Ничего не скажу, я тоже не был обрадован, когда с неба полился кипящий дождь, перемешанный с полурасплавленным камнем, горящим мусором и просто какими-то тяжелыми обломками. Спектакль, от которого у Люцифера на глаза навернулись бы слезы умиления, заодно сопровождали постоянно меняющие направление вихри, возникавшие, когда сталкивались налетающие с разных сторон воздушные ударные волны. Невообразимая иллюминация в небесах — вообще-то, ядерный взрыв, даже слабенький, это невероятно интересное зрелище: постоянно меняющийся цветовой спектр, играющие и сплетающиеся в самые невероятные сочетания радужные краски… Воздух вновь нагрелся до невозможности и я уткнулся носом в рукав куртки, используя его вместо респиратора. Мы вдвоем забились, как крысы, в свою норку, пережидая вызванный своими же руками многоцветный шторм. Я с мимолетным ужасом думал, каков же сейчас жесткий гамма-фон, а Сергей просто неразборчиво голосил — дикарские, немыслимо радостные вопли человека, познавшего истинное счастье в одно мгновение!

Мне стало страшно. Показалось, будто рядом находится не человек, а некое безумное существо, выползшее из самого кромешного круга Дантова ада. Сейчас я боялся не ядерного смерча, проносящегося над головой, но человека, спасшего мою шкуру и помогающего спасать моего друга… Аж икота от ужаса началась.

— Поднимайся! — Сергей жестко потряс меня за грудки. — Нельзя терять эффект внезапности! Они там, в своих краулерах, сидят ни живы, ни мертвы! Небось на говно исходят — эдакий фейерверк! Оружие твое где? Отлично! Иди за мной, никакой личной инициативы — пристрелю на месте! Понял?

Бегом в переулок, засим, укрываясь за грудами мусора и сгоревшими много лет назад автомобилями, по бывшей улице Бривибас — к конвою союзников. Нам отлично помогала белесая взвесь не успевшей осесть пыли, густая будто туман на болоте. В горле першило, пыль проникала даже через плотную шерсть маски. Икалось по-прежнему здорово, но вскоре все мысли занял тот самый боевой азарт, не позволяющий почувствовавшему вкус настоящей войны человеку уйти с поля боя до самой победы или смерти…

Передний «Тигр», напрочь загораживая дорогу, пылает, будто большая свечка — верхние люки закрыты, значит экипаж сгорел внутри. Исковерканные мотоциклы —взрыв моего снаряда прикончил и часть кортежа… Сергей, быстро, хищно, обогнул танк, несколько раз выстрелил из пистолета, сжатого в левой руке — видать узрел выживших мотоциклистов.

— Займись замыкающим конвой танком, — Сергей махнул рукой, куда-то в обжигающий туман, — я вскрою передний краулер! Потом — ко мне! Бегом!

«Займись танком»… Интересно, как? Меня в армии учили расправляться с бронетехникой с расстояния, используя умную технологию! Не саперной же лопаткой вскрывать махину весом в 180 тонн!

Приказ есть приказ — я, просачиваясь вдоль гладких бортов краулеров, выскочил прямиком к замыкавшему цепочку гигантскому «Маусу». Стоит себе.

Едва-едва удалось увернуться от пулеметной очереди — они, гады, все-таки меня заметили! Повалился на живот, пополз к гусеницам, наткнулся на труп мотоциклиста. Потертый кожаный плащ, знакомая германская каска с «наушниками» и символом — намалеванный черно-бело-красный маленький гербовый щит сбоку. Череп мотоциклиста, как и сама каска, пробит осколком — надо думать, последствия близкого ядерного взрыва. Половина килотонны, не хухры-мухры…

Вот и «Маус». Но что же теперь делать?

