Но у этой медали есть и другая, положительная сторона. Большинство верующих вовсе не разделяют буквалистскую креационистскую идеологию. Жители США и всего мира повсеместно хотят лучшей жизни для своих детей и прекрасно понимают, что это им обеспечат именно наука и техника. Руководители Answers in Genesis пытаются разжечь современную войну с наукой. Но мы не собираемся играть в их игры. В наших силах развить свое движение сторонников фактов и данных в нечто столь крупное, мощное и притягательное, что все те, кто не верит в научный прогресс или не хочет его, будут вынуждены сдаться.

Когда на кону климат всей Земли, нетрудно найти общий язык. Недавно папа Франциск опубликовал энциклику «Наш общий дом», в которой поразительно разумно оценивает состояние нашей планеты и ее будущее. Вот нам пример того, как люди верующие и люди научного склада не просто находят общую цель, но и придерживаются общих методов и даже общей философии; пожалуй, более значительного примера нам и не найти. Ведь папа Франциск, бесспорно, человек в нашем мире очень влиятельный. Только представьте себе, чего мы сумеем достичь, если объединимся с его паствой и станем вместе бороться с нищетой, обеспечивать образование для девочек и женщин, по мере сил удовлетворять потребность в возобновляемых источниках энергии, чистой воде и доступе в Интернет. Как я часто говорю, если вы человек небезразличный, сейчас ваше время. У нас тут террористы-самоубийцы, гонка ядерных вооружений и вирус Зика. Зато это время потрясающих перспектив и оптимизма — по крайней мере, так должно быть.

Всегда найдутся те, кто скажет, что нам не о чем беспокоиться, поскольку мир не в наших, а в Божьих руках. Они не понимают, что Земля на самом деле именно в наших руках, не понимают, насколько велика наша власть над ней. Наша задача — не слушать апологетов бездействия и срочно взять на себя ответственность за свои собственные действия. Надо собраться с силами и обеспечить себе лучшее будущее.

Так принято думать у нас, на «Фестивале разума», но для того, чтобы придерживаться такой точки зрения, вовсе не обязательно быть атеистом. Есть среди нас и те, кто скептически относятся к возобновляемой электроэнергии и даже активно борются против ее внедрения в нашу энергетическую систему. Иногда это вызвано устарелыми финансовыми соображениями, как в случае руководителей шахт в Западной Виргинии, — мол, мы продаем уголь, это наша работа, почему мы должны от нее отказываться? Иногда дело в потаенных опасениях, что сторонники зеленой энергии не до конца продумали все трудности, например вопросы о хранении электроэнергии и ненадежности ветра и солнечного света. Еще многих беспокоит, что возобновляемые источники не покроют все наши нужды и нам не удастся сохранить прежний уровень жизни.

Тем, кто считает, что мы не сможем достаточно быстро наладить работу возобновляемых источников энергии, отвечу вот что. Я часто упоминаю, что мои родители — участники Второй мировой войны; их прах покоится на противоположном от Монумента Линкольна берегу реки, на Арлингтонском национальном кладбище. Мой отец почти четыре года провел в лагере для военнопленных на острове Уэйк. Мама служила в ВМФ США шифровальщицей, участвовала во взломе нацистского кода «Энигма». Они были частью так называемого «Величайшего поколения» — поколения тех, кто вырос во времена Великой депрессии, а потом участвовал во Второй мировой войне, — но мама с папой вовсе не претендовали на величие. Они просто разыгрывали те карты, которые им сдали. Их поколение всего за 5 лет пресекло глобальный конфликт и начало строить новый мир — демократический и технически развитый. Они встали на путь прогресса благодаря целеустремленности и отзывчивости.

Нынешнее поколение должно брать с них пример и задействовать критическое мышление и способность рассуждать логически. На этот раз глобальной проблемой стали перемены климата. Нам тоже придется разыгрывать те карты, которые нам сдали, ничего не поделаешь. Вместе мы сможем изменить мир. Спасибо.

Сегодня так просто замкнуться в границах узкого круга единомышленников, будь то «Фестиваль разума» или политическая партия. Мы читаем друг друга на «Фейсбуке», смотрим одни и те же передачи на одних и тех же каналах (HBO и «Нетфликс»), живем в похожих районах, ходим в похожие кофейни. Мы рассчитывали, что новые технологии разрушат барьеры, а они в некоторых случаях возвели новые. В нашей природе окружать себя единомышленниками — не только друзьями и родными, но и незнакомыми. Но нам нельзя утрачивать представления о всем многообразии мнений, культур и чаяний тех, о чьей жизни мы ничего не знаем. Нельзя утрачивать способность договариваться с теми, кто с нами не согласен, нельзя терять широту кругозора и способность четко определять общие цели.

Пожалуй, это самая трудная задача критического мышления. Здесь я умолкаю, а читателю придется упражняться в нем всю жизнь. Эта задача состоит из множества компонентов. Тренируйтесь сомневаться в собственных убеждениях. Позвольте себе честно и открыто выслушивать аргументы против вашей точки зрения. Постоянно применяйте стандарт «Докажите!». Отвечайте без ехидства. Участвуйте в программах, где можно сотрудничать с людьми, объединенными общей целью, а не идеологией. Нам нужно быть ботанами и собираться на фестивали в защиту разума, но вне фестивалей наша задача показать, почему мы их устраиваем. Следите за тем, чему вы служите — сносите стены или воздвигаете их. Подумайте, что нужно, чтобы мир стал лучше. От вас многое зависит.

Когда мне случается впасть в созерцательное настроение, я часто задумываюсь о числе 30 000. Это число дней щедро отмеренного срока человеческой жизни — 82 года и 7 недель, 30 000 кругов, которые описывает тень по диску солнечных часов. Скорее всего, вам ежедневно приходится сталкиваться с гораздо большими числами. Представьте себе классический футбольный стадион вроде «Розовой чаши» в Калифорнийской Пасадене. Если каждый день садиться на новое место, вы успеете побывать только на трети из них. С этим сроком вам и придется работать — если повезет. Это не так уж много времени. Когда я сравниваю это число с возрастом вселенной, скромный человеческий век кажется мне совсем незначительным. Зато это число напоминает мне, сколько всего может произойти за 30 000 дней. Только подумайте, сколько знаний и опыта вы можете накопить, скольких людей можете чему-то научить, на скольких сумеете повлиять, а особенно — сколько поступков успеете совершить. С такой точки зрения у вас, оказывается, много возможностей оставить крупный след на нашей маленькой планете.

Мой отец всегда говорил, что хочет внушить родным и близким две вещи: во-первых, каждый сам отвечает за свои поступки, во-вторых, надо, чтобы после тебя мир стал лучше прежнего. Первая мысль вполне понятна. Никто не собирается брать на себя ответственность за то, что ты сделал или что у тебя не получилось. Если ты соврал, тебе за это отвечать. Но если ты кому-то помогаешь, заслуга тоже твоя. Вторая мысль несколько сложнее. Ведь просто чтобы получить правдоподобный ответ на вопрос, что такое «лучше», нужно основательно потрудиться. Надо отфильтровать информацию, мыслить критически, рассмотреть много разных точек зрения честно и с искренним сочувствием. Надо внимательно подходить ко всем своим проектам, и к замыслу, и к исполнению. И даже в этом случае нельзя быть уверенным, что оставишь подобающее наследие. У кого не возникало желания заглянуть в будущее, чтобы увидеть, чем все обернется? Кто не задавался вопросом, действительно ли его жизнь оставила след в мире? Думаю, именно поэтому путешествия во времени стали таким расхожим штампом в научной фантастике — начиная с 1895 года, когда Герберт Уэллс опубликовал «Машину Времени». Путешествия во времени — главная тема киноэпопей «Назад в будущее» и «Терминатор». Сейчас, когда я пишу эти строки, идут четыре новых телесериала о путешествиях во времени. Каждый мечтает хотя бы одним глазком подсмотреть, как будет выглядеть остаток наших 30 000 дней — и те дни, которые настанут потом. На это физика дает огорчительный ответ: путешествия во времени невозможны. Мы помним только прошлое, а не будущее. Информация течет лишь в одну сторону. Грустно, я понимаю, но такова жизнь.