Не показалось ли ему это нежное прикосновение? Не выдал ли он желаемое за действительное? Хотя… Ну прикоснулась, ну и что? Что с того? Жалеет, видно, как всякого больного, убогого…

Савелий взглянул, на Мишку, который тоже поднялся на ноги и посмотрел на него, потом на дверь, где скрылась его хозяйка, снова на Савелия, вильнул хвостом, ткнулся ему в руку холодным носом, словно извиняясь, и важной походкой отправился за Варей.

Белый «Мерседес», умело лавируя среда огромного скопления стоящих легковых машин на огороженной площадке перед Лужниками, припарковался на свободном месте у плотных кустов аллеи. За рулем сидел Владимир Андреевич и нетерпеливо поглядывал в зеркало заднего вида. Ждать долго не пришлось: вскоре подошел тот самый полковник милиции, который приезжал к нему на виллу. Сейчас он был одет в темно-серый костюм и ничем не отличался от окружающих. Ни слова не говоря, он сел на заднее сиденье «Мерседеса».

— Итак? — нетерпеливо буркнул Владимир Андреевич.

— Скорее всего. Говорков жив!

— Ну?

— Поиски безрезультатны: как в воду канул!.. Все осложнилось тем, что у него… точнее у них, есть карта.

— Какая карта?

— Таежник один нарисовал, кличка Браконьер, Антон Родин… — Он вытащил из кармана пиджака кусок материи. — Вот, точная копия. Дело в том, что у него в тайге несколько тайников-убежищ, с провизией, оружием, одеждой…

Владимир Андреевич молчал, угрюмо рассматривая карту-самоделку. Молчал так долго, что полковник начал нетерпеливо поглядывать на часы.

— Ты что, спешишь?

— Нет-нет, что ты! — сразу возразил он. — Есть одно дело, но не спешное, подождет!

— Вот именно. Насколько точно все это?

— Точнее не бывает!

— Сколько лет Браконьеру?

— Трешник дали!

— Возраст спрашиваю, а не срок!

— Шестьдесят семь… А что?

— По-моему, пожил свое… — Владимир Андреевич посмотрел на полковника в упор. — Как думаешь?

— Но…

— Ты можешь гарантировать, что он еще кому-нибудь не нарисует эту карту? — Он зло прищурился.

— Нет, конечно… — вздохнул полковник. — Попробую…

— Пробовать жену свою будешь! Понял?

— Хорошо, все будет в норме!.. Адвокатша в розыске… — осторожно проговорил он.

— А что это ты разволновался? Успокойся, ее-то не найдут! — ухмыльнулся Владимир Андреевич. — Всех ее клиентов проработали?

— Всех, кто был записан книге приемов и кого удалось восстановить… ничего существенного… Все, кто проходил по делу Говоркова, взяты, находятся под следствием…

— За них-то я не переживаю… — задумчиво проговорил он. — Разве только за Бриджит… Учти, она тоже на твоей совести… Ты живешь, пока я живу, помни об этом!

— Разумеется… — поспешно согласился полковник.

— Говоркова я возьму на себя… — Владимир Андреевич задумчиво посмотрел еще раз на карту и сунул ее в карман.

— А что ты так «заботишься» о нем? Он же вроде молчит.

— Молчит? Я эту породу знаю… Сегодня молчит, а завтра — заговорит! Его дружок перед смертью угрожать мне стал!.. А если он успел трекнуть своему приятелю? Береженого и Бог бережет! Я не могу рисковать! А ты и подавно! Понял? — с угрозой, но ехидно улыбаясь проговорил Владимир Андреевич. — Или, может, я сгущаю?

— Если судить по адвокатше, у которой я нашел в записях твою фамилию, то… Все-таки у тебя дьявольская интуиция, Володя.

— Интуиция и расчет! Я у советских органов учился: то не с нами, тот против нас!. — Довольный, он рассмеялся…

Варя оказалась права: Савелий действительно начал быстро поправляться. Вскоре она освободила от бинтов грудь — дышать ему сразу стало легче. Савелий решил, что пора потихоньку восстанавливать ослабшие от болезни мышцы. Постепенно, увеличивая нагрузку, стал сгибать в разгибать ноги в коленях, поднимать ноги, нагружая и мышцы пресса. Когда Вари не было в комнате, он качал и качал ноги до тех пор, пока все тело не покрывалось потом. Однажды, пока Варя занималась хозяйством во дворе, он попробовал встать с кровати. Поставил перед собой цель дойти до трюмо, которое находилось в пяти шагах. Уж очень хотелось взглянуть на себя в зеркало и узнать, во что он превратился.

Осторожно спустив нагие кровати, Савелий, напрягая все силы, сел. Это, казалось бы, простое дело, отняло у него много времени. Пьяно кружилась голова, молотом стучало в висках… Несколько минут Савелий сидел неподвижно, восстанавливая силы, чтобы накопить их для следующего «броска».

Отдышавшись и думая, что готов к дальнейшим действиям, он ухватился обеими руками за спинку кровати, рывком выдернул вверх свое малопослушное тело… и комната завертелась каруселью.

В этот день Савелий больше не пытался встать на ноги, однако первая неудача подстегнула и заставила его еще упорнее тренировать ноги, лежа на кровати. Только через три дня он решил сделать вторую попытку. Савелий, конечно, знал, что первые шаги дадутся ему нелегко. И на этот раз ему удалось только несколько минут простоять на ногах, с трудом удерживая равновесие…

Прошло еще две недели упорных тренировок. И пятая попытка стала удачной. Савелий добрался до цели: оказался перед трюмо. То, что он увидел, ужаснуло: обросший, черты лица заострились, под глазами огромные синяки… Но особенно расстроил Савелия огромный шрам, пересекавший едва ли не все лицо…

— Хорош, нечего сказать! — скривился он, внимательно разглядывая себя. Савелий пятерней попробовал пригладить спутавшиеся волосы, затем решил не терять времени и, воспользовавшись тем, что стоит на ногах, потихоньку начал делать упражнения, которые были недоступны лежащему. Конечно, самое трудное будет восстановить больную ногу. Закусив губу, стал нагружать больше всего именно ее. Каждый день, выбирая любой момент, когда Вари не было, он занимался и вскоре почувствовал, что нога становится более устойчивой и более надежной, а шина стала только мешать.

Настал день, когда Варя решила наконец снять шину. Разбинтовав ногу, она помассировала ее, потом неуверенно произнесла.

— Ну что, попробуем потихоньку встать?

— Попробуем! — Савелий резко поднялся с кровати.

— Обнимите меня за плечи! — приказала Варя и обхватила его за талию. — Дано бойтесь, как следует опирайтесь, выдержу! — сердито бросила она, заметив, что Савелий еле прикасается к ней. Они сделали несколько шагов.

— Молодец!.. Хорошо!.. Умница!.. Очень хорошо!.. — подбадривала его Варя. — Не больно?

Конечно же, ему было приятно держать Варю за плечи, но и стыдно за обман, и он смущенно отстранился.

— Варя, я сам попробую.