– Вы думаете, у меня никогда не было синяков? Он улыбнулся – и вдруг создалось ощущение, словно его предком действительно был красивый опасный пират.

– Если вы так сожалеете об этом, всегда можно поцеловать место удара.

– Мне лучше удается бить, чем целовать, – честно заявила она.

– Если вы целуетесь хотя бы наполовину хорошо по сравнению с тем, как вы бьете, мое состояние улучшится в мгновение ока.

Она покачала головой. Но тепло искушения уже начало разливаться по низу живота.

Игривый, напоминавший пирата принц Эдуардо очаровывал и заставлял женщин улыбаться и вздыхать. Стелла оказалась такой же восприимчивой, как они. Если честно, Эдуардо всегда был ее любимцем из двоих принцев. Этакое глупое обожание с подростковых лет. Огонь в его глазах и его бесшабашная натура были ей по душе.

– Наверное, мне стоит показать вам, как это делается. – Улыбка на его чувственных губах заиграла явственнее. – Или вы собираетесь мне отказать?

– А разве кто-то когда-то вам отказывает? – отозвалась Стелла насмешливее, чем хотела. И, задрожав, добавила: – Вы думаете, что, бросая мне вызов, заставите меня согласиться?

– Мне и не нужно бросать вам вызов. – Он изогнулся, чтобы удерживать ее запястья одной рукой, а пальцем другой медленно, дразняще провести по ее лицу. – Достаточно просто быть рядом.

– Какая самонадеянность, – бросила Стелла, пытаясь скрыть участившееся дыхание. Но он был прав. Она просто таяла. – Вы рискуете заработать еще один фингал.

Она привыкла к приставаниям со стороны солдат. Да и гражданские не отставали, когда она проходила мимо при полном параде. Но они хотели не ее саму. Речь шла об игре, связанной с властью, – они считали ее жесткой и нарочно провоцировали.

Эдуардо Де Сантис не хотел вызвать у нее чувство неловкости или бросить ей вызов. Это было явное влечение – грубое, настоящее. Даже Стелла, при ее недостатке интимного опыта, уловила, как разгорелся огонь страсти.

– Вы собираетесь бороться со мной? – мягко спросил он.

Интуиция подсказывала Стелле, что он подразу мевает нечто большее, и при мысли о физическом спарринге с ним что-то горячее разлилось в самом низу ее живота. Она почувствовала, что он стал держать ее крепче, словно оценивал силу.

– Готовы к еще одному синяку? – парировала она.

– При условии, что вы будете хорошенько целовать меня всюду, где ударите.

Он хотя бы понимал, что притягивает ее все ближе? Она вгляделась в его настороженные ярко-синие глаза.

Конечно, он понимал.

– Естественно, я ответил бы тем же, – добавил он.

– У меня-то нет ушибов, – солгала она.

– Нет, есть. – Он снова коснулся ее лица. – Я вижу их здесь. Боль в ваших глазах. Именно поэтому я и бросился за вами.

Она была так сосредоточена на том, чтобы добраться до воды и охладиться, что даже не заметила его. Она думала, что одна в этом заливе.

Теперь она была наедине с ним. Самым красивым мужчиной на планете. Самым обольстительным. И одним-единственным, на которого она реагировала типично по-женски.

Он прижался к ней, и Стелла почувствовала, как его тело напряглось, а ее обмякло. Но потом, к ее глубочайшему разочарованию, он ослабил хватку и еле заметно отодвинулся от нее в проявлении вежливости, заставившем ее стиснуть зубы. Она не хотела, чтобы он отпускал ее. Только не сейчас. Стелла не могла оторвать от него взгляд.

– Со мной все в порядке.

Но это было далеко не так. Ей хотелось, чтобы он снова оказался как можно ближе.

– Я рад.

– Вы испортили свой костюм.

– И свои ботинки. И свой телефон. А вы и правда причинили мне вред.

Желание флиртовать, обольщать его точно так же, как он – ее, взяло верх над ее обычной сдержанностью.

– Вы собираетесь заточить меня в темнице?

– Мне стоит серьезно рассмотреть этот вопрос. – Он улыбнулся, но пристально взглянул ей в глаза. – Это место не случайно называется Пиратской бухтой. Те скалы в море образуют трудную для прохода дорожку к потаенным пещерам, полным сокровищ… Не говоря уже о тайном туннеле, который, по слухам, соединяет эту бухту вон с тем островом.

Он кивнул куда-то за ее спиной, в сторону маленького острова, предназначенного исключительно для отдыха принцев.

Он счел ее туристкой. И неудивительно: Стелла слишком много времени провела за границей, в школе-интернате, высланная из родного дома.

– Разве это не ваш частный остров? Где вы держите своих женщин?

– Ну да, конечно, – привязанными к кровати. – Его глаза озарились смехом и чувственным обещанием.

Стелла поняла, что он был явно не против более близкого знакомства.

– Значит, вы – действительно принц-пират? Так вот почему вы здесь – чтобы похитить сокровище?

Нет, он привык похищать сердца. Уж ее-то сердце он забрал, особо не утруждаясь.

– И кто же здесь на самом деле пират? – с вызовом спросил он, мягко тряхнув ее. – Таинственная женщина в черном? Сильная, проворная. Похитительница мыслей.

– Мыслей? – с сомнением переспросила она.

– Да. Не могу думать ни о чем, кроме вас, – тихо, спотыкаясь на каждом слове, признался он и притянул Стеллу ближе. – Как негармонично развиты у вас навыки, это неправильно!

Она чуть не замурлыкала от чувственного подтекста его слов, от ощущения твердой длинной плоти, прижавшейся к ней.

– Вы решили взять на себя восполнение пробелов в моем обучении?

– По-моему, я просто обязан сделать это, – пробормотал он. – Вам стоит знать не только то, как поставить фингал, но и то, как его вылечить.

Он ошибался. Синяки прекрасно заживали сами по себе. Никто раньше не целовал ее ушибы. Но сейчас она была готова согласиться с ним.

– Так как же это делать? – выдохнула она.

– Если ударилась женщина, целовать ее следует слегка, чуть-чуть. Крайне осторожно. Чтобы не причинить ей еще больше боли. – Он еле заметно коснулся губами ее виска, и от этого поцелуя пальцы ее ног подогнулись.

– Так и нужно действовать, пока не почувствуешь, что она готова к чему-то большему. – Он мягко провел губами по ее коже, потом еще раз. – Что она готова к наслаждению. А после этого даришь ей удовольствие, пока боль не забудется.

И тут он прильнул к ее рту. Стелла потянулась навстречу, позволяя Эдуардо пробовать ее губы на вкус, что он и сделал, – с порочной искусностью, разжигая огонь страсти до тех пор, пока раскаленное желание не захлестнуло ее.

– Ну как, лучше? – спросил он, отпрянув, и надменное осознание замерцало в его глазах.

– Нет. Я чувствую себя ужасно. – И это была чистая правда. Страстное желание превратилось в пульсирующий голод, который, как она боялась, никогда не удастся утолить. – Поцелуйте меня еще раз.