С ноября 1943 года, когда Рузвельт и Сталин совместно работали на Тегеранской конференции по открытию второго фронта во Франции летом следующего года, Уинстон окончательно потерял контроль над общей стратегией войны. Конференция также гарантировала, что советские войска будут присутствовать в большом количестве в Центральной Европе до прихода туда западных союзников, и этим были заложены основы последующей холодной войны. Возможно, Уинстон был прав в своей попытке упредить приход советских войск в Центральную Европу, но учитывая, что советская страна-союзник теряла такое огромное количество людей в жесточайших схватках, невозможно полностью понять дальновидность его соображений в то время.

Уинстон, накануне своего семидесятилетия, продолжал работать почти без отдыха. Он много времени проводил за границей, на встречах в верхах или со своими начальниками служб. Джек всегда встречал его при возвращении, часто в сопровождении Клемми. По воспоминаниям Мэри, Клемми черпала силу и утешение все эти трудные годы в постоянном и тихом присутствии Джека. Напряжение работы начало в конце концов давать о себе знать, и здоровье Уинстона пошатнулось. В апреле 1943 года Клемми тоже получила совет от докторов отправиться на оздоровительный отдых к морю. Десять дней, проведенных в Веймуте, в компании добродушного Джека, помогли ей вернуться к делам в наилучшем настроении.

Клемми вела важную военную работу как президент фонда Христианской организации молодых женщин, занимаясь сбором средств на нужды военного времени. Ей не нравились публичные выступления, но манера ее выступлений значительно улучшилась, так как она относилась к делу серьезно, и в ее речах была моральная сила. Она призывала к сбору средств в пользу женщин, работающих в военное время и служащих в армии, чтобы помочь им приспособиться к требованиям военных условий. Она выступила в роли дипломатичной хозяйки во время трехнедельного визита в Великобританию энергичной и откровенной в высказываниях Элеоноры Рузвельт. Но ее самой блистательной работой было руководство кампанией по сбору средств для России с помощью Британского Красного Креста. Этот не связанный с политикой призыв к предоставлению медицинской помощи сражающейся России был идеальным способом выражения поддержки от всех политических классов своему серьезно борющемуся союзнику. Русские были требовательны при получении помощи; изысканные любезности не входили в их лексикон. Но Клемми настойчиво продолжала свой призыв, и к декабрю 1942 года ей удалось собрать 2,25 миллиона долларов США. Она намеренно допустила превышение остатка средств на счете фонда, так как она старалась незамедлительно отправлять собранные средства по мере их поступления. Призыв в канун Нового года помог очень быстро покрыть недостаток, и фонд продолжал бурно развиваться – на октябрь 1943 года было собрано более четырех миллионов фунтов стерлингов, а к декабрю 1944 года в нем было шесть миллионов фунтов стерлингов. Фактически фонд просуществовал до июня 1947 года, и к тому времени было собрано средств на сумму свыше семи с половиной миллионов фунтов стерлингов. Советское руководство не осталось равнодушным к помощи и представило ее к награде от лица всех добровольных работников, чья работа связана с Красным Крестом.

Королевская семья тоже не оставалась в стороне. В 1944 году принцесса Елизавета (позднее королева Елизавета II), старшая дочь короля Джорджа VI и королевы Елизаветы, вступила во вспомогательную службу территориальной армии в качестве автомеханика. Елизавета могла поменять колесо автомобиля не хуже любого мужчины. Уинстон, как премьер-министр военного времени, был большим любимцем королевской семьи. Король и королева имели обыкновение ходить пешком по Лондону, осматривая пострадавшие после бомбардировок районы и встречаясь с рабочими, чьи дома были разрушены бомбами. Имеются фотографии, снятые во время посещения ими людей в районе Ист-Энда. Королевская семья отказалась покинуть Букингемский дворец, находящийся в центре Лондона, и переехать куда-нибудь в безопасное место. Когда во дворец попала немецкая бомба, королева, как известно, сказала: «Я рада, что на нас сбросили бомбу. Теперь я чувствую, что могу прямо смотреть в лицо Ист-Энду»[524].

После того как в августе 1944 года армия союзников перешла в наступление с плацдарма в Нормандии, немецкие войска были оттиснуты назад к границам своего отечества. Их успех по срыву высадки воздушного десанта в Арнеме в сентябре того года и последнее отчаянное контрнаступление в Арденнах в декабре не могли предотвратить их окончательного поражения. В особенности они не могли противостоять потоку вооруженных войск Советского Союза, переходящему через границы 1941 года и проходящему через Румынию, Болгарию, Венгрию, Чехословакию, Австрию, Польшу к самой Германии.

В конце января 1945 года Уинстон полетел в Ялту на Черном море на важную конференцию с участием Сталина и Рузвельта. Черчилль остро осознавал, что поскольку Советская армия штурмовала Восточную и Центральную Европу и в ее послужном списке были четыре из каждых пяти убитых за всю войну немецких солдат, то он столкнется с торжествующим маршалом Сталиным с его намерением обеспечить безопасность границ Советского Союза как можно дальше на западе. Президент Рузвельт был уже безнадежно болен, и лидерам западных держав не удалось проявить твердую сплоченность, необходимую для сдерживания честолюбивых замыслов советского вождя.

В марте 1945 года, в то время как Уинстон наблюдал за атакой британских войск в районе Нижнего Рейна между Везелем и Дюссельдорфом, Клемми отправилась через Каир в свою семинедельную поездку в Советский Союз в качестве почетного гостя Красного Креста. Ее вместе со своими сопровождающими – Грейс Хэмблин, секретаря Уинстона в Чартуэлле, и мисс Мабел Джонсон (секретаря «Фонда помощи России») – разместили в одном из лучших особняков на Пречистенке в Москве. Им была предложена полная программа посещений больниц, детских домов, заводов, а также выходов на балет, официальные обеды и ужины и одна встреча с самим Иосифом Сталиным. Советский Красный Крест наградил Клемми под шумные аплодисменты «Знаком Почета». Затем они отправились через Крымский полуостров в Одессу и провели там первомайский день, вернувшись в Москву 5 мая. Именно там она услышала известие об окончательной капитуляции Германии. На следующий день Клемми выступила по московскому радио с сообщением от лица своего мужа, в котором говорилось о надеждах на дружбу и взаимопонимание между британским и русским народами. К 12 мая Клемми вернулась домой. Уинстон, в силу своей многолетней привычки, опоздал встретить ее.

Болезнь Джека, несмотря на его мужество, постепенно изнуряла его. На последней неделе апреля, когда он находился в Королевском яхт-клубе в Веймуте, графстве Дорсет, у него случился сердечный приступ. Спустя неделю было разрешено перевезти его в Лондон. Уинстон ежедневно справлялся у докторов обо всех подробностях состояния Джека и несколько раз навестил его в больнице. На восстановление сил Джек отправился на какое-то время в официальный загородный дом Чекере, но вскоре семье было отказано в такой возможности.