Я тебе высказала все на одном дыхании. Позже, я узнала, что ты попытался сойтись с другой женщиной, но она тебя не поняла. Тебя вообще никто никогда не понял за прожитый отрезок жизни. Потому что, тебе тесно с самим собой. Потому, что ты не понимаешь и не любишь сам себя. Потому что, сердце у тебя ржавое. А к ржавому сердцу подойдет только ржавый ключ.

Я знаю, что сделаю с твоей фотографией: верну ее тебе!

Вытащила фотографию из золоченой рамы, и увидела, что рамка засияла. Я себя ощутила юной, бегущей за шлейфом утренней холодной зари.

– Мне надоело твое идиотское прозвище. Рыльце в одуванчиках! Где ты его только выкопал? Да, если я стану твоей женой, буду не только рыльцем в одуванчиках. Я стану Хавроньей в халате. Не для того рождалась, чтобы в деревне свинкам и коровам хвосты крутить!

Таня была уже в конечной стадии истерики, когда легко переходят с хохота на плач.

– Танюш, можешь им не крутить хвосты – свинки не обидятся. Можешь повязать на хвостики ленточки – это твое дело! Я тебя не заставляю пахать от зари до зари! И мы жить в деревне все время не будем, а только проводить свой отпуск. Представляешь, как классно – из сумасшедшего города на свежий воздух! И парное молочко вкуснее магазинного. И сыр свой не сравнить с казенным. Опять же – я тебя не заставляю. А насчет того, что ты рыльце в одуванчиках…

Дима попытался обнять Татьяну сзади, но она легко вывернулась.

– Дима, я хочу интересной жизни, чтобы каждый день был ярким и запоминающимся. Но мне с тобой невыносимо скучно! Найди себе сельскую Матрону, которая будет и маслице взбивать и доить коров. А я городская, слышишь, городская! Я уезжаю, прости.

В электричке Татьяна поверхностно задремала. Вот и рухнули такие, казалось бы, прочные отношения! А как все начиналось!!!

Была еще жива Танина бабушка. Это к ней она приехала в деревню после сессии. Она и раньше наведывалась к бабушке короткими визитами – на день, на два. Ну, не принимала городская девчонка сортир на улице и отсутствие горячей воды! А тут, как раз, зашел к бабушке парень за незамысловатым советом. Понравилась Танюха Диме.

– Знаешь, кто ты? Рыльце в одуванчиках.

– А почему в одуванчиках? В обычных веснушках.

– Так неинтересно. Твои веснушки похожи на цветущие одуванчики – такие же золотые.

Каким нежным был Димка! Каким заботливым!

Все, это в прошлом. Электричка привезла пассажиров на оживленный городской вокзал.

– Начну вечер с чашки крепкого и ароматного экспрессо!

С каждым глотком жгучего кофе Татьяна мысленно возвращалась в прошлое. В их прошлое с Димкой, которое уже закончилось. Недавно, нежданно-негаданно. И закончила его она!

– Девушка, может, скучно глотать один кофе? Да еще и в одиночестве.

Рядом с Таней сел крупный мужчина с волевым лицом.

– Давайте я закажу все то, чего вам так не хватает к кофе!

Через пару минут официант жестом фокусника ставил полные тарелки бутербродов с икрой, красной рыбой и прочими деликатесами.

Через пару часов уверенная и смеющаяся Таня отдала Тимуру свою визитку. От проводов нового знакомого она отказалась.

– Оказывается, с прошлым расставаться совсем не страшно и не трудно. Просто перелистнуть его и все.

С Тимуром у Тани начался роскошно-гламурный период жизни. И вот уже полным ходом идет подготовка к свадьбе.

– Танюха, ты бы рожицу отбелила! Твои дебильные веснушки испортят всю малину. У меня есть знакомый косметолог…

– Тимур, мои веснушки – часть меня. Разве они могут портить? У тебя вот родинка на щеке.

– Молчать! Умная мне нашлась. У меня одна небольшая родинка, которая не видна, а у тебя целая рыжая россыпь. Зачем морду солнцу подставляла? Ты будешь со мной ходить на дорогие презентации, банкеты, сопровождать. И что? Хочешь, чтобы мои коллеги и друзья смеялись, что у дипломата конопатая жена-простушка. Но пасаран, дорогая, не пройдет фишка! Ты должна иметь товарный вид, коль хочешь войти в высшее общество!

– Тимур, я не товар, а человек! И у меня могут быть свои особенности. Мы все своеобразные!

– Я из тебя после свадьбы все своеобразности выбью. Будешь общеобразная! И начнем с твоей морды!

Почему-то за день до свадьбы Тане вспомнился Димка. Его прозвище «рыльце в одуванчиках», то, как он пытался целовать каждую веснушку.

– Доченька, ты хорошо подумала со свадьбой? Может, отложи пока! Он же тебя ни в грош не ставит!

– Привыкну, мама, привыкну. Надо же чем-то пожертвовать.

Только внутренняя тревога нарастала.

– Доча, если у тебя отбирают чувство собственного достоинства – у тебя отбирают все. Без него ты перестаешь быть человеком.

Вот уже и венчание. Тимур крепко держит Таню за руку. Многочисленные приглашенные лица в предвкушении праздника. И вдруг Таню какая-то сила заставила обернуться назад.

У стены стоял Димка с глазами полными слез. Танин взгляд задержался на нем, но Тимур незримо одернул руку.

– Тимур! Мама! Батюшка! Простите меня, грешную. Но свадьбы не будет! Настоящая любовь не продается и не покупается!

Таня вырвала свою ладонь из руки несостоявшегося мужа и побежала к Димке.

– Димочка, милый, побежали отсюда! Скорее!

Тане казалась, что какая-то стена рушится и вот-вот засыплет их с Димкой!! А ведь это она хотела такой стены рядом. Твердокаменной и незыблемой. И скоро бы оказалась сама в ней замурована.

– Ну, куда же ты несешься! Вот моя машина. Залазь, рыльце в одуванчиках. Заварила кашу…

– Дима, хочу скорее избавиться от этого дебильного белого платья. А еще поехали в деревню, скорее!

– Для начала переоденься в мои старые джинсы и майку. Да, классно смотришься в таком прикиде, да еще и с такой прической-башней на голове. Надо тебе хорошую баню организовать.

– Организуешь, только давай скорее уедем. Буду свинкам хвостики крутить.

– И бантики на них завязывать.

По приезду в деревню Татьяна выскочила из машины и на ходу влетела в большую навозную кучу у дороги.

– Ну вот, горе мое, уже «на мине подорвалась». Впрочем, считается, что если влезешь в собачье дерьмо – это к удаче. И Димка засмеялся.

– А тут куча-то в два раза больше!

– Значит, к двойной удаче!

– Запомни, моя девочка. Хоть говорится, что «женщина – это шея, а мужчина – голова», и что голова вертится только вслед за шеей – не верь!

Бабушка сидела на кухне и пыхтела своим «самосадом».

– Это неумная пословица, и придумали ее неумные люди. Потому что, мужчина – это голова, а женщина – это сердце!