И вот, наконец, они уходят. Гулянка обошлась Сарефу почти в 40 золотых, но он не жалел ни одного серебряка, отданного за этот праздник. Сегодня, несмотря на попытку Ильмарриона нагадить напоследок, был один из лучших дней в его жизни, и это стоило закрепить дорогой и шумной гулянкой. Следующая такая Сарефу, скорее всего, грозит очень не скоро…

Вернувшись в гостевые дома (участникам после завершения Состязаний давалось ещё три дня, чтобы завершить возможные дела) и выспавшись, на следующее утро все начали собирать вещи, ведь пора было уходить. Сареф рассчитывал проводить Джаспера, Янику и Стива в Аржок, а уже оттуда с Бреннером и Эргенашем он будет решать, куда двигаться дальше. Однако, когда он вышел со двора, который занимали стревлоги, его ожидал ещё один не самый приятный сюрприз. Его ожидала… Джинора…

— Сареф, — закричала она, увидев его и тут же бросившись к нему, — как ты мог так со мной поступить?! Как ты мог всё разрушить?! Я ведь так на тебя рассчитывала! За что, скажи, за что ты так жестоко со мной поступаешь?!

— О чём ты? — холодно спросил Сареф, — я не давал тебе никаких обещаний. Да, мы были помолвлены, но ведь этот период для того и существует, чтобы и он, и она могли передумать, не так ли? Да и вообще… неужели я хоть когда-то проявлял энтузиазм?

— Да какое это имеет значение, — Джинора не отпускала его рук, — ладно, ты мою жизнь разрушаешь — ты и свою пускаешь под откос! Уходишь из клана неизвестно куда, в пустоту, в неопределённость… что же ты с собой делаешь? Прошу, давай вернёмся, пока не поздно… Сареф, не надо этого делать! Мы были рождены в клане, и мы должны там оставаться, там наш дом, там наше наследие! Сареф, пожалуйста, ну пожалей хотя бы себя! Ведь даже если ты ко мне равнодушен, то я… люблю тебя.

— Ах, тебе жалко меня? — рассердился Сареф, хватая Джинору за руки в ответ, — тогда у меня к тебе есть отличное предложение! Раз уж ты меня любишь — пойдём со мной! Уходи из клана Ниафрост вслед за мной! Мы выплатим твой клановый долг! Ты будешь свободна! Больше никаких страданий! Никаких унижений! Никаких спрятанных слёз! Никаких приказов от главы клана, что, когда и с кем тебе делать! Полная свобода!

Джинора поражённо застыла, глядя на него. Потом прошептала:

— Ты чокнутый… чокнутый… На что же мы будем жить?

— Ты что, шутишь? — рассмеялся Сареф, — я только что выиграл Системные Состязания. Неужели ты думаешь, что я не сумею нас обеспечить?

На несколько секунд Джинора замолчала, словно раздумывала над словами Сарефа. И в какой-то момент её глаза почти загорелись… но потом погасли, подёрнутые тусклой плёнкой.

— Нет… нет, нет, нет! Это неправильно! — в панике закричала она, — ты что, хочешь стать бродягой? Как какой-то недостойный? Это глупо, Сареф! Это выглядит заманчиво и красиво, но это иллюзия! Наше место — в клане, и в глубине души ты это отлично понимаешь!

— В глубине души я отлично понимаю, что ты сейчас мне врёшь, — раздражённо сказал Сареф, стряхивая с себя руки Джиноры, перехватывая поудобнее заплечный мешок и испытывая невиданное удовольствие от того, что он теперь может носить его вот так, — о своих чувствах ко мне ты сказала только один раз. А вот про место в клане твердишь постоянно. Так что любишь ты не меня, Джинора. Ты любишь место в клане Айон, которое рассчитываешь получить с моей помощью. Ну так вот клан Айон, скорее всего, ещё не уехал. Можешь попытать удачи, если тебе так туда хочется.

— Как ты можешь быть таким жестоким? — Джинора, не выдержав, упала на колени и заплакала, — Сареф, последний раз прошу тебя, УМОЛЯЮ тебя! Вернись со мной! Пусть всё будет так, как было! Это единственный выход!

Сареф холодно посмотрел на Джинору. Он прекрасно знал, для чего она здесь. Адейро в отчаянии пытался разыграть все карты, что у него остались. И потому Джиноре был дан приказ любой ценой упросить Сарефа вернуться. Вот только этого не будет…

— Я отдал всё, чтобы только в моей жизни больше не было так, как раньше, — равнодушно сказал он, — так что нет, Джинора, не трать силы. Я не вернусь.

Сказав это, он отвернулся и пошёл прочь, вслед за друзьями, которые деликатно ждали его в сотне метров. Как ни странно, но после этого разговора он почувствовал странное облегчение. Как будто последняя нить, что связывала его с кланом Джеминид, разорвалась окончательно. Его мать убралась оттуда. И хотя Ильмаррион недвусмысленно угрожал ей, Сареф не предоставит ему поводов. Да и он сам надеялся, что Аола тоже понимала эту опасность, и потому подстраховалась на этот случай и сама. В итоге его родной клан оставался позади навсегда — и пусть он горит драконьим пламенем за всю ту боль, за все страдания и унижения, что ему пришлось там вытерпеть! И за предательство, которое ему неоднократно пришлось пережить…

А дальше… а дальше он понимал, что его игра отнюдь не окончена. Она перешла на новый уровень, выросли ставки, но будет выше и награда. И теперь перед ним действительно был открыт весь Системный Мир. После того, как он проводит друзей в Аржок, то уже там будет решать, куда двигаться дальше. Возвращаться на Скеллихарт к гномам? Идти в пустыни орков? Ехать на острова к светлым или тёмным эльфам? Неизвестно. Он обсудит с Бреннером и Эргенашем, какие изменения претерпела его строка умений… и они дадут ему совет, куда и за какими артефактами следует выдвигаться. Где можно раздобыть новые радужные эссенции, которые дадут ему новые силы. Что ещё ему может пригодиться на грядущих Всесистемных Состязаниях. Что ж, первый большой раунд его жизни окончен почти полностью в его пользу… Но настоящие игры только начинаются…