Мик опоздал на церемонию. Прикатил в открытом автомобиле семью минутами позже назначенного срока. На нем был отутюженный, даром что старый, волонтерский мундир, сапоги сияли, как два зеркала. Мика встретили восторженным ревом, а Оэн, который сидел у меня на плечах, закричал ему, как давнему другу: «Мик! Мик!» Я дара речи лишился – настолько растрогался. Энн плакала в открытую.

Потом Мик рассказывал, что лорд Фицалан, сменивший Джона Френча на посту лорда-лейтенанта Ирландии, скривился и процедил: «Мистер Коллинз, вы опоздали», на что Мик парировал: «Вы прождали всего семь минут, в то время как нам пришлось ждать семь столетий».

Во вторник мы наблюдали, как новоиспеченные члены Гражданской гвардии шествуют к Дублинскому замку, весьма внушительные в униформе темных тонов и в головных уборах с эмблемами. Мик сказал, это только первые рекруты, скоро их будет гораздо больше. Неудивительно, в стране половина населения без работы, вот парни и записываются в Гвардию.

Никогда не забыть мне этих дней. Росчерк пера – и наступил мир; это чудо, кто бы что ни думал про Мика и Англо-ирландский договор. Кажется, люди этому чуду еще до конца не верят – но ликуют. Радостью охвачен каждый дом, в газетах на все лады повторяется фраза «Этот день наконец-то настал!». Правда, в Дублине пока не очень-то заметны изменения. Но достоверно известно: британцы готовятся к выводу своих войск отовсюду, кроме трех портов. А помпончатые с черно-пегими уже исчезли.

СИМВОЛИЧНОСТЬ ЯНВАРСКОГО ВЫВОДА из Ирландии британских войск померкла за остаток зимы. К весне уже никто и не помнил о том, какие надежды связывались с этим событием. Если раньше противостояние имело место между ирландцами и британцами, то после принятия Англо-ирландского договора две оппозиционные друг другу фракции (одна поддерживала Договор, другая считала его актом предательства) начали активно готовиться к борьбе за власть, каковая борьба подразумевала и агитацию. Ирландская республиканская армия раскололась надвое. Половины получились почти одинаковые. Ратующие за Свободное государство сплотились вокруг Майкла Коллинза. Под знаменем республиканцев сошлись те, кто презирал компромисс и требовал для Ирландии статуса республики здесь и сейчас.

Де Валера вовсю вел кампанию за отмену Договора, играя на чувствах ирландцев, обиженных британцами. Натерпевшиеся от кровного врага, эти люди испытали глубочайшее разочарование, когда вместо реванша в виде республики им было подсунуто Свободное государство, не верили, что Британия, известная своим коварством, и впрямь будет придерживаться условий Договора. Ведь нарушили проклятые бритты Лимерикский договор?[54] То-то же. Так что помешает им поглумиться и над этой «бумажкой»?

Майкл Коллинз в ответ начал свою кампанию – за Договор, против вооруженных конфликтов, против войны. Агитировал он в разных графствах. Скоро у него появились многие тысячи сторонников. Томас теперь мотался по стране вслед за Майклом, оказывал моральную и, наверно, материальную поддержку. Но, по-моему, еще важнее было Томасу улавливать биение общественного пульса. В графствах Литрим и Слайго, как и всюду в Ирландии, произошел раскол. Если раньше ирландцы сплачивались против помпончатых и черно-пегих, если на этих выродков был направлен народный гнев, то теперь вектор гнева сместился. Врагами сделались бывшие добрые соседи, подозрительность подорвала даже многолетние дружеские связи. Кошмары мучили Оэна едва ли не каждую ночь. Бриджид разрывалась между преданностью Томасу и любовью к сыновьям. Боясь за свою прапрабабку (ей грозил нервный срыв) и, конечно, за Оэна, я не сопровождала мужа в поездках. Я оставалась в Гарва-Глейб.

На смену февралю пришел март, затем апрель. Поистине, раскол можно было сравнить с трещиной в земной коре, из которой поднимаются миазмы самой Преисподней. Ежедневно случались захватнические рейды – если не на банк, так на казарму, оставшуюся после вывода британских войск. Всем требовались деньги, оружие, удобные позиции. В редакциях газет проходили обыски, которые заканчивались присвоением помещения и оборудования и, разумеется, пропагандой посредством печатного слова. Противники Договора, бригады ИРА (между ними не было согласия, они руководствовались принципом «кто больше хапнет»), оккупировали теперь целые города. В Лимерике засели разом и такая вот бригада, и отряд сторонников Договора. Борьба шла за мосты через реку Шэннон и за бывшие британские казармы на западной и южной окраинах. Казармы в итоге заняли подразделения ИРА, им же достались гостиницы и здание городского совета, где они не замедлили окопаться. Стало ясно: без применения силы их не выкуришь. Но силу применять никто не хотел.

13 апреля Майкл выступал на площади в Слайго. Собралось около тысячи слушателей. Внезапно в толпе завязалась драка, а из окна в одном из домов грянул выстрел. Майкл успел запрыгнуть в бронированный автомобиль, Томас тоже. Они помчались в Дромахэр, а Гражданская гвардия осталась наводить порядок. Всю ночь вокруг Гарва-Глейб несли дозор две дюжины самых преданных людей Майкла, он же обдумывал следующий шаг. После ужина Бриджид удалилась в свою комнату, Фергюс увел Оэна в гостиную, где стал играть с ним в шарики, не допуская поддавков, зато демонстрируя изумительное терпение, мы же трое – Томас, Майкл и я – остались за обеденным столом.

– Некое британское судно, битком набитое оружием, неподалеку от Корка захватили силы противников Договора. Тысячи стволов оказались в лапах тех, кто хочет расшатать Свободное государство. А теперь вопрос: что вообще британский корабль забыл в наших территориальных водах? Определенно, это бритты интригуют.

Майкл вскочил, в возбуждении стал ходить вокруг стола.

– Бритты? – переспросил Томас. – Почему ты так думаешь?

Майкл резко остановился у окна, но тут в дверях возник Фергюс и рявкнул:

– Назад, Большой Парень!

К моему удивлению, Майкл повиновался беспрекословно.

– Видишь ли, Томми, – продолжил он мысль, – если я не справлюсь с неразберихой, если междоусобица не погаснет, бритты сочтут себя в полном праве вернуться и навести порядок. Наш Договор окажется пустышкой. Ирландия угодит обратно в цепкие объятия Британии, которой только того и надо. Вот почему я считаю, что бритты тайком дергают за ниточки. Я даже Черчиллю телеграмму послал, прямо его обвинил. Впрочем, может, он тут ни при чем. Может, и Ллойд Джордж не замешан. Да только заговор существует, в этом сомневаться не приходится.