Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не совсем так, ваше превосходительство, — негромко возразил полковник Романов. — Личности ораторов и всех прочих деятелей выясняются. Кроме известных нам господ Потанина и Кийкова, которые лишь номинально руководили собранием, установлены и другие: бывший студент университета Баранский, статистик при заведующем землеустройством Алтайского округа Швецов и прапорщик запаса, присяжный поверенный округа Московской судебной палаты Рождественский.
— И это все? — язвительно спросил губернатор.
Полковник медленно качнул головой:
— Пока все. Но агенты продолжают работу по выявлению остальных неблагонадежных лиц.
— М-да-а… Неважно мы печемся о безопасности государства, — как бы про себя проговорил губернатор.
— Осмелюсь напомнить, что я предлагал направить к Железнодорожному собранию усиленный наряд полиции, однако вы посчитали это излишним, — с глубоко запрятанной в глазах иронией сказал полковник Романов.
Губернатор сделал вид, будто не расслышал этой реплики, и перевел взгляд на полицмейстера:
— Извольте объяснить, уважаемый Константин Ардальонович, почему вы не приняли действенных мер к прекращению сборища? Вы же туда выезжали.
Попов поежился, ответил тусклым голосом:
— Не решился употребить силу… Помещение клуба крайне неудобное, в особенности входы… Если бы я дал команду нижним чинам разогнать собравшихся, могли бы быть жертвы и с той и с другой стороны, уж больно все были возбуждены. К тому же в двенадцать часов ночи собрание было закрыто и все разошлись, ничем не нарушив уличного порядка.
— Надо было арестовать зачинщиков! — с досадой бросил губернатор.
Полицмейстер взволнованно потеребил усы, не зная как ответить, но догадавшись, что молчанием ставит себя еще в более неловкое положение, махнул на все рукой и откровенно признался:
— Боязно стало. Они бы меня разорвали.
Губернатор поджал губы и недовольно посмотрел на Попова, однако ему стало приятно оттого, что тот не мудрствуя лукаво смог признаться в своей слабости. Повернувшись к полковнику Романову, он уже более спокойным тоном проговорил:
— Сергей Александрович, в Петербурге выразили неудовольствие нашей инертностью. Я получил шифрованную телеграмму от самого министра внутренних дел, князя Светополк-Мирского… — вынув из стола лист бумаги с текстом телеграммы, губернатор прочитал: — В случае повторения подобных попыток принимать самые энергичные меры к недопущению беспорядков.
— Я знаком с текстом телеграммы, — кивнул начальник жандармского управления.
— Тем лучше, — пряча листок в стол, сказал губернатор. — Что вы намерены предпринять?
Полковник Романов принял сосредоточенный вид, секунду помедлил, потом сказал:
— По моим сведениям, в готовящейся демонстрации собираются принять участие около семи-восьми сотен рабочих и студентов. Многие будут вооружены револьверами. Поэтому без помощи казаков, как мне кажется, полиции не справиться.
— Безусловно, безусловно… — торопливо поддакнул Попов. — Сил полиции явно будет недостаточно.
— Хорошо, я распоряжусь, — произнес губернатор и шевельнул рукой. — Продолжайте, Сергей Александрович.
— Для того чтобы демонстрация не была столь многолюдной, предлагаю блокировать все наиболее крупные типографии и мастерские, заперев в них рабочих, которые представляют для нас наибольшую опасность, будучи главными носителями революционных настроений.
Губернатор повернулся к Попову:
— Вы слышите?
— Конечно, ваше превосходительство, — заверил полицмейстер. — Сразу после начала рабочего дня выставлю оцепление из нижних чинов полиции. Муха не пролетит!
— Полагаю также необходимым направить усиленные наряды полиции на Почтамтскую и прилегающие к ней улицы и переулки, — закончил полковник Романов.
— Разумно, — одобрил губернатор, но тут же досадливо спросил: — Вам не кажется, Сергей Александрович, что пора положить конец распространению прокламаций? Весь город ими запружен. Куда ни глянешь, везде эти гнусные листки!
— Действительно, — угодливо глядя на губернатора, подтвердил Попов. — Городовые уже замаялись соскабливать их с заборов. Каждое утро только этим и занимаются.
Начальник жандармского управления покосился на Попова, который хотел еще что-то добавить к своей реплике, но, поймав этот взгляд, прикусил язык.
— Установить местонахождение подпольных типографий пока не удается, — коротко ответил Романов и выразительно взглянул на напольные часы, стоящие в углу кабинета.
Губернатор потер виски:
— Как у нас все плохо… Когда же мы будем спокойно спать? Когда же народ утихомирится?
Романов вздохнул:
— У нас еще, ваше превосходительство, довольно сносно. За Уралом вообще черт знает, что творится. В Москве бастуют десятки тысяч фабрично-заводских рабочих. В Риге только залпами удалось рассеять многотысячную толпу бунтовщиков. В Варшаве всеобщая политическая забастовка. То же самое в Лодзи… Не знаю, справимся ли с японцем. В армии после сдачи Порт-Артура упаднические настроения, а тут, как назло, эти беспорядки…
— Бог с ними со всеми, — слабо взмахнул рукой губернатор. — С нас спросят за нашу губернию…
Видя, что губернатор снова впадает в прострацию, полковник Романов поднялся и звякнул шпорами.
— Разрешите откланяться, ваше превосходительство?
— Да, да… Уже поздно.
Попов последовал за Романовым, но на пороге кабинета замешкался. Губернатор вопросительно посмотрел на него:
— Что-то еще?
— Спокойной ночи, ваше превосходительство.
— Вряд ли я сегодня засну, — невесело ответил губернатор и еще долго смотрел на закрывшуюся дверь.
8
Остановив извозчика, Высич дождался, пока в сани сядет Белов, оглянулся и, бросив саквояж на сиденье, уселся сам:
— К университетским клиникам.
Проезжая мимо Технологического института, Петр загляделся на огромное трехэтажное здание. Перехватив его взгляд, Высич усмехнулся, указывая на прохаживающихся небольшими группками студентов.
Такие же группки прогуливались и возле университетских клиник.
Высич еще издалека заметил лобастого студента-медика, нервозно вышагивающего перед подъездом, над которым висела длинная вывеска «Аптека». Заметив подъезжающие сани, студент бросился навстречу.
— Сейчас ругать будет, — наклонившись к Петру, хмыкнул Высич.
Не успел извозчик отъехать, как Ментор, словно не замечая незнакомца, стоящего рядом с Высичем, сердито бросил:
— Товарищ Никанор, мы ждем, а вы…
Высич достал часы и демонстративно щелкнул крышкой:
— Я прибыл на две минуты раньше.
— Вы привезли?.. — покосившись на Петра, спросил студент.
Высич приподнял тяжелый саквояж:
— Двадцать две штуки…
— Идемте, — буркнул Ментор, обращаясь исключительно к Высичу, и устремился к подъезду.
Высич жестом остановил Петра, последовал за студентом и вскоре уже вернулся без саквояжа.
— С гонором парень, — усмехнулся Белов, кивая в сторону подъезда, куда вошел Ментор.
— Есть такое дело! — ответил Высич, увлекая Петра за собой. — Давай-ка прибавим шагу, надо бы до начала демонстрации повидаться с товарищами, кое-какие детали обсудить.
Чем ближе они подходили к