люди послушали. Других умных людей позвали. Так появился проект “Разлом”.

Я вздрогнула. До этого сидела едва дыша, а теперь и вовсе горло перемкнуло.

— Все видные семейства засветились. Из темных в круге только ваших не было и Нику. Хотя Эмильен в расчетной команде работал, но отбор в круг не прошел. Сайм Двирен, наш первый советник, тоже, а вот сестра его, Лина, прошла. И муж ее. Там вообще много пар было. Двирен так и не женился потом, племяша воспитывал один. Не помню, как звали, то ли Свен, то ли Стеф, под ногами болтался вечно. За Нику хвостом ходил. Ученик его вроде.

— Стефен.

— Точно, Стефен. А Холины в сторонке отстоялись.

— Если Север Мрак Холин говорил нельзя, мы с Ясеном предусмотрительно запирались в подвале.

— Суров?

— Внезапен. Это с отцом еще пободаться можно, с ним… не рискну. Хедвигу Нери тоже знал?

— Ну, как знал. Видел. Работал рядом. Ливиу ее как зеницу ока стерег. Там мужиков тьма, а она красивая, но такая стервоза. Была. И как только умудрилась замуж выскочить. Строила там всех в три ряда. Когда они опоры для “печати порога” ставили, она в каверне с проходчиками двое суток под завалом просидела, а когда откопали, выскочила, чумазая, как демон, глаза синим горят, волосы дыбьем и орет: “Нашла!”

— Что нашла? — это мы с Холином одновременно спросили. Он там, за углом, я на крыльце, впиваясь отросшими когтями в ладонь до крови.

— Да тьма ее знает. Только в тот же день она вдрызг с Йоном разругалась, и он в усадьбу умотал. Совещались долго, очень узким числом. Даже не все из круга были. Дальше — уже мои догадки. Я бы промолчал, но очень то, что они там тогда по шахтам вокруг Бездани чертили на нынешние жертвенники похоже. Только тогда жертв не было.

— Были, — заявил Холин.

И я была с ним полностью согласна. Тридцать девять жертв, тридцать девять сильных темных магов, работавших в резонансе. А фокусом — ведущая круга, стервоза и красавица Хедвига Нери-Ливиу, магистр темной магии, некромант вне категории. И убил их не откат, как гласила официальная версия. Откат они пережили. Они убили себя сами. Мало было закрыть разлом, нужно было его запечатать, поэтому…

Там, за…

Приготовиться к откату… Сейчас ударит… Вспышка. Угол просел, тяни. Держу. Перехватила. Фокус на меня… Фокус! на! меня! Сброс по цепи, равномерно…

Есть разделение. Рассекаем. Закрывается… Внимание. Фаза три.

Мы знали, на что шли…

…за порогом.

В лицо плюхнуло водой, потекло за воротник. Я осоловело хлопала глазами. Надо мной нависал злющий, как демон, некромант и зраком синим потусторонним сверкал. Угу, почти страшно…

— Какого вы в меня водой плещете?! — Я пнула его в грудь и вскочила. Рубашка мерзко липла к коже, на штанах пятна от воды, ухо полное и волосы вымокли. Еще и ветер поднялся. Холодный. — Человек может уснул!

— Здесь?

— На крыльце спать нельзя?

— На крыльце? По-твоему, это я сейчас за грань чуть не вывалился? Решишь в следующий раз подремать у порога, записку оставь, чтоб не искали! — вызверился Холин. — Никакой ответственности, ни грамма самоконтроля!

— А орать зачем?! — не выдержала я.

— Думаешь, покричишь погромче, и спаситель с небес свалится?

Взметнулось облачко пыли, и во двор опустился красный феррату комиссара. Я кинулась к некроманту, толкая его за угол. В тени было куда холоднее, и кожа покрылась пупырками, или прична была в мастере, который…

— Ливиу, ты ко мне прижимаешься, — констатировал Холин, однако стоял не шевелясь, хотя спокойно мог отойти.

— Шшш, представьте, то мы в тандеме, — зашептала я, наблюдая, как вышедший из магмобиля Альвине отчего-то не торопится идти к отделению.

— То есть, когда понадобится работать в связке, мне тебя Эфарелем попугать, чтоб ты встала как надо? — заговорщически проговорил он, обдавая шею дыханием.

— Шшш, услышит же!

— Он и так слышит. Он же эльф.

— Вот тьма… И что делать?

— Можешь выйти и поздороваться, если вы еще не виделись. Я обычно делают так.

— Холин, я вообще-то за вами, есть разговор, — подал голос Эфарель.

Некромант вышел и меня из-за угла вытащил. Пришлось идти здороваться.

— Так и простудится недолго, — отозвался Альвине в ответ на мое скомканное приветствие и двумя пассами высушил и одежду, и волосы. Взял меня за руку и провел кончиками пальцев по запястью, на котором я носила браслет. Кожу кольнуло, золотистым рисунком проявился ободок. — Увидимся вечером?

Я посмотрела на противного Холина, со скучающим видом опирающегося на магмобиль с другой стороны и согласилась. Не знаю, зачем.

Эфарелю везло с невестами примерно так же, как мне с женихами, а именно — никак. Я встречалась вечером с эльфом, но не ним. Наш дом снова посетил секретарь консула. Кажется, я разгадала еще одну неотъемлемую черту эльфийской натуры: когда остроухим красавцам что-то нужно, они становятся жутко назойливыми.

Моя месть носила пассивный характер. Я не стала переодеваться и уселась в выпендрежный белый магмобиль в рабочей мантии, источая аромат хорошо полежавших овощей. Последние два часа я провела на складе, где якобы видели упыря, дотошно проверяя все контейнеры с капусто-морковками, но никого, кроме удивленных моей деятельностью крыс, не нашла. Зато обнаружила лаз в стене и следы мелкого хищения из оброненных картошек, которые привели к будке сторожа. Пойманный с поличным “упырь” слегка спал с лица и на вопрос “Упокоить или сам признаешься?” активно закивал головой. Язык отнялся, наверное.

Халатир вел себя культурно, даме на вонь не намекал, но боковые панели опустил полностью для лучшей циркуляции воздуха. К дому на окраине добрались быстро.

Неладное я заподозрила едва выйдя из машины — не было кошек. И дверь была приоткрыта. Ушли? Только бы Фалмарель не решил, что я вожу его за нос, такого типа в неприятелях иметь не хотелось бы. Это не душка Альвине, миндальничать не станет. Но он не сказал ни слова. Мы вдвоем обшарили дом, а потом он опустился на пыльный подоконник в своих сияющих белых одеждах. Длинные тонкие руки поникшими ветками лежали на острых коленях.

— Они были здесь. Тинве… ваш сын и Алассе. Я сама ее сюда привела.

— Тинве… Как точно. От моего Даллине осталась искра. Ты его так назвала? — Я покачала головой. — Искра и радость. Оставь меня, дитя.