Господи, как не везет! Моя высокотехнологичная винтовка засбоила — это оружие предназначено для полиции, служб охраны, а не для боевых действий в условиях ядерной войны! Электромагнитный импульс — и вот эффект: вся электроника полетела! Бесполезное железо! Наверное, у Сергея то же самое, зря надеялся на военные чудеса будущего. Я машинально сдернул с плеча древний МП-38, надежную хлопушку конструктора Эриха Фольмера.

Танк величественно рыкнул и подался назад. Я — за ним. Подполз сбоку, по-обезьяньи цепляясь, вскарабкался на броню. Но ведь нельзя же воевать со здоровенным танком, пусть старым и примитивным, только с помощью автомата? Думай, думай, болван! Время уходит!

Решение пришло само собой. У меня, как и у Сергея, в запасе лежал баллончик с аэрозольным веществом, не пропускающим инфракрасные лучи. Что на этикетке указано? Верно: «Горюче, взрывоопасно!»

Отрывается клочок ткани от комбинезона, обильно поливается аэрозолью. Промокшей тряпочкой обматывается распыляющее устройство. Где зажигалка? Ага, как всегда в правом кармане штанов!

Баллон летит на решетку двигателя «Мауса», я спрыгиваю с брони, направо от танка. Неподалеку слышится стрельба короткими очередями — Сережа работает. Только щелчки выстрелов никак не соотносятся с шипящим звуком, производимым импульсной винтовкой! Ладно, потом разберемся.

На корме танка пошипело, я уж совсем потерял надежду на чудо, однако грозное предупреждение производителя оказалось справедливым: баллон-таки взорвался, разбросав тугие струи противного сине-зеленого огня. Двигатель желто вспыхнул.

Снова на броню. Скрипит верхний люк, что перед самым командирским перископом, открывается, по пояс высовывается человек в пилотке и с перемазанным машинным маслом лицом… Но я уже на башне — короткая очередь прямо в грудь и шею, вскрик, хрип, брызги вязкой крови в лицо. Танкист сползает вниз, а я, стискивая рукоять автомата до спазмов в запястье, непрекращающейся очередью палю в темную утробу «Мауса», пока не кончаются патроны. Все. Дело сделано.

Двигатель разгорался все сильнее — пора убираться. Если рванет боезапас — мне каюк, окончательный и бесповоротный. Серей, значит, возле переднего краулера? А ну, быстро к нему!

* * *

Я едва не получил инфаркт, когда добрался до места главных событий. Бортовой люк громадного транспортера вскрыт, несколько трупов у порога, внутри щелкают выстрелы и колышутся язычки темно-красного пламени. Пожар в кунге, что ли?

Трупы — это полезно. У них можно забрать оружие! Автоматы незнакомой конструкции я не тронул — мало ли… — прихватил достаточно изученный за сегодняшний день «Шмайссер» и, будто в омут, нырнул внутрь краулера. Дьявольщина! Он двухэтажный, да еще разделен переборками, словно подводная лодка. Два покойника в германской военной форме справа, один свешивается из люка, ведущего наверх. По металлическому потолку что-то грохочет, словно мебель роняют или играют в кегли снарядными гильзами.

По трапу — наверх. Так и есть. Мой напарник, товарищ, командир — называйте как хотите! — сцепился с одним из членов экипажа. Судя по плетеным, потемневшим погонам — офицером, каковой офицер, навалившись на Сергея сверху, увлеченно пытается всадить ему повыше ключицы начищенный длинный кортик. Эдакий армрестлинг, в котором выигрывает выживший.

Думать долго не пришлось. Я аккуратно подошел сзади, нежно приставил дуло «Шмайссера» к голове супостата и коротко нажал спусковой крючок.

Осечка! Или патроны кончились.

Услышав щелчок, офицер на мгновение отвлекся. Попытался обернуться. И получил свое — удар наотмашь рукоятью автомата в лицо. Сергей перехватывает кортик и всаживает лезвие врагу в низ живота, туда, где аорта раздваивается а давление крови в этом самом большом сосуде человеческого тела наиболее сильно. Смерть мгновенная. Почти. Так, секунда-две…