идиотизма 1990-х годов, когда сравнение размера экономики России с экономикой таких стран, как Нидерланды или даже Португалия, становилось очень модным среди российских либералов и экономических аналитиков ведущих американских СМИ, они каким-то образом упускали из виду то, что даже сильно ослабленные Постсоветские российские или советские вооруженные силы до распада действительно все еще существовали.

Отставая от вооруженных сил США в некоторых вопросах, связанных со связью и компьютерами, Советские Вооруженные Силы к 1980-м годам быстро сокращали отставание. Для некоторых на Западе это было слишком быстро. Массовая «оцифровка» началась еще в середине 1970-х годов. К 1980-м годам разрыв очень быстро сокращался и стал чрезвычайно небольшим. Именно тогда, в 1980-1982 годах, МиГ-29 и Су-27 начали массово закупаться для советских ВВС. Вероятно, лучший стратегический бомбардировщик своего поколения, Ту-160 Блэкджек, пошел в производство. Развертывались и другие новые и эффективные системы вооружения, в том числе первоклассные средства электронного противодействия (ECM) и средства электронного противодействия (ECCM). Компьютеризация шла полным ходом. Нигде такое положение дел не проявилось так ярко, как в Советском Военно-Морском Флоте. Появление в 1986 году крылатых ракет подводного базирования С10 «Гранат» (SS-N-21 «Сэмпсон» ГРАУ: 3М10) с дальностью полета 3000 километров было одним из многих таких разработок. К середине 1980-х годов советский военно-морской флот располагал одними из лучших подводных сил в мире и руководил некоторыми из самые передовые исследования в области передовых технологий. В армии закупка весьма совершенных танков Т-90 ожидалась к началу 1990-х годов. Номенклатура систем вооружения соответствовала номенклатуре стран первого мира.

Действительно, российскому военно-промышленному комплексу пришлось бороться за свое выживание. Но к 1994 году Россия открыла новые экспортные рынки, такие как ОАЭ, Малайзия и даже Южная Корея. Оружие, которое туда попало, по сути, было советским оружием и должно было стать резким пробуждением для триумфаторов «Бури в пустыне». Тот факт, что даже в 1990-е годы Россия производила одни из самых передовых систем вооружения, которые были на одном уровне, а иногда и лучше, с лучшими, которые США могли предложить не только для себя, но и для продажи за рубежом, в целом зашел в тупик. головы многих людей. Все это и многое другое было потеряно для тех, кто провозглашал «конец истории», установление «Нового мирового порядка» и другие клише для потребления ликующей публикой. Сама мысль о том, что то, что Россия продавала на мировом рынке вооружений, была столь же хороша, если не лучше, чем то, что предлагали США, многим казалась кощунственной. Конечно, Саудовская Аравия, которая фигурировала и продолжает фигурировать во всевозможных рейтингах, в том числе занимая первые места по своим военным расходам, и поэтому считается, по неизвестным причинам, располагающей одной из лучших вооруженных сил в мире, имела много больший военный бюджет, чем у России в 1990-е и 2000-е годы. Фактически, даже сегодня Саудовская Аравия продолжает оставаться почти на одном уровне с Россией, отставая от российского военного бюджета на 2016 год всего на 6 миллиардов долларов. 42 Но любому, у кого есть хоть капля здравого смысла, даже не придет в голову сравнивать реальный военный потенциал России и Саудовской Аравии — они просто находятся в другой вселенной.

Ответом на это довольно резкое несоответствие между многими показателями и реальностью, особенно применительно к России, является самоочевидная истина о том, что экономики второго, не говоря уже о третьем мире, и даже большинство экономик первого мира не исследуют, не проектируют и не производят государственные -современные и, пожалуй, лучшие в мире системы вооружения, такие как истребители Су-35, комплексы ПВО С-500 или атомные подводные лодки типа «Борей». или класса Северодвинск. Действительно, если следовать логике современной западной экономики, размер ВВП России никоим образом не должен позволять ей производить что-либо ценное, как «наблюдал» Скотт Гилмор в газете Boston Globe, когда он объявил путинскую Россию «бедной, пьяной страной», футбольный хулиган». 43 В своей довольно эмоциональной статье, демонстрирующей свою ненависть к России, этот американский дипломат, в лучших традициях современной американской элиты, вынес суждение по вопросу, о котором он понятия не имел, унижая Россию как страну с экономикой меньшей, чем эта. Южной Кореи. 44 Очевидно, Гилмор больше говорил о своих желаниях, чем о реальности экономики России, которая при правильном сравнении с помощью все еще неточных, но более реалистичных показателей ППС (паритета покупательной способности) намного больше, чем у Республики Корея. 45 Но даже этот факт не имеет значения. Как заметил в 1896 году один из отцов современного западного либерализма Герберт Спенсер:

Отсюда следует, что стремление «не зависеть от иностранцев» свойственно воинственному типу общества. Пока существует постоянная опасность того, что поставки необходимых вещей, полученных из других стран, будут прекращены в результате прекращения военных действий, крайне важно, чтобы сохранялась возможность производить эти запасы внутри страны и с этой целью необходимые структура должна быть сохранена. Следовательно, существует очевидная прямая связь между воинственной деятельностью и протекционистской политикой». 46

Национальная история России была и остается историей, наполненной войнами. Военная история России, особенно XIX и XX веков, затмевает историю любой другой страны мира. Желание России, как выразился Спенсер, не зависеть от иностранцев — это нечто большее, чем то, что Пайпс назвал способностью «оценивать выгоды от обороны в гораздо более реалистичных терминах». 47 Оно лежит глубже, чем просто некоторые экономические особенности и оправданные потребности исторической России; это национальный культурный код. Этот кодекс диктует постоянную необходимость поддерживать большое количество замкнутых технологических циклов, заключающихся в возможности добычи ресурсов, их переработки и последующего производства оружия мирового класса. Эти замкнутые циклы требуют чрезвычайно высокого уровня образования, очень впечатляющего научного развития и абсолютно требуют промышленной базы, которая неизбежно должна быть закреплена развитием военно-промышленного комплекса и производимого им оружия.

Артур Дж. Александер предложил количественную оценку того, что он назвал «классами сил» (или константами), влияющими на совокупные расходы на оборону СССР. Эта количественная оценка остается практически неизменной для современной России. По словам Александра, две самые «тяжелые» константы, которые он называет: «История, культура и ценности – 40–50 процентов. Международная среда, угрозы и внутренние возможности – 10-30 процентов». 48 Учитывая их максимумы, 50+30=80%, мы получаем картину. Восемьдесят процентов военных расходов России продиктованы реальными военными угрозами, которые раз за разом на протяжении столетий оказывались для России реальностью и приводили к разрушениям и человеческим жертвам в масштабах, непостижимых для людей, пишущих военные доктрины и стратегии национальной безопасности США.