– Еще бы. Вы так объясняете, что даже ребенок поймет.

– Спасибо, Николай, – Волков с благодарностьюкивнул, – это во мне преподаватель проснулся, все-таки столько лет лекциичитаю. Идем дальше. Я перестала быть дочерью Риттеров? А я вообще буду теперьне дочь, а жена, и фамилия у меня будет вовсе даже Волкова. И к вам ко всем яне имею никакого отношения.

– А Анита Станиславовна говорила, что никогда не хотелабыть актрисой, – задумчиво заметил Коля. – Может, вы ошибаетесь?

– Может быть, может быть, – легко согласилсяВолков. – Я просто делаю некоторые допущения, чтобы выстроить цепочку.Потому что если сделать это допущение, то воссоединение семьи легкообъясняется. А без этого допущения ничего не выходит.

– Все равно я не понимаю, – уныло призналсяНиколай.

– Да что ж тут понимать, голубчик вы мой? Анитусократили, ее никуда не позвали работать, тем самым дали ей ясно понять, чтокак ученый, как инженер-физик она тоже не состоялась. И две диссертации,которые она считала символом своей научной состоятельности, ей не помогли.Время другое настало, теперь ценятся мозги, а не бумажки. Какой шаг в этойситуации был бы логичным?

– Отвергнуть научную состоятельность как жизненнуюценность? – робко предположил Селуянов.

– Умничка! – Волков радостно потер руки. –Или вы умничка, или я хороший преподаватель.

– Лучше бы и то, и другое.

– Согласен, пусть будет и то, и другое. А что можнопротивопоставить научной состоятельности?

– Не знаю… – растерялся Коля.

– Ну вы подумайте, подумайте! Вы же такой толковый!

Вот елки-палки! Пришел поговорить со свидетелем, а попал насеминар типа экзамена. Но Волков-то, Волков-то каков, а? Эк завелся! Простовспоминать про первую жену ему было явно скучно, а как дело до логики дошло,как начал цепочки выстраивать, так глаза загорелись, и вроде даже ростом вышестал, плечи расправились. Эх, Каменскую бы сюда, она бы с ним общий язык быстронашла, тоже любит цепочки выплетать. Жаль, что она болеет.

Итак, что же можно противопоставить научной состоятельности?Ответ должен быть совсем простым и лежащим на поверхности.

– Обычно говорят: или работа, или семья, –неуверенно произнес Селуянов.

– Дважды умничка! Вот вы сами и ответили на свойвопрос. Я со всеми помирюсь, я всех подружу, я стану центром семьи, и пустьменя отвергла наука, зато во мне души не будет чаять моя родня. Видите, как всепросто. И между прочим, это очередной вынужденный шаг в жизни Аниты.Продуманный, может быть, на уровне подсознания. Она и сама не знает, зачемзанялась воссоединением семьи, уверяю вас. И если вы спросите ее, почему онавышла за меня замуж или почему из всех мужчин выделила того каскадера, она вамскажет, что влюбилась. Я не хочу сказать, что все свои вынужденные шаги Анитаделала сознательно и расчетливо. Все эти расчеты у нее происходят на уровнеподкорки, которую человек не контролирует.

– Вы думаете, все было именно так?

– Не знаю, – развел руками Волков. – Япредлагаю вам вариант или, как у вас в милиции говорят, версию, которая всеобъясняет. Но если у вас есть другая версия, я готов ее обсудить. По вашемулицу я вижу, что вас что-то не устраивает.

– Не то чтобы не устраивает… – Коля помялся. –Просто я не совсем понимаю, как это… Ну вот вы говорите, что она обиделась намать, что не нашла контакта с отчимом, что злилась на сестру и брата. То естьона их всех в той или иной степени не любила. А теперь что же выходит,полюбила, что ли?

– Заставила себя полюбить. И это тоже вынужденный шаг.Не зря же я вам говорил, что вся жизнь Аниты какая-то вынужденная. Вымученная.Я не могу это объяснить. Я так чувствую. И знаете еще что, Николай… Анита –сложная фигура, неоднозначная, по-своему несчастная. Я, в общем, человекнеглупый и в людях немножко разбираюсь. И я всегда чувствовал, что в Аните естькакой-то стержень, который я никак не могу ухватить, что ли, выделить,вычленить… Я чувствовал, что есть что-то в ней, чего я не знаю, но если яузнаю, что это такое, то я пойму про нее все. И вот пока мы тут с вамиразговаривали, до меня вдруг дошло: физика.

– Что – физика? – не понял Селуянов.

– Есть множество наук, которые можно противопоставитьискусству. Анита выбрала инженерно-физический институт. Не химико-технологический,не юридический, не стали и сплавов, не нефти и газа, а именноинженерно-физический. Почему? Я долгое время думал, что это обычное расхожеепротивопоставление лириков и физиков, у которого она пошла на поводу. Но нет,тут что-то другое. Если вы поймете, почему она выбрала именно этот институт, выпоймете про Аниту очень многое. Может быть, даже все.

* * *

О смерти подруги Елена Завьялова уже знала, она наканунезвонила Ларисе домой, и свекровь сообщила ей страшное известие.

– Мы собирались сегодня встретиться, – дрожащимголосом говорила Елена, миниатюрная брюнетка в обтягивающем белоснежном досиневы халатике. Доценко нашел ее на работе в больнице. – Она мне звонилав начале недели, мы условились в пятницу созвониться, уточнить время. А НинаМаксимовна сказала…

Крупная прозрачная слеза быстро скатилась по щеке испряталась под подбородком.

– Когда Лариса вам звонила, в какой день?

– Во вторник.

– Когда?

– Вечером уже, часов в девять. Ну да, правильно, я вовторник работала до восьми, а она мне домой звонила, значит, я уже пришла.

– Какое у нее было настроение?

– Ровное, как обычно. Ларка вообще очень спокойнаябыла, редко из себя выходила.

– Сколько времени вы с ней не виделись?

– Месяца два, наверное.

– Что ж так редко встречались? – удивилсяМихаил. – А мне сказали, что вы задушевные подружки.

– У меня работа сменная, а еще подработки,индивидуальный пост, сижу с больными круглосуточно за отдельную плату, насестринскую зарплату не проживешь, сами понимаете. Но мы все время перезванивались,разговаривали подолгу. Обычно она сама звонила, когда оставалась в мастерскойночевать.

– Вот даже как?

Уже теплее, уже что-то… Почему Лариса не звонила из дома, изквартиры Риттеров?

– Ну а что удивительного? Когда две подругиразговаривают, ни муж, ни свекровь совершенно не нужны. Они мешают.

В общем-то верно. Ничего подозрительного. Между прочим, а неэта ли брюнетка была в одной постели с Ларисой, когда неожиданно нагрянулиРиттер и его сестрица? А что? Плодотворная мысль. Подружка-лесбиянка. Как быэто проверить, чтобы никого не обидеть?

– Лена, а вы сами замужем?

– Да. А что?

– Ничего, просто спросил. Давно?