– Миссис Стиплтон?

Зажимая рот рукой, Грэйс вжалась в стену.

– Вы здесь? – спросил Мори. Между ними было не более фута. Она слышала шорох его одежды, но в непроницаемой темноте не могла различить даже его силуэта. Грэйс молчала. Если она не заговорит, он позднее не сможет вспомнить, что это была она.

Грэйс ждала, пока не почувствовала, что он подошел к ней почти вплотную, и затем толкнула его изо всех сил в грудь, решив, что в темноте может не попасть по лицу. Они были одного роста, но Грэйс весила больше. Мори упал плашмя. Она слышала, как он упал на рельс, и подождала, но он не поднимался. Встав на колени, она нащупала его плечо, затем висок. У него были мягкие волосы, а выступающие кости черепа казались хрупкими. От этого прикосновения у нее по руке пробежала дрожь, и она тоскливо поежилась.

Потом она снова ударила его, с еще большей силой и более нервно. У нее не было представления о том, насколько крепок человеческий череп. Нанеся Мори удар трясущейся рукой, Грэйс поднесла ладонь к его рту, чтобы убедиться, что он все еще дышит. Он был жив. Она оттащила его от рельсов, поближе к стене на случай, если это все-таки не тупиковая линия.

Грэйс ощупью, ломая ногти, отыскала противоположную стену, которая вела от развилки к станции. Морщась и сжимая руку с вывернутыми ногтями, она бросилась бежать по темному туннелю. Когда от бега и дыма она, казалось, уже не могла дышать, впереди показались огни станции «Вестминстер». На соседних путях стоял ожидавший отправления поезд. Увидев его, Грэйс заплакала. Даже если Мори пришел в себя спустя несколько минут после того, как она сбила его с ног, ему будет трудно продолжить преследование; тем не менее она вошла в вагон вместе с толпой и подбросила монетку, только увидев огни следующей станции.

В лавке господина Накамуры было тесно от покупателей. Они входили внутрь и выходили с ракетами и программками в руках, готовясь к обещанному после оперетты фейерверку. На Грэйс, хотя у нее единственной из всей толпы были светлые волосы, никто не обратил внимания. Сидя в вагоне метро, она обдумывала свои возможности. Лавка фейерверков, ее собственная лаборатория в кенсингтонском доме, арсенал Конной гвардии, расположенный позади канцелярии ее отца, – в каждом из этих мест было полно взрывчатки. В конце концов, все решил пенни. Она попробовала еще раз, надеясь на Конную гвардию, но снова выпала решка.

Грэйс торопливо вошла в лавку. Прошло уже несколько часов с тех пор, как она убежала, оставив Мори на путях; она ставила на то, что в том состоянии, в котором она его оставила, он вряд ли уже сумел выбраться из метро, но он сильный. Возможно, ему это удалось. Она ходила вдоль полок уверенно, как в Бодлианской библиотеке, будто бы зная, где находится то, что она ищет. Этикетки на химикатах были подписаны по-японски, но она знала, как найти то, что ей нужно, по запаху. Открыв всего несколько бутылок и пакетов на рабочем столе, она нашла искомое. Грэйс взяла целый пакет размером с почтовую посылку и, встав на колени, спряталась за столом. Все лежавшие вокруг в связках фейерверки были снабжены простыми запалами того вида, который, открывшись, если потянуть за шнур, перетирает небольшое количество пороха между двумя узкими кусочками картона с шершавой поверхностью, чтобы высечь искру. Грэйс вынула один запал и продела конец шнура через кольцо в верхней части своих часов, затем, обернув шнур вокруг часового корпуса, защелкнула другой его конец, закрыв заднюю крышку с механической ласточкой. После этого она опробовала устройство, нажав на защелку. Крышка часов открылась, потащив за собой картонку, раздался щелчок, и вылетела искра. Отлично. Поворачивая стрелки на циферблате, она установила время таким образом, чтобы крышка защелкнулась и открылась через полчаса, после чего вставила внутрь новый запал.

Когда она достала осьминога, он замахал щупальцами. По нему не было заметно, чтобы долгое пребывание в запертом чемодане нанесло ему какой-либо вред, и завод у него не кончился. Зажав Катцу коленями, Грэйс привязала к нему самодельную бомбу. Она почти все закончила, когда рядом с ней кто-то остановился. Грэйс замерла, боясь посмотреть вверх, но ничего не происходило. Слегка высунув голову, она увидела Юки, националистически настроенного приятеля Мацумото. Он был занят просматриванием каких-то бумаг и не заметил Грэйс. Кто-то, судя по голосу, пожилой человек, окликнул его. На лице у Юки вспыхнуло негодование, и он раздраженно затряс головой, мотая своими собранными в длинный хвост волосами. Грэйс, тихонько обогнув стол, встала по другую от него сторону. Старик подошел к столу и, обращаясь к Юки, стал перебирать на нем химикаты. Он явно искал то, что только что взяла Грэйс. Он повысил голос, и мальчишка закричал на него в ответ, подняв кверху руки с пустыми ладонями. Грэйс не понимала их слов, но язык жестов универсален: я их не брал.

Старик дал мальчишке оплеуху, и тот, проскочив мимо него, выбежал за дверь. Промычав что-то на своем языке, старик бросился за ним, но парень бежал намного быстрее. Оба растворились снаружи.

– Почему ты не говоришь по-английски? – вопил Юки. – Ты должен! Ты такой же, как они!

Грэйс села, держа в руках Катцу, слушая тиканье часов и стараясь успокоить нервы. Взрыв в магазине фейерверков не покажется подозрительным никому, кроме Таниэля. Грэйс пришлось снова убеждать себя в собственной правоте, поскольку мысль о том, что Юки могут арестовать за то, что она собиралась сделать, почти укрепила ее в желании разобрать бомбу и вернуть Катцу на Филигранную улицу. Юки – несчастный мальчишка, вынужденный мириться с идиотом отцом. Это напомнило ей собственное отрочество. Если она будет держать Юки при себе на обратном пути, его не смогут ни в чем обвинить.

Поднявшись на пятый этаж, Грэйс осторожно выпустила Катцу на свободу возле двери квартиры Мацумото. Она опасалась, что осьминог так здесь и останется и что она выбрала неправильное место, но он радостно заскользил прочь, исследуя стены, затем лифт, и в конце концов исчез в щели между полом и лифтовой шахтой. Грэйс испытывала к себе презрение. Это был такой замечательный образец механики. Пройдет лет сто, прежде чем будет создано нечто подобное, если, конечно, Мори не сделает его копию.

Стараясь унять дрожь в руках, Грэйс крепко прижала их к груди, сложив крест-накрест, и подошла к окну, чтобы видеть часовую башню Сент-Мэри. Ей нечем было себя занять, чтобы отвлечься от ожидания, и от этого нервы ее были натянуты, как струна. Ей надо было оставаться здесь почти до самого взрыва, чтобы кто-нибудь увидел ее выходящей из здания, но ей хотелось выйти поближе к антракту, чтобы не пришлось ждать так долго. Еще пять минут, и можно будет идти. Грэйс прикрыла глаза руками. Они все еще были воспалены из-за дыма в туннеле. Целый день ей приходилось подавлять засевший где-то в глубине ее существа страх. Несмотря на то, что Мори был силен физически и наделен даром предвидения, его сбила с ног женщина-ученый, которая за всю свою жизнь ни разу никого не ударила. Скорее всего, это произошло потому, что в туннеле было очень темно, и она не имела ни малейшего представления, где и когда нанесет ему удар, поэтому он об этом тоже не знал. Оставался, однако, шанс, что он сознательно позволил ей это сделать.