– Толку-то? Тут вон до дороги-то мертвяков толпы. И потом куда? С Витькой-то в два ствола и то умаялись, пока одну деревушку зачистили. А он…

– Да?

– Чувствую – не согласится. Ему нравится все это, что сейчас тут. Зажил он наконец-то, как хотел.

– А тебе?

– Что мне?

– Тебе-то нравится?

– Не знаю. Раньше нравилось. А сейчас Витьку понесло.

– Как это понесло? Я слыхала, что ты чуть не постреляла всех? – без ехидства, очень участливо спросила старуха.

Это остановило начавшую было закипать Ирку. Она не обязана отчитываться перед всеми подряд. И у нее своя голова на плечах.

– Он у меня йогурты спер и Верке отдал, – неожиданно сама для себя ляпнула Ириха.

– Невелика потеря, – рассудительно заметила старуха, – но я тебя понимаю.

– И рожать я вот так здесь боюсь. Ну то есть не то что рожать, а за ребенка… То есть как с ним потом тут…

Старуха кивнула, задумчиво взяла печенюшку, глотнула чаю из блюдца.

– Дороги до московской не только через деревни идут. Хотя сейчас не знаю, какие есть, какие все уже. Раньше-то на телегах ездили, а нынче трелевщики и лесовозы. Раздолбано сильно.

– Пешком далеко будет.

– А если на мотоцикле твоем? Он ведь и по тропинке проскочит. Глянуть, что там на дороге, – может, шоссея и проезжая? У нас тут ничего, кроме леса, дельного нет, может, там-то они лучше отбились? Может, там они по-людски живут? – с надеждой выговорила бабка.

– На мотоцикле? – удивилась Ирка.

– А что, ты на нем уже ездишь привычно. Быстро до шоссе и обратно. А там бы и помозговали. Сахар у нас через полгода кончится. Соли хватит до Нового года самое большее. На лошадке-то совсем бы лучше было, но где ж сейчас лошадку взять. На велосипеде далеко, да и устанешь. Варька-покойница, почтальонша наша, тут на мопеде разъезжала, вот кто все тропки знал.

– И что потом?

– Как – что? Видно же – проезжая дорога или нет. Если проезжая, значит, люди ездиют. А там, где люди, там и роддома.

– Вам-то чего хочется? – не утерпела Ирка.

Старуха пожевала сухими губами и очень просто сказала:

– Жить. Всего-навсего. А голодухи я за свою жизнь натерпелась. Думали с моим-то пожить себе в радость на пензии-то, так вы страну уронили.

– Как это – мы? – удивилась Ирка.

– Ну не мы же. С нас-то чего взять, с деревенщины. Мой-то с войны вернулся – одна нога короче другой, а справный был мужик, страну, вишь, удержал. Ладно уж. Если там люди живы остались, так и сахарку у них можно достать, и соли. Ты-то без соли и сахара не жила, а мне довелось. Неохота снова повторять.

– А если там такие же креативщики, как дизайнеры эти покойные?

– Так осторожно надо, без нахальства. Пока только одним глазком из-за куста глянуть. А?

Мысль была соблазнительной. И просочиться по лесу – по тропинкам и лесосекам в общем-то было можно. Опять же до Крестцов и Валдая тут было километров по сорок, если по дорогам. А напрямки ближе выйдет. Вполне дня хватит. Могут дохляки встретиться, конечно, причем резваки, а то и мутант. Но с другой стороны, тут по лесам и раньше народу было раз-два и обчелся, потому и зомбаков вряд ли много наберется. От шустряка на мотоцикле шутя удрать можно, да и не гоняются шустряки долго. Опасность, конечно, есть… Но, когда Ирке чего-то хотелось, плевать она хотела на всякие опасности.

Старуха, правда, отрезвила немного Иркин порыв, предложила прикинуть, что с собой брать, и тут же удивила Ирину предложением забрать с собой Сюку – мелкую собачонку, которую Мелания Пахомовна прикармливала.

– Сучонку-то эту зачем? – удивилась Ирина.

– Для компании, – рассудительно ответила бабка.

– Так я туда и оттуда мигом обернусь, за несколько часов.

– Нет, так не годится, это не прогулка. Потому и оружия с собой возьми, и еды дня на три, и спальник на всякий случай, да и собачонка пригодится – она дохлятину верхним чутьем чует, глядишь, и выручит.

– Зачем так-то собираться? Не на год же дерну!

– Удивляешь ты меня. Лес – он серьезных любит, не шелапутов. Мало ли что случится. Я и то, бывало, плутала тут, хотя давно здесь живу, да лешак хитрый. Дорог не знаешь, я тоже тебе не советчица, придется наобум святых переть. Промахнуться-то не выйдет, тут мимо железки и шоссе не промахнешься. А вот потерять времени можно много.

Ирка призадумалась, но вынуждена была согласиться. И решила не тянуть – завтра и прокатиться.

Утро такое серенькое выдалось, с легким даже дождичком. Газ все же кончился в баллоне, пришлось на сухом спирту чайник греть. Хорошо не так давно разжился цельным ящиком этого добра, вот и пригодилось. А газ я, наверное, через больницу поменяю, там эту газовозку проще всего будет отловить. На утренний развод мне сегодня можно не ходить, сегодня я гостя заморского пасу.

Вчера его потрошили в милиции, а потом попал он в лапы к Кабановой. Она специально в больничку заскочила – и с подружками полялякать, и уточнить насчет заокеанских морфов. Ну я по обмолвкам клиента уже понял – в принципе одинаковые формы морфирования что тут, что там. Вот сегодня мне его надо в разведотдел доставить, уже дергали оттуда.

Выглядит пациент куда лучше, аж приятно. Как и ожидалось, офтальмолог ничего не обнаружил, так что мой диагноз остался в силе. Потому я пошел к машине, а пациент поскакал (ну то есть пока, по его мнению, я его видел, он шел степенно, а потом дернул чуть не вприпрыжку – так к корабельщикам своим рвался).

Ждать мне его пришлось недолго. К слову, даже и не признал его сразу, когда он все же вышел. Вот не зря встречают по одежке, солидно смотрится он в своем наряде. Опять снисходительно поглядел на Фрейю, расположился на сиденье, причем не слишком сильно уже спину оберегая. Значится, едем к тверякам и на корапь? Отлично. Опять выдаю ему таблетки, опять предупреждаю, чтоб не пил ни грамма. ГАМК-то этот тоже ведь оксибутират, потому алкоголий никак употреблять ему нельзя. Таблетки заглатывает, как дракон, без воды, нотации уже привычно пропускает мимо ушей. Но вроде он из тех, кто слово держит, да и я пока с ним рядом буду.

– Тренировались? – преподавательским строгим тоном спросил пациент, указав взглядом на повешенный мной на поясе «глок».

– Да, вчера, как выспался. Вроде бы привык, – достаточно ловко соврал я.

– Тогда сами решайте, как пострелять выберемся. Я в любой момент, сами понимаете, готовый.

– Картинка не двоится? Спали хорошо? Как спина? – перехватил я инициативу.

– Нет, не двоится. Выспался, отдохнул, спина почти не болит… И глаза на месте вроде. Починился, похоже, – заливает мне баки пациент. Хотя вижу, что динамика явно положительная.

– Спина болеть должна еще, – на всякий случай просвещаю я пациента.