Я сжимаю его руку.

– Уверена, что все будет хорошо.

Стюарт не отвечает. Похоже, к нему опять возвращается прежняя отстраненность. Почему он не желает больше показывать свои чувства?

Мы проходим через большие стеклянные двери в холл.

– Стюарт!

Самая очаровательная женщина, которую я когда-либо видела, внезапно появляется рядом с нами и целует моего мужа в обе щеки. Она блондинка, стройная, в элегантном синем костюме. Я чувствую, как горят мои щеки. Так это и есть «коллега» моего мужа?

– Поппи, – произносит она, отворачиваясь от Стюарта и протягивая мне руку. – Я Джанин. Приятно наконец-то с вами познакомиться.

Да неужели?

– А это Аманда, моя девушка, – продолжает она.

Другая дама, такая же красивая, с короткими каштановыми волосами, подходит и берет Джанин под руку.

– Мы так волнуемся, – говорит Аманда, и ее зеленые глаза сверкают. Эти ресницы невероятны. Я даже не знала, что такие бывают. – А теперь поторопись, Джанин. Вы тоже, Стюарт. Вот-вот начнется.

Мы с Амандой занимаем свои места.

– Вы понимаете, над чем они работают? – шепчет она доверительным тоном маленькой девочки, словно мы знаем друг друга много лет.

– Не совсем, – признаюсь я.

– И я тоже. Это не моя сфера. – Аманда понижает голос. – Вообще-то сегодня важный день для нас с Джанин. Я впервые встречаюсь с ее коллегами. Она беспокоилась о том, что подумают о нас люди.

Я молчу. Какое облегчение! Но почему Стюарт мне не объяснил? Все было бы намного проще.

– Это смело, – выдавливаю я.

– И ваш муж так считает. А он вам разве ничего не говорил?

– Нет.

Неожиданно мне в голову приходит догадка. Неужели Стюарт хотел заставить меня ревновать из-за своей уязвленной мужской гордости? Что может быть лучше для этого, чем регулярные встречи и телефонные разговоры с другой женщиной? В конце концов, Стюарт подозревал меня в интрижке. Мне ли винить его за то, что он делал вид, будто у него то же самое? Я начинаю думать, что мой «серьезный» муж не так прост, как кажется на первый взгляд.

– Видите ли, Джанин доверилась ему, – продолжает Аманда. – Это он убедил ее открыто говорить о своей ориентации. Ваш муж – хороший человек.

Мужчина в ряду перед нами оборачивается и шикает на нас. Я краснею. Аманда толкает меня под локоть.

– Вот они!

Обычно я отключаюсь, когда Стюарт произносит то, что я называю «зубоврачебной речью». Но на сей раз стараюсь слушать. Там множество замысловатых диаграмм, фраз и рисунков. Аманда закатывает глаза, отчего мне хочется хихикать. Затем слушателям предлагается задать вопросы. Все это слишком сложно для меня! Мужчина из передних рядов поднимает руку.

– Да? – говорит Стюарт.

– Мой вопрос не имеет прямого отношения к вашим исследованиям, но я был бы признателен за совет. У меня есть пациент, он так боится лечить зубы, что я был вынужден вкалывать ему в десну успокоительное, которое относится к тому же семейству препаратов, что и валиум. Может ли это помешать методам обезболивания, которые вы обсуждали?

Валиум? Я напрягаюсь. Выпрямляюсь в кресле. Стюарт выглядит встревоженным. Это случается не часто, но после всех лет, проведенных вместе, я могу различить признаки. Его правый глаз слегка дергается, а край верхней губы приподнимается.

– В данном вопросе я не имею особого опыта, – отвечает он.

Сказав это, Стюарт теребит свои манжеты. Мой муж обычно честен. Это одна из причин, по которой я вышла за него замуж. Однако интуиция подсказывает мне, что на сей раз он лжет.

Мои мысли возвращаются к процедуре вскрытия. Никаких вопросов о большом количестве валиума в крови Мэтью не возникло. Врач прописал ему таблетки от беспокойства. В отчете это ясно сказано. Но у него также болели зубы. Он сообщил об этом в Набережных садах. «Они по-настоящему изводят меня, и мне пришлось обратиться за помощью, хотя я очень нервничал перед визитом к дантисту».

Это было во вторник. А несчастный случай произошел в пятницу. В голове у меня возникает странное жужжание. Если бы мой муж дал Мэтью валиум, наверняка к тому времени уже не осталось бы следов в крови? Только то количество, которое прописал врач, при условии, что Мэтью не принял больше рекомендованной дозы, как показало вскрытие. Но разве он не потирал челюсть перед тем, как выхватить у меня пакет с деньгами возле вокзала Ватерлоо? Возможно ли, что Мэтью снова заходил к Стюарту раньше в тот день? Даже если так, зачем мужу давать ему большую дозу валиума? Чтобы успокоить его по методу того мужчины в зале, задавшего вопрос? Или намеренно одурманить? Все равно Стюарт не мог знать, что это приведет к несчастному случаю. Хотя, наверное, надеялся, что в результате Мэтью будет нетвердо стоять на ногах и свалится где-нибудь. Это был его способ как-то «отомстить» мужчине, который пытался увести его жену.

Так много «если». Так много «но».

Конечно, я могла бы просто спросить мужа сейчас. Вероятно, этому есть вполне разумное объяснение. Но откуда мне знать, что он скажет правду?

– Молодец, – говорю я Стюарту во время перерыва на кофе перед выступлением следующего докладчика.

Аманда и Джанин общаются с людьми. Время от времени одна из них дотрагивается до руки другой. Кажется, никто вокруг и глазом не моргнет. И не должны. Я невольно завидую им за такую очевидную любовь и преданность.

– Ваши исследования приняли очень хорошо, – продолжаю я.

Стюарт кивает в знак благодарности:

– Спасибо.

– Я и не знала, что валиум можно вводить в десну.

Он снова возится со своими манжетами.

– Это нестандартная практика.

– Особенно если другой врач уже прописал кому-то валиум. Это было бы опасно, не так ли?

– Да, – осторожно отвечает Стюарт, заметив мой взгляд. – Это может вызвать передозировку. Но, конечно, все будет зависеть от того, сообщил ли пациент своему стоматологу, что уже принимает валиум. Некоторые люди стесняются говорить правду.

«Некоторые люди стесняются говорить правду». А Мэтью сказал бы? А сам Стюарт?

Я продолжаю допрашивать мужа. Потом замолкаю. Чего я пытаюсь добиться? Мы сейчас ладим лучше, чем раньше. Я не хочу подвергать его опасности. Не только ради детей, но и ради себя самой. И ради Бетти.

Стюарт обнимает меня.

– Может, пропустим остальную часть конференции? – предлагает он. – Думаю, нам не помешало бы пару часов побыть вдвоем.

Я отгоняю тревожные мысли на задний план сознания. «Настал момент, – говорю я себе, – когда ты просто должна доверять человеку, которого любишь».

– А может, нам переехать в Девон? – предлагает муж, когда мы возвращаемся с конференции. Мы сидим рядом на диване. Бетти спит. Те дни, когда я ночевала в ее комнате, теперь кажутся такими далекими.