Людей осталось совсем мало. Самые крупные города населены от силы 10-15 тысячами тех, кого не затронули изменения. И все эти люди — воюют. Но зачем? Почему в одной из версий развития нашей истории, человечество постигла такая дикая судьба?

Сергей тоже воюет. С одиннадцати лет. Как я понял из его сбивчивых, полусонных слов, он являет собой образец здоровья, как и все солдаты спецподразделений. Никаких признаков лучевой болезни, опухолей, генетических нарушений в детородном цикле — организм сумел приспособиться к наижесточайшим условиям среды. А уж если Сергей доселе остался жив, значит он смел, невероятно удачлив, и вынослив — вон какой тощий, однако жилистый невероятно.

И вдобавок — комсомолец.

Остается уломать Сергея помочь мне через несколько часов вытащить из беды Дастина.

Мы на пару это сделаем, уверен!

Если смотреть трезво, то на побережье царит сущий бардак. Эстония — наша, мы закрепились на Гауе, дальше оборонительная линия идет до Чудского озера и Ленинградского моря…

— К-какого моря?

— Ленинградского. Городу досталось четыре водородных бомбы, да еще одна упала в Ладогу — пошло цунами, само собой. Теперь все русло Невы — широченный пролив, а вместо Ленинграда — море. Ты дальше слушай. Так вот, уже за Даугавой, от Юрмалы до Лиепаи — территория, занятая Альянсом. Четвертая британская дивизия морской пехоты, два немецких танковых корпуса. Тевтоны стоят как раз там, где в 1944 был «Курляндский котел», не иначе, как местечко приглянулось… В общем, война из маневренной давным-давно превратилась в позиционную. Как во времена Империалистической войны.

— В смысле — Первой мировой? — уточнил я, плохо знакомый с чересчур заидеологизированной терминологией Сергея.

— Угу. Бардак же вот в чем. На востоке стоим мы, и ни шагу назад. На западе — НАТОвцы с фашистами. Посередине — Рига с окрестностями. Территория в несколько десятков квадратных километров. Называется этот клочок земли «Независимой республикой Латвия». Будешь смеяться — их всего-то тысяч восемнадцать, да незнамо сколько «лысых быков», но есть свой сейм, своя президентша… Обхохочешься — они президентшу из Бразилии выписали, негритянка, якобы имеющая латышские корни!

— Убей Бог, я не могу понять, почему ни одна из сторон не захватит город? Для чего этот фарс с «независимой Латвией»? Торчит гнойный прыщ посреди двух армий…

— А зачем? Кому нужна груда развалин? В стратегическом отношении Рига не представляет собой никакого интереса, вести сражение за город никто не станет — надо ли терять людей в уличных боях, когда личного состава и без того кот наплакал? Запускать роботов на зачистку? Роботы пригодятся на центральном фронте, в Белоруссии. Конечно, иногда для острастки мы проводим спецоперации — пусть боятся. Латвия объявила себя «пассивным союзником Альянса». А что обычно делают с пассивными, ты сам прекрасно знаешь… — Сергей, перебирая выложенное на столе оружие, злобно фыркнул. — Мы иногда щупаем оборону латышей — ищем пути для прохода на запад. Однажды здесь пойдут танки прорыва и от союзничков останутся только горки пепла…

Я, абсолютно не желая в дальнейшем размышлять о причинах, заставляющих воюющие стороны настойчиво истреблять остатки вымирающего человечества, задал отвлеченный вопрос:

— Почему ты называешь мутантов «лысыми быками»?

Сергей согнулся вдвое от хохота, даже умудрился уронить зарядный блок к импульсной винтовке.

— История грандиозная! Ты слушай, не перебивай… Я еще в Сибири служил, в войсках КГБ, полк охранявший стратегические объекты — после Большой войны в Сибири много разного сохранилось, спасибо противовоздушной обороне… Так вот, охраняли мы особую ракетную часть, между Барнаулом и Новосибирском. Тайга, лес, поля — ничего не тронуто! Ну, ясно, бункера, казармы, и а-агромадная закрытая территория: там шлюзы ракетных шахт. Все колючей проволокой обнесено, километров двадцать периметра. Командир части, не будь дураком, решил натуральное хозяйство вести — со жрачкой в наши времена очень туго. Выменял троих бычков в колхозе, на старый грузовик. Нормальные бычки, здоровенькие. Надо принимать решение — кому пасти? Солдат отправлять? Нельзя, каждый человек на счету, командование узнает — расстреляют. Ну, комполка и выпустил бычков на полное лето пастись в закрытую зону, там где шахты. Речка есть, травка кой-какая. Сами попасутся.

Сергей, ухмыляясь, умело вставил зарядный блок в гнездо, активировал систему автоприцела, остался доволен и продолжил свой занимательный рассказ про белого… в смысле, лысого бычка:

— Вот лето проходит, я разводящим — караулы по периметру меняю. Прибегает вдруг один наш прапор, от смеха корячится — сил нет! Говорит: «Пошли со мной, такое покажу!». А я, да и все наши ребята из охраны, к запретной зоне ни ногой — и запрещено, все-таки стратегическая точка, и не хочется лишний раз таблетки от радиации глотать. Но прапор уломал. Выходим, значит, к полосе колючки, а сразу за ней такое!.. В общем, бычок. Стоит себе, соломку жует. И ни одной волосинки на шкуре, представляешь! Лысый! Голый как коленка! Ну, мы к начальству. Поступает приказ — зверя забить, и в столовую. Офицеры — ни в какую. От бычка гамма-излучением несет, будто от водородной бомбы. Командир покумекал, да и обменял бычка в соседней части на картошку… Двух других вообще не нашли. Такая вот байка, причем ни слова ни соврал и не приукрасил!

— Ясно, — снисходительно кивнул я. — Откуда несчастным бычкам было знать, что под их пастбищем боеголовки с плутонием… А плутоний — штука на редкость отвратительная. В наши времена его редко используют.

Сказав эти слова я взгрустнул, вспомнив Навигатора — его атомная утроба работает как раз на упомянутом материале. Только защита у реактора не в пример лучше, нежели у ракетных шахт в полях под чужедальним Барнаулом.

…С Сергеем мы сдружились почти мгновенно, не взирая на тотальную разницу в менталитете, воспитании и идеологии. Мне он, наверное, не особо верил, учитывая несусветные байки про ХХII век, хотя и поразился нашим технологиям — в основном, новейшему оружию, которым был забит бункер. Немного рассказал о себе. Не о прошлом, о настоящем — старший лейтенант разведывательного батальона восьмой оперативной бригады, изводящей налетами закопавшиеся в глухую оборону войска «округа Балтия» — то есть англичан, немцев и поляков. Два года в Прибалтике — попросил перевод из Сибири, хотел повоевать по-настоящему. Зачем пришел в Ригу и как погибли подчиненные? Не твое дело, вдруг ты и на самом деле шпион Альянса и провокатор. Как угораздило попасться латышам? По глупому…

Словом, я нарвался на серьезного профессионала, для которого война была вечным образом жизни, ибо никакого другого в этой радиоактивной вонючей реальности и быть не могло. Такие, в общем, дела, Федор.

— Выйдем ночью, — Сергей непререкаемо взял командование на себя. — С нашим арсеналом даже после заката никакое чудо не страшно. Так, это что за флакон?

Я посмотрел на этикетку и определил: