Ирина Петровна смотрела на меня безумными, непонимающими глазами: как это, мол, я могу в такой момент говорить о бусах, в то время как она уже пережила целую бессонную ночь, два ужасных дня, и впереди таких еще неизвестно сколько?

Но не стану же я ей объяснять сейчас в дверях негласный закон частного детектива: по возможности никогда не брать близко к сердцу проблемы своих клиентов и соблюдать с ними необходимую дистанцию.

Поэтому я из принципа всегда беру со своих клиентов большие гонорары, чтобы лишний раз подчеркнуть: я не имею к вам никакого отношения, а просто выполняю свою работу. Никакой излишней сентиментальности и ненужной благотворительности! Этим можно только навредить.

И еще в моей практике действует такое неписаное правило: если с самого начала с заказчиком не получается найти общий язык, то от дела лучше всего вообще отказаться, иначе потом могут возникнуть совершенно непредвиденные проблемы. Полное взаимопонимание, доверие, уважение — и только! Всех денег заработать невозможно, но такой избирательный подход как раз дает возможность зарабатывать много и без лишней нервотрепки.

— Ой, ты куда? Не уходи! Погоди! — очнулась Ксюша, видя, что я действительно не шучу и собираюсь уйти. — Неужто ты оставишь меня на растерзание этой семейной банде! Да я сейчас милицию на помощь звать буду!

— Прошу вас, не обращайте внимания на Костика. Я чувствую, что вы сможете нам помочь… — взялась за мою руку Ирина Петровна.

— Я того… погорячился, — пробормотал, подходя, Константин, который поначалу смотрел куда-то в пол, словно тоже пытался отыскать мои потерянные бусы, но потом виновато заглянул мне в лицо.

Ах, какие у него все же были красивые небесно-голубые глаза! С ума сойти! Или просто весна на меня так своеобразно действует?

— Ладно, — согласилась я, увидев перед собой такое количество страждущих. — Поступим так: я должна кое-что узнать по своим каналам и через несколько часов вам, Ирина Петровна, сама позвоню. А вы к этому времени подготовьте полный список и координаты людей, которые были с вашим супругом на этой международной конференции, родственников и знакомых в Душанбе, у которых он останавливался. Похоже, мне тоже придется туда прокатиться.

— Поедем вместе, — сказал Константин, и я не стала ему возражать.

В конце концов, с ним гораздо быстрее удастся отыскать в чужом городе знакомых его отца и найти хоть какую-то зацепку.

— Задержись, я тебе что-то по секрету сказать должна, — прошептала мне в дверях Ксюша таким голосом, который меня поневоле заинтриговал.

— Ну, чего еще? — спросила я ее, когда мои новые клиенты по фамилии Погорельцевы наконец-то исчезли за дверью.

— Ты знаешь, мне кажется, этот мужик в своем чемодане оружие вез. Какие-нибудь минометы, — проговорила сестрица, сразу же прикладывая палец к губам. — Только смотри: никому!

— Какие еще минометы?

— Откуда я знаю? Только чемоданчик этот его чересчур тяжелый был. Я вечером, когда стаканы забирала, даже набила об него синяк, потому что он из-под лавки углом выглядывал. Вот, смотри какой — у меня кожа нежная, сразу все отпечатывается! Так вот, я хотела чемодан этот немного подвинуть, чтобы больше не ударяться, так даже с места не смогла его сдвинуть. Прикинь?

— А твой пассажир видел, что ты его чемодан на вес пробовала?

— Да нет, он как раз в туалете перед сном умывался, когда я стаканы из-под чая на ночь собирала. Ведь воруют же, гады! Но учти, сестренка, я про это совсем никому не говорила и не собираюсь. И тебе не советую.

— Почему?

— Да ты что? Боюсь! Ведь из-за оружия точно пришибут, если только кому-нибудь лишнее слово скажешь. Прямо из этого самого огнемета, который в чемодане лежит, и расстреляют на насыпи без следа и следствия. Учти: это я тебе, сестренка, по большому секрету говорю, чтобы ты этим Погорельцам не больно-то верила! Сама видишь, какие это люди, да еще с выпендрежем. Я таких на дух не переношу. Уж лучше бы ты тоже с ними не связывалась.

— Я еще подумаю, но ты вот мне что скажи, — пристально посмотрела я на сестрицу, — знала ты на самом деле или нет, что там у тебя окно в купе запросто выставляется?

— Да нет, откуда, — ответила Ксюша, но подозрительно при этом у нее забегали глазки, такого же цвета, как у тети Томы, — светло-коричневые с солнечным, оранжевым оттенком.

— А я сейчас сама узнаю, правду ты мне говоришь или врешь, — вдруг вспомнила я об одной вещи и достала из сумки свои магические кости. — Это совсем нетрудно.

— Ты чего, гадать, что ли, собралась? — удивленно выставилась Ксюша на замшевый мешочек, из которого я достала три двенадцатисторонние кости.

— Не гадать, а просто задавать вопросы, — ответила я, встряхивая их в руке и выкладывая на поверхность стоящей в коридоре тумбочки. — И получать, между прочим, всегда только честные ответы.

Мне выпала комбинация чисел 15 + 25 + + 5, что в переводе означало, что мой знакомый или знакомая сейчас меня обманывали. Поэтому я с подозрением посмотрела на застывшую рядом Ксюшу и укоризненно покачала головой.

Затем я с величайшей бережностью убрала магические кости обратно в мешочек.

— Ай-ай-ай, как нехорошо! Получается, голубушка, что ты меня обманываешь, — сказала я, глядя Ксюше в глаза. — Так у нас с тобой дальше дело не пойдет. Выкручивайся сама.

— Да ладно, скажу: у нас ведь в каждом вагоне такие окна есть и даже не по одному. А как же иначе? Порой ведь мешок какой надо погрузить или арбузы покидать, чтобы никто не засек, — вздохнула Ксюша. — Но как ты узнала? Неужто и правда по этим костяшкам?

— По ним, родимым, — сказала я, наконец-то обуваясь в свои туфли с рисунком под кожу змеи. — Это магические кости. Древнейшее гадание, которое помогает о многом узнать заранее и правильно спланировать действия, как в настоящем, так и в будущем. Черт возьми, не случайно у меня сегодня было предчувствие, что я тоже должна отправиться в путь!

Первым делом я решила по списку, составленному мне Ириной Петровной Погорельцевой, познакомиться с участниками международной конференции по проблемам Востока, с которой не вернулся ее муж.

Ну и разношерстная там подобралась компания!

Помимо президента недавно созданного в Тарасове отделения общества российско-турецкой дружбы, которое представлял непосредственно Игорь Николаевич Погорельцев, объясниться в страстной любви к Востоку зачем-то отправился также Михаил Михайлович Прошкин, возглавляющий в городе крупную хлебную корпорацию, местный «винный босс» Иван Васильевич Чернов и некая дамочка из областной пожарной службы — Анна Владимировна Пташечкина.

Какое отношение пожарники, и вообще все эти люди, имели к проблемам восточной жизни, с ходу понять было невозможно, но вскоре я поняла, что все они в той или иной мере являлись знакомыми местного министра каких-то там отношений с зарубежными странами, Семена Марковича Шишеневича, который и занимался формированием группы делегатов.