и вышел в коридор. В здании царила все та же мертвая тишина, и парень направился к выходу, потащив за собой друга. Артур в шоковом состоянии плелся за вортако, заставляя себя дышать и переставлять заплетающиеся ноги. Он то и дело нервозно оглядывался, но старался не отстать от Кости. Ромал всегда знал, что делать, всегда вытаскивал их из передряг. Он и сейчас поможет. Поможет!

Парни спустились на первый этаж, и впереди замаячили центральные двери. За ними – ночная темень, свобода, спокойствие, лекарство от ужаса. Ребята помчались еще быстрее. Костя уже вытянул руку, пальцы уже почти коснулись металлической ручки, и тут сзади окликнули:

– Эй!

Парни машинально обернулись и увидели вдалеке, на лестнице, какого-то человека. Они бы успели убежать, если бы прямо сейчас сорвались с места. Они должны были бежать. Но незнакомец выхватил из кармана оружие… и раздался выстрел.

Костя даже не успел понять, что произошло. В темноте он не разглядел пистолет. Не увидел, как Артур вырвался вперед. Не понял, почему Арт рухнул на землю. Он уставился на друга во все глаза и застыл. Все случилось так неожиданно… мысли в голове спутались. Парень прожег незнакомца безумным взглядом, вскинул руку с пистолетом и яростно нажал на курок.

Мужчина упал на ступеньки, а Ромал на миг впал в ступор. Он только что убил человека. Он кого-то убил. Леденящий холод сковал все тело.

– О боже, – пробормотал парень, – я не… он не…

Неожиданно по помещению раздался чей-то стон, и Костя вихрем обернулся.

Селиверстов лежал на земле, прижимая руки к животу. Ромал кинулся к другу, но не увидел крови. В этой кромешной темноте вообще ничего не было видно.

– Черт! – остервенело выругался Костя. – Поднимайся, друг, поднимайся!

Селиверстов не ответил, попытался перевернуться на бок, но застонал еще громче, и тогда Ромал бросил пистолет и рывком поднял Арта с земли.

– Ничего, – прохрипел он, закинув руку блондина себе на плечо, – все путем. Просто царапина, Арт. Небольшая царапина.

– Непохоже, – всхлипнул Селиверстов.

– Да ты больше перепугался, идиот недоделанный. Ты чего под пули бросаешься? Ты какого хрена вперед меня выскочил?

– У каждого… свои… обязанности.

Костя недовольно рыкнул и потащил друга к машине. Наверняка за ними послали кого-то еще, наверняка нужно было спешить, и Ромал спешил, подгоняемый злобой и ужасом. Артур хромал, вцепившись в вортако, как в спасательный круг, а Костя неровно дышал и бормотал:

– Все будет в порядке, все будет в порядке.

Но все было плохо. Артур дрожал, прижимая кулак к ране, а Ромал уловил в воздухе солоноватый запах. Запах крови. Костя поднажал и едва не заорал, увидев впереди синий седан.

– Дань, – беззащитно прошептал он, – Даня.

Костя стремительно распахнул дверь, не на шутку перепугав Волкова, помог Артуру забраться в салон и сам залез следом. Даня обернулся посмотреть, что происходит, но Ромал воскликнул:

– Жми на газ! – Он стянул маску и уставился на друга бешеными глазами. – Живее!

Даниил испуганно ударил по педалям, а Костя наклонился к Артуру и расстегнул его толстовку. По серой ткани расплывалось алое пятно. Оно росло на глазах, кровь уже капала на сиденье. Селиверстов стащил маску и зажмурился. Его лицо блестело от пота. Он вдруг схватился за руку Ромала и в ужасе пролепетал:

– Что-то не так. – В его зеленых глазах вспыхнула паника. – Что-то не так, Кость.

– Даня, нам нужно в больницу.

– До больницы долго ехать, – запинаясь, ответил Волков, – мы же за городом, мы не в городе, нам минут пятнадцать ехать до города.

– Даня! Дуй в больницу!

– Кость, – блондин дернул своего вортако на себя, – что там?

– Все в порядке, – ответил Ромал в сотый раз и прижал руки к ране.

– Ты врешь.

– Делать мне больше нечего. Тот кретин слегка тебя зацепил. Шрам останется.

– Шрам – это не страшно, – улыбнулся Артур, чувствуя, как его затягивает в черную дыру. Звуки вдруг стали искаженными, лицо друга – смазанным. Машину тряхнуло, и улыбка превратилась в гримасу боли. – Там диски. В моей куртке.

– Ага, – кивнул Ромал. – Мы их засадим, Арт. Мы их засадим!

Вот только теперь это не имело значения. После случившегося Костя готов был обменять весь компромат этого мира на благополучие друга. Артур задрожал как от холода, и Ромал потянулся вперед, посильнее включил печку.

– Ты только со мной разговаривай, ладно? – настойчиво попросил он, приказывая себе быть сильным, быть хладнокровным и здравомыслящим. – Договорились?

– Как-то… – слабо прошептал Артур, – все пошло не по плану, вортако.

Костя стянул пропитанные кровью перчатки, поднял кофту друга, и дыхание у него перехватило. Рана оказалась серьезной, крови было много. Ромал в панике огляделся, пытаясь придумать, как остановить кровь. Как же… как же это сделать? Виски горели и пульсировали, легкие сжались. В салоне вдруг стало так жарко, что можно было сойти с ума, потерять рассудок!

– Прикуриватель, – осенило вдруг парня. Он крикнул Волкову: – Даня, прикуриватель дай!

– Но…

– Даня!

Тот непослушными пальцами открутил прикуриватель, обжигаясь, протянул его другу. И вновь вцепился в руль.

Костя втянул в легкие воздух и, не сказав ни слова, прижал прикуриватель к ране.

– О господи! – завопил Артур, и в машине задребезжали окна.

Запахло паленым. Блондин без сил откинулся на сиденье, на миг лишившись чувств, а Ромал смахнул с лица волосы и подался к нему:

– Ты как? Артур, черт тебя подери, посмотри на меня. Эй!

– Ну ты… и сукин… сын.

– Потом набьешь мне морду.

– Еще… как.

Неожиданно Артур зашелся булькающим кашлем, и Костя заметил на его губах кровь… Ему вдруг стало так страшно, как не было еще никогда в жизни. Он смотрел на Артура и видел его липкие от пота щеки, трясущиеся руки. Видел молодого парня, из которого уходила жизнь.

Костя смотрел на своего друга и ничем не мог ему помочь.

– Дерьмо, – ругнулся он и приподнял голову Селиверстова, – на меня смотри, ясно?

– Ага.

– Живо смотри!

– Мне… – Арт поморщился. Потолок кружился у него перед глазами, он терял связь с реальностью и сипло дышал, давясь собственной кровью. – Надо позвонить.

– Потом позвонишь.

– Ты позвони. Позвони папе. – Из его глаз вдруг полились слезы, и он схватился за плечо вортако и задрожал еще сильнее: – Позвони.

– Ты сам с отцом поговоришь.

– Кость, скажи ему… извинись…

– Замолчи.

– Он расстроится.

– Прекрати нести чушь. Отец, может, и сдерет с тебя шкуру, когда правду узнает, но ты сам с ним разберешься, понял? – Ромал стиснул зубы. – Понял?

Но Артур не ответил. Он вяло моргал, черные точки прыгали перед носом. Он прижался к другу, прижался обессиленно и испуганно, и тихо заплакал.