«Он сказал, что поехал в командировку, а сам остался в городе. Моя подруга случайно увидела его с другой женщиной и сфотографировала».

Я слышу собственные мысли о том, что ее подруга не такая уж и подруга…

«Что было дальше?»

«Я показала фотографии Андрею, и он признался, что у него есть другая женщина».

Интересно, как я бы поступил в такой ситуации? На месте мужа? На месте жены?

Я возвращаю себя к Галине. Мне нужно понять, какие мысли стоят за ее текущим состоянием.

Мы никогда не испытываем чувства отдельно от мыслей. Сначала идут мысли. Потом чувства. Мы думаем, что это обстоятельства заставляют нас чувствовать себя плохо, но обстоятельства нейтральны. Нет ни одного обстоятельства, которое могло бы нас заставить себя чувствовать хорошо или плохо напрямую. Именно мысли об этом обстоятельстве или значение, которые мы ему присваиваем, определяют наши эмоции.

«Что ты обо всем этом думаешь?»

«Миша, мне так плохо, – она не плачет, но голос звучит так, будто ее грудь сжало тисками. – Как он мог? Что мне сказать детям? Я их подвела. Какая же он сволочь! Я ему все отдала. Все, что могла. Мне 43 года. Что я буду теперь делать?»

Она выключила видео и звук. Большинство моих сессий проходит по видеосвязи. Между мной и многими моими клиентами более пяти тысяч километров и семи часов разницы во времени. В сервисе видеосвязи можно включать и выключать звук и видео.

Я знаю, что ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя, и молча жду. Через несколько минут она включает видео. Я вижу, что она умыла лицо.

Человеческие мысли пролетают с такой скоростью, что отследить их все невозможно. С каждой мыслью приходит новый оттенок эмоции. От злости на изменяющего партнера, вины перед детьми, обиды до страха перед будущим – все эти эмоции накрывают Галину за считаные секунды. Мне нужно вычленить всего одну мысль, которая сможет упразднить все остальные.

«Галя, ты спрашиваешь: "Как он мог?" Давай этот вопрос трансформируем в утверждение. Начни с "Он не мог…"».

«Он не мог так со мной поступить. Он не мог вот так взять и разрушить все, что мы вместе так долго строили».

«И когда ты думаешь, что он не мог, что ты испытываешь?»

«Я думаю, что лучше бы он умер».

«Понимаю. Но это мысль, а не чувство. Что ты чувствуешь, когда думаешь, что он не мог так поступить».

«Я чувствую себя обманутой, чувствую злость, и мне очень себя жалко, очень жалко!»

Когда я провожу сессии, клиенты не знают, как часто я веду их по ОЗЭРО. Мне не нужно их предупреждать, что сейчас будет факт, потом я найду мысль, а затем мне нужно понять их эмоцию. Я стараюсь вести их незаметно, чтобы они сами, без лишней информации, смогли посмотреть на себя в зеркало и понять, что с ними происходит. Я подобрался к букве Э (эмоции), и теперь мне нужно показать, к чему это ее привело.

«Когда тебе себя жаль и ты обижена на весь мир, как ты поступаешь?»

«Я закрываюсь в комнате и ни с кем не разговариваю. Я сижу, плачу, боюсь и грущу».

«Ты также прячешься от эфира в Instagram, где тебя ждет несколько тысяч человек?»

«Да».

«Ты также придумываешь, что не хочешь проводить эфир, потому что не хочешь их обманывать?»

«Да».

«Хотя на самом деле ты просто спряталась и пытаешься справиться со своими эмоциями?»

«Да».

«Ты понимаешь, что все это результат того, как ты себя чувствуешь?»

«Да».

«А как ты себя чувствуешь, это результат всего лишь одной мысли: он не имел права с тобой так поступать?»

«Да. Но он действительно не имел права со мной так поступать!»

Я представляю ее одну в комнате. С чашкой чая. Плачущей. Я благодарен ей за то, что она нашла в себе силы поговорить со мной. Из всех людей в мире, кому она могла довериться, она выбрала именно меня и именно в тот момент, когда она больше всего хотела, чтобы ее оставили в покое. Люди не перестают меня восхищать, и, когда из всех выбирают тебя, ты чувствуешь себя польщенным, хотя и принимаешь на себя огромную ответственность.

Дальше мне предстоит развернуть значение. Показать ей, где она себя обманывает. Как только ОЗЭРО построено, моей следующей задачей показать клиенту его мышление и освободить от истории.

«Галя, правда ли, что твой муж не мог тебя обмануть?»

«Да, он не имел права».

«Как же он поступил на самом деле?»

«Он мне изменил».

«Значит, он смог?»

«Получается, что смог», – после небольшого раздумья отвечает она.

«Тогда где ты себя обманываешь?»

«В том, что я думала, что он не мог, а на самом деле он мог».

«Да, он мог, и он так поступил».

«Но не имел права!»

«Правда ли это?»

«Да, это правда».

«Если бы он думал, что не имеет права, разве он бы тебе изменил?»

Она молчит. Мне нужно немного снизить собственную интенсивность. Я вижу, что она может захлопнуться.

«Галя, ты молодец. Поработай со мной еще. Я знаю, как ты себя чувствуешь. Но мне нужно, чтобы ты со мной поработала. Скажи, у тебя есть пульт, который управляет Андреем?»

«Нет».

«То есть он сам решает, как ему поступать?»

«Да».

«Ты можешь одобрять или не одобрять, но он решает сам, правда?»

«Да».

«То есть он имеет право решать, как ему поступать?»

«Да. Но есть ответственность. У нас дети. Как он мог, Миша?»

«Думаешь ли ты, что он откажется от детей?»

«Нет, он их сильно любит».

«То есть он не уйдет от ответственности?»

«Он не такой человек».

«Галя, он мог изменить, имел право, и не уходит от ответственности, ты видишь это?»

«Вижу».

«Он сам принял это решение».

«Да».

«Тогда развернем твою мысль и попробуем найти более правдивую».

«Что значит "развернем"?»

«Мы попробуем найти версию твоего утверждения, которая будет для тебя более правдивой. Повтори: "Он не имел права со мной так поступать"».

«Он не имел права со мной так поступать».

«Теперь убери "не" и скажи, почему это может быть правдой».

«Он … имел право со мной так поступить», – она говорит медленно, это утверждение дается с трудом.

«Ты видишь правду в этом предложении?»

«Да. Мы только что это обсудили. Он имел право поступить так, как хотел».