«Тебе разрешают самой ходить на реку?»

«Я могу бывать в городе, когда пожелаю. Меня все знают и присматривают за мной. Я в полной безопасности».

«А меня ругают, даже если я просто играю без присмотра в собственном саду!»

Сите хотелось прогуляться с Мэри по городку. Хотелось ощутить вкус свободы, которой у этой малышки было так много.

– Мэри – англичанка, и ей здесь может не понравиться, – сказала Сита матери. – И в любом случае она предложила мне снова ее навестить. Как и ее мать. Помнишь?

– Да, и она прислала мне письмо, в котором вновь приглашает нас в гости. – Мать поставила на стол стакан с чаем. – Если ты поедешь со служанкой, ты будешь хорошо себя вести? Если я услышу хоть слово о том, что…

– Я буду вести себя идеально, обещаю.

Сита затаила дыхание.

– Я прикажу служанке не спускать с тебя глаз.

Девочка кивнула с притворной скромностью, стараясь, впрочем, не переиграть и не вызвать у матери подозрений. И ей это удалось.

– Я напишу матери Мэри и договорюсь с ней о дне твоего визита. Мэри – очень милая девочка и, клянусь небесами, уж точно гораздо лучше сына поварихи. Это успокоит твоего отца.

Лишь оказавшись в собственной комнате, Сита позволила себе улыбнуться. Она сидела под кроватью, скрестив ноги. Проникавшие туда солнечные лучи освещали многолетние залежи пыли. Ни одна служанка никогда там не убиралась, именно поэтому Сита хранила под кроватью свое сокровище – книги. Их страницы пахли тайными знаниями и скрытыми мирами. Сита открыла книгу, которую одолжила ей Мэри, и стала усердно вчитываться в каждое слово, пользуясь словарем, который новая подруга также позволила ей позаимствовать. Сита хотела дочитать книгу, прежде чем вновь увидится с Мэри, чтобы вернуть ее и взять новую.

Ей разрешили встречаться с Мэри раз в неделю.

Сита жила ради этих дней – дней, когда она получала доступ к огромной восхитительной библиотеке. Наигравшись с животными и начитавшись вдоволь, девочки бродили по городу. Когда они уходили, мать Мэри рассеянно махала им рукой, а айя[5] новой подруги Ситы напоминала им, что они должны вернуться домой к чаю.

Сита сказала сопровождавшей ее служанке, девушке, которая была не намного старше ее самой, что позволит ей сплетничать с прислугой в доме Мэри, если она не будет мешать Сите делать в гостях то, что ей захочется. Они также условились, что служанка будет брать с собой сменную одежду для своей подопечной, а Сита на обратном пути будет прятать среди испачканных вещей книги. Служанка пообещала, что не скажет об этом никому ни слова.

– Я так рада, что ты моя подруга, – сказала Мэри, взяв Ситу за локоть.

Девочки прогуливались по городу; его обитатели ласково улыбались Мэри, называя ее Мисси Баба́.

Сита завидовала тому, с каким почтением смотрели на ее подругу, ее свободе, которой Мэри, похоже, не слишком-то дорожила.

Визиты к Мэри были чудесными, но в то же время оставляли ощущение горечи. Видя все то, что было позволено ее подруге, Сита испытывала болезненную зависть. Однако сама Мэри была так мила и ласкова, так добра и бескорыстна, что не любить ее было просто невозможно.

Подарки Мэри – словарь, который она разрешила Сите оставить у себя, книги, которые позволяла брать каждую неделю, – давали возможность отдохнуть от монотонной жизни и помечтать. Благодаря им Сита поняла: ее нынешняя жизнь, подготовка к браку и исполнение родительских правил, которым, казалось, нет конца и края, в действительности была лишь одним из этапов. Однажды она убежит. Она и так каждую неделю убегала к Мэри, но однажды Сита не вернется. Умчится прочь и станет жить так же, как ее подруга.

В глазах Мэри Сита видела себя не такой, какой привыкла считать, – не возмутительницей спокойствия и бунтаркой, а умной и красивой девочкой, заслуживавшей того, чтобы на нее равнялись и восторгались ею. Восхищение Мэри укрепило Ситу во мнении: она чего-то стоит, несмотря на постоянное неодобрение со стороны родителей. Это восхищение помогало Сите не терять веру в себя даже тогда, когда она была дома, даже тогда, когда начинала сомневаться, хватит ли у нее духу, чтобы убежать. Мэри смотрела на подругу своими ясными, полными восхищения глазами – так, словно та вообще никогда не ошибалась, и это было бальзамом на душу Ситы, страдавшей от постоянных скандалов с родителями.

– Иногда я вижу на вечеринках других девочек, – призналась однажды Мэри, гуляя с Ситой по пыльным улицам городка. – Но мы редко где-нибудь бываем. Нас почти никуда не приглашают, ведь мы очень отличаемся от остальных…

– Так что насчет других девочек? – спросила Сита, легонько толкнув ее локтем.

– Ну, у них есть гувернантки, и они живут по расписанию. Знают, когда им ужинать, когда ложиться спать. Мои родители не считают, что мне нужна гувернантка. Отец покупает мне книги и читает их вслух, а мать рассказывает истории. У меня нет определенного расписания: я ем, когда голодна. Родители хотят, чтобы я была свободна и жила сама по себе. Но мне нравится порядок. Правила. Я такая, но мои родители желают видеть меня другой.

Мэри сделала глубокий вдох.

Сита остановилась и посмотрела на нее.

– Ты должна была родиться в моей семье, а я – в твоей.

Мэри широко улыбнулась и потерла руки.

– Именно поэтому мне так нравится проводить с тобой время. Ты заставляешь меня взглянуть на свою жизнь другими глазами.

– А ты дружишь с кем-нибудь из девочек, о которых упомянула? – спросила Сита.

– Остальные офицеры и их жены не любят моих родителей за вольный нрав. Они не хотят, чтобы их дочери со мной водились. Один раз ко мне в гости пришли две девочки, но через несколько минут убежали в слезах. Их напугал мой мангуст. Родители сказали, что я могу играть с девочками из города, но те либо работают служанками, либо помогают матерям, так что у них нет времени на игры. А мальчики… Ну, они слишком грубы.

Мэри в привычной для себя манере мило наморщила носик.

«У нас у обеих нет друзей, – подумала Сита. – Мы не вписываемся в общепринятые рамки. Чувствуем себя не на своем месте. Как бы мы ни отличались друг от друга, мы с Мэри все равно очень похожи».

– Теперь у тебя есть я, – сказала она вслух, улыбнувшись малышке.

Мэри доверчиво улыбнулась ей в ответ. Ее ладонь, лежавшая в руке Ситы, была такой гладкой.

– Да, у меня есть ты.

Однажды, когда они во второй половине дня сидели на берегу реки, пуская по воде камешки, к ним подошел мальчик.

Мэри улыбнулась ему, а вот Сита игнорировала его до тех пор, пока мальчик не сказал:

– Вы неправильно делаете.

Сита пришла в ярость.