быть? Возможно, эмоции все-таки проснутся, а возможно, и нет. Как тут предсказать? Он даже не слышал о подобных возрождениях, что уж говорить о восстановлении полноценной жизни?

Впрочем, улыбку можно и отрепетировать. Немного поработают, и получится более естественно. Но вот глаза… Глаза-то мертвые! И Виш шлепнул себя ладонью по лбу — ну конечно! Он порывисто развернулся к Иде и покривился — она никак не могла совладать с пуговицами. Хвала всему святому, исподнее она надеть сумела, пусть и наизнанку. Даже попала руками в рукава блузы, а вот пуговицы тонким пальчикам не поддавались.

— Дай помогу, — подойдя к ней, проворчал ведьмак и сноровисто застегнул маленькие деревянные пуговички.

После отошел на шаг и оглядел девушку. Несмотря на жилистость Тиссы, Иде ее блузка была все-таки немножко велика. Возрожденная была совсем тоненькой.

— Ничего, — отмахнулся мужчина. — И так тоже хорошо, а с юбкой так и вовсе будет замечательно. Надевай… ай, — он махнул рукой и сам натянул на нее юбку, расправил и завязал шнурок, мысленно похвалив Тиссу за ее предусмотрительность. После вновь отошел на пару шагов и придирчиво оглядел девушку. — Хорошо. Вот так можно уже будет выйти к людям. Башмаки еще, но их нам тоже дали. И волосы.

Виш вздохнул. Косу Ида себе точно не заплетет. Раз уж с пуговицами не справилась, то и в собственных волосах запутается.

— Как с дитем малым вожусь, — он с усмешкой покачал головой. — Доченька. Хм…

Да, если придется уйти из Трикста, то можно выдать Иду за свою дочь, так проще. И еще.

— Будешь говорить, что слепая, — сказал девушке ведьмак. — Раз глаза пустые, то и скажем, что незрячая. За людьми взглядом не води, гляди в одну точку, поняла? — Она кивнула. — Потом поучимся. А теперь давай косу заплетем, сядь на стул.

И это она выполнила, не сказав ни слова. Хорошенькая послушная девочка… только мертвая, хоть и живая с виду. Совершенно невероятно! Ведьмаку хотелось разгадать эту загадку. Но уже через мгновение он опять нахмурился и плел косу, даже не замечая этого.

Ну, хорошо. Она вернулась, чтобы отомстить. Допустим ее пробудил гнев, обида, ненависть, но! Но ведь не голая же явилась! Пусть душа как-то вернулась в тело, оно восстановилось и поднялось на поверхность, но платье-то как уцелело? Оно к сущности отношения не имеет. И тогда что же выходит? Либо тут есть колдовство, которое собрало воедино то, что некогда было Литтидой, и возродило в том виде, в каком она умерла, или… или тот, кто ее призвал, раскопал, одел и влил силу, дав толчок к возрождению.

— Или одел и оставил… Непонятно.

Виш зябко повел плечами. Если есть тот, кто помог Иде вернуться, то что этот некто сделает, обнаружив ведьмака?

— Что непонятно, дяденька? — спросила девушка.

— Тебя кто-то призвал? — спросил мужчина. — Ты помнишь, как ты вернулась? Кто-нибудь вел тебя? Или тебе запретили говорить?

Он обошел стол и уселся напротив. Ида ответила безразличным взглядом, но брови ее все-таки чуть нахмурились, и ведьмак понял, что она думает. Наконец отрицательно покачала головой.

— Не помнишь? Не знаешь?

— Я осознала себя у тебя в доме, — ответила девушка. — До этого ничего не помню.

Скрестив на груди руки, Виш откинулся на спинку стула. Он рассматривал свою гостью и размышлял о том, кто мог призвать ее, если, конечно, такой был. И единственной подсказкой того, что и вправду был, оставалось платье. Вот оно было самой большой загадкой. Ведьмак мотнул головой — сейчас не о платье. Так вот, если кто-то призвал и ждал девушку, то уже мог бы и забрать.

Если между ними осталась связь, то достаточно было бы позвать, и Ида сама покинула бы дом ведьмака и отправилась к тому, кто ждет ее. Но она всё еще здесь…

— Кто-нибудь приходил, пока меня не было? — спросил мужчина.

— Нет, дяденька, — ответила Ида.

Поджав губы, Виш продолжал буравить девушку взглядом. Сейчас, когда волосы ее, хоть и неаккуратно, но были собраны, в более привычной глазу одежде, она и вовсе казалась обычной девчонкой-простолюдинкой. И это ее «дяденька» еще больше подчеркивало незнатное происхождение. Только вот глаза… И ведьмак опять мотнул головой, отгоняя менее важную мысль.

Он поднялся со стула и подошел к своей гостье.

— Дай-ка я погляжу тебя, — произнес хозяин дома. — Если есть связь с призвавшим, я ее увижу. Посиди спокойно.

Последнее он сказал машинально, Ида егозой, если и была, то в своей настоящей жизни. Вряд ли она сдвинулась бы с места и без указания. Хмыкнув последней мысли, Виш прикрыл глаза, а когда открыл их, серая радужка поблекла еще больше, став почти прозрачной. Ведьмак склонил голову к плечу и некоторое время рассматривал что-то, видимое лишь ему.

— Интересно, — едва слышно произнес мужчина. — Ауры совсем нет, только ее след. На тень похоже. У живых иначе, но ты и не живая… Может, потом проявится, а может, и нет. И связи ни с кем нет.

Он поводил ладонью над черноволосой макушкой, опустил ее на спину и остановил напротив сердца.

— Всё не так, как надо. Кровоток не чувствую, и сердце не бьется, а пульсирует… Вяло так. Хм…

Виш ненадолго отошел от девушки, а когда вернулся, в пальцах его была сжата игла. Он сам взял Иду за руку и отметил, что кожа девушки прохладная. Не холодная, но и живого тепла не было. А затем уколол ее и, замерев, смотрел, как на поверхность ранки лениво выползла густая почти черная капля крови.

— Вот потому и не бьется, как надо, — ответил себе мужчина. — Но ты дышишь, — Виш прищурился, глаза его уже вернули прежний цвет. — Попробуй не дышать. Продержись, сколько сможешь.

Грудь Иды замерла. Она сидела и смотрела на ведьмака, никак не показав, что ей нужен воздух. Время шло, девушка не дышала. Ведьмак прикрыл глаза, а когда открыл, они снова посветлели.

— Тень стала гуще, — констатировал он. — Ида…

Девушка не ответила. Она сползла со стула и растянулась на полу.

— Вот ведь, — буркнул Виш и поспешил к своей гостье. — Дыши. Ида, слышишь? Дыши.

Но она так и не вздохнула. Мужчина прижался ухом к груди девушки, однако даже пульсации сердца не сумел расслышать. Ему подумалось, что Ида умерла во второй раз.

— Да что б тебя! — выругался ведьмак.

Он накрыл ее грудь ладонями и вновь смежил веки. Кончики пальцев закололо от прилива силы, а потом она щедро потекла в мертвое тело. Глаза мужчины распахнулись, и в них отразилось ошеломление. Вскрикнув, он оторвал от гостьи руки и откинулся на спину. Дыхание стало