вечер были несколько иные планы… Сутра приехал Чистяков, они так славно погуляли, Настя продержалась почти час иужасно гордилась своими достижениями. Потом, как ей и мечталось, долго сиделиобнявшись перед зажженным камином и разговаривали о «законе трех отрицаний» и озагадочной связи болей в ноге с психологическими проблемами. Вопреки ожиданиямАлексей не смеялся над женой, слушал ее внимательно, потом сказал:

– Асенька, я ничего в этом не понимаю, я никогда проэто не слышал. Но если эта штука работает, то, наверное, в ней что-то есть. Ато, что она работает, для меня совершенно очевидно, я и своими глазами вижу, идоктор вчера подтвердил.

И принялся вместе с Настей старательно вспоминать случаи изсвоих и чужих биографий, которые могли бы проиллюстрировать правило «не делай,не говори и не думай ничего, о чем тебя не просят». Иногда выходило забавно, аиногда пугающе неожиданно и правдоподобно.

Они увлеклись этим занятием и не прерывали его даже тогда,когда Чистяков взялся за приготовление обеда.

– Мы кого-нибудь ждем? – спросил он. – Я имеюв виду гостей.

– Вроде нет, – ответила Настя. – Если толькофилолог наш подгребет, когда изголодается на подмосковных дорогах.

– А из твоих ребят никто не нагрянет?

– Нет, они сегодня и завтра в поте лица трудятся, имОльшанский такие сроки установил, что вздохнуть некогда.

– Ладно, тогда готовлю на троих, – принял решениеЛеша.

Решение оказалось правильным, потому чтофилолог-автолюбитель действительно явился. Как и следовало ожидать, он опятьдолго стеснялся и отказывался от обеда, но в конце концов дал себя уговорить исел к столу. Закончив с трапезой, он заявил, что не хочет надоедать своимприсутствием, и если Настя согласится ответить еще на несколько вопросов, он ихзадаст, запишет ответы и тут же уедет. Настя не возражала.

Самарин достал толстую тетрадку, в которой несколько листовуже оказались исписаны.