– Стрельбы или попытки взятия заложников, – спокойно ответила Наталья. – Смотрели финал советского фильма «Противостояние»? Так вот, Ковалев, поверьте мне, намного хитрее, намного более подготовленный, хладнокровный и беспринципный, чем главный антагонист представленной в фильме истории. Снайперы есть в вашем распоряжении?

Мужчина растерялся.

– Надо выяснить, – несколько опешив, ответил он.

– Выясняйте! – волевым тоном порекомендовала Наталья. – Если найдутся, например, в составе ОМОНа, то нужно разместить одного так, чтобы не дать Ковалеву добраться до его машины. А второго так, чтобы, если что, Ковалев не прорвался на летное поле. И пусть вас не успокаивает мысль, что ему больше шестидесяти. Он очень тренирован и готов на все.

Мужчина отдал по рации соответствующие распоряжения.

– Снайперы будут, – сообщил он.

– Уже хорошо. – Наталья направилась к главному входу в терминал. – Дальше попробуйте разделить зал ожидания на сегменты и выводить людей согласно этой разметке. Объясните, что все это связано с карантинными мероприятиями. Люди обычно боятся инфекций, но совсем не так, как стрельбы и взрывов. Паники не будет, наоборот, будут спокойно подчиняться. Сектор, в котором сейчас Ковалев, выводите последним. Так мы уменьшим количество случайных участников событий. Хотя нет. Нельзя. Он не дурак. Если увидит, что выводят всех, кроме него, заподозрит неладное.

– Он настолько хитер? – Головин хмыкнул. – Не преувеличиваете?

– Не хочу вас пугать, поэтому преуменьшаю, – честно ответила Наталья.

Все притихли.

– Вот машина со снайпером, – мужчина в штатском кивнул в сторону остановившегося на парковке минивэна.

– Хорошо. Тогда вот как поступим, – подумав, решила Наталья. – Пугать Ковалева нельзя. Надо как-то выманить его из толпы. Или, наоборот, создать панику…

– Нет, на это мы пойти не можем! – горячо возразил мужчина в штатском. – Последствия будут непредсказуемыми.

– Да уж… – Наталья воздержалась от комментариев. – Тогда проводите меня в дежурную комнату, мне надо раздеться.

– Что, простите?

– Не волнуйтесь, не догола. В костюме мне сложно будет двигаться в нужном темпе, поэтому я в спортивной форме, в легинсах и топике.

Мужчина глянул на Головина, мол, кого ты нам привез, сумасшедшую, что ли? Тот в ответ показал кулак, дескать, притихни и выполняй, что приказано. Хотя он сам не представлял, что на уме у Натальи, но не хотел терять лицо, делал вид, будто в курсе всех дел. Он устал удивляться и решил, что лучше не спорить, ведь помешать ей, если вдруг странная дамочка начнет вести себя чересчур рискованно, они успеют. Может быть.

В дежурке Наталья сняла брючный костюм и разулась.

– Вы собираетесь его вот так задерживать? – напрямую спросил мужчина в штатском. – Сами?

– Вы при оружии? – поинтересовалась Наталья.

– Да, а что?

– С оружием шутки плохи, – усмехнулась она. – А зажигалка имеется? Достаньте как можно быстрее, как будто пистолет выхватываете.

Мужчина рассмеялся и резко потянулся в задний карман брюк, где лежала зажигалка. Но еще засовывал пальцы в задний карман, когда Наталья, выйдя у него из-за спины, уже протянула ему зажигалку на ладони. Никто не видел, что она сделала. А главное – когда и как. Полицейский даже не успел почувствовать ее руку в кармане.

Все замерли. Головин громко хмыкнул.

– Много лет тренировки, – объяснила Наталья. – Карате, гимнастика, йога. Можете проверить.

– Ничего себе… – Мужчина в штатском озадаченно почесал макушку. – Я слышал, что зэки от нечего делать учатся всяким фокусам, убивать игральными картами или пятирублевую монету на треть вбивать в дверной косяк с броска. Но увидеть нечто подобное собственными глазами – дело совсем иное… В общем, теперь мне ясно, что вы тут делаете и что собираетесь делать. Вряд ли кто из моих людей способен такое повторить.

– Именно так. – Наталья вернула зажигалку. – При столкновении с Ковалевым могут помочь только скорость и быстрота реакции. Поэтому я и разделась. Чтобы ничего не мешало. Поставьте своих людей у эскалатора внизу и, по возможности, блокируйте периферийные помещения на втором этаже.

Генерал Головин подобрал нижнюю челюсть и орлом поглядел на подчиненных, как бы говоря, дескать, вот кого я вам привез, полюбуйтесь.

Майор отдал по рации необходимые распоряжения. Через минуту наблюдатель сообщил, что Ковалев устроился в пиццерии и заказал еду.

– Ну у него и нервы, – поразился Головин. – У меня бы аппетит точно отшибло. Хотя я не ниже его по званию.

Мужчина в штатском усмехнулся.

– Все, я пошла, – внезапно севшим голосом произнесла Наталья. – Пока он в пиццерии, должно получиться хоть немного отсечь его от остального народа. Если начнется стрельба, давайте людям уйти, но Ковалева не выпустите. И пожалуйста, не волнуйтесь, все будет хорошо. Только не мешайте.

Майор по рации передал всем постам, что босая женщина в лосинах и топике действует с санкции генерала Головина. Мол, не задерживать, это не сумасшедшая! Последние слова он произнес с некоторым сомнением в голосе. Наталья на это никак не отреагировала. Она толкнула дверь и уверенно направилась к эскалатору, не обращая внимания на взгляды со всех сторон. Кто-то смотрел с осуждением, в основном женщины в возрасте, кто-то с завистью, тоже женщины, но помладше, кто-то с восхищением, в основном мужчины всех возрастов. Не обращала она внимания и на вскинутые смартфоны и планшеты, на которые записывала ее дефиле озабоченная молодежь. Это все неизбежно. Приходится смириться. Остается надеяться, что качество записи будет скверное и ее не узнает Олейник или Думченко, когда им покажут. А это будет точно, ведь «доброжелателей» полно.

Наталья подумала, что точно так же, наверное, как она сейчас, чувствовал себя Миша Зверев, когда решил не отступать ни при каких обстоятельствах. Впрочем, можно ли узнать, как кто себя чувствовал? Большинство людей тратит огромное количество сил, чтобы понять, как думают окружающие. А ведь это решительно невозможно. Прибор для чтения мыслей до сих пор не придумали, а без него нельзя знать, что думает другой человек, можно лишь предполагать. Точнее выдумывать. Кто-то утверждает, будто по поведению можно понять, что другой думает. Но это чушь. Поведение связано с действием весьма условно и хаотично. Один раз кто-то подумает, но не сделает, другой раз сделает не подумав. И, хуже того, у каждого человека сама система связи мысли и поведения уникальна, ее невозможно экстраполировать на другого.

Нет, не важно, что думает человек. Важно, как он действует. Потому что не мысли меняют мир, а поступки. Никакая идея, сама по себе, ничего изменить не способна. Идея может лишь толкнуть человека на какие-то действия, причем одних на одни, других совсем на другие. Кого-то страх обращает в бегство, кого-то толкает на подвиг